– Отсюда следует, что чужаки не там. Они в облаках, где трудно что-нибудь разглядеть.
– И это верно. Если бы я был чужаком, то тоже там бы поселился.
– Если они еще ниже, в жидком океане, то мы погибли. Нет надежды вступить в контакт.
– Опять верно.
– Но я не верю, что они в океане. На уровне облаков – гораздо более вероятно.
– Хм-м, а я в этом вовсе не уверен.
– Да и я тоже. Но все-таки надежды не теряю. Как мы все ничего не теряем, высказывая это предположение.
– Верно.
– К сожалению, Чарли не настолько проницателен, чтобы послать ценные зонды туда, где ничего не видно. Даже с мощными прожекторами, современным сонаром и всевидящим радаром. Он боится потерять оборудование.
– Согласен.
– Выходит, туда надо отправиться тебе.
– Вер… Что?!
«Монгольфьер» – аэростат-2 – картографировал распределение тетрагидрида германия на различных уровнях нижней части тропосферы Юпитера в Северо-Северной Умеренной Зоне. Существовало мнение, что присутствие этого редкого газа некоторым способом связано с местонахождением расположенных несколькими милями ниже «белых овалов», которые озадачивали астрономов в течение столетий. Это была медленная, кропотливая работа, поскольку экзотический газ присутствовал в концентрациях от одной десятимиллионной процента. До сих пор доказать существенную корреляцию удавалось лишь предварительно, поэтому сэр Чарльз приказал вести дальнейшие наблюдения. В колесниках имелся германий, так что присутствие тетрагидрида германия могло служить признаком производства. Положительная корреляция указывала бы на то, что в будущем стоит пристальнее приглядеться к белым овалам.
Аэростат парил над облаками, до которых оставалось меньше мили – самый низкий маршрут, который разрешал сэр Чарльз. Аппарат медленно барражировал зигзагами с помощью дополнительных двигателей, производя забор внешних газов и передавая телеметрические данные на европианскую базу посредством недавно установленной сети юпитерианской системы спутниковой связи КОМСАТ.
А на базе все казалось рутинным, и Кит Чоу, старший техник-оператор, собрался сделать маленький перерыв, чтобы выпить чашечку кофе с белковой булочкой. Ему не запрещали во время смены покидать свой пост, но и не разрешали. Однако весь персонал поступал именно так, потому что рабочее расписание не оставляло времени ни на какие перерывы.
Когда он отправился на кухню, зонд функционировал как обычно. А вот когда Кит вернулся и посмотрел на окно диагностики, у него перехватило дыхание. Числовые характеристики выглядели необычно. В особенности его беспокоили две колонки данных – высота и внутреннее газовое давление.
– Зирфи, – обратился он к оператору с соседнего пульта, который работал с зондом 3, – не проверишь для меня некоторые данные? Полагаю, у нас возникла проблема с зондом два.
Зирфи кивнула: это определенно поможет развеять скуку. Через несколько минут она определила источник беспокойства Чоу.
– Кит, я поняла, что ты имеешь в виду. Могу сказать одно: у тебя мелкая утечка в оболочке. Поступает воздух.
Подтвердилось то, что он предполагал.
– Я прикажу оболочке изолировать отверстие струей силана и снова удалить воздух. Поможешь? Холберстэм сожрет меня с потрохами, если решит, что я бестолочь.
Все операторы знали, что должны играть по правилам – на базе слишком мало места для импровизации. А уж Уолли Холберстэм был ультраконсерватором – и как администратор, и как политик. С виду он казался неуклюжим чурбаном, но мог отравить вам жизнь, если ему не понравится ваша игра. Нештатные ситуации следовало проверять независимо. Зирфи была бы рада, если бы Кит обратился не к ней.
– Помогу, если ты не сделаешь ничего такого, из-за чего можно потерять зонд. Но мою помощь в вахтенный журнал не вноси… Ладно, заметано. Я в твоем распоряжении!
Кит подождал, пока на его собственном пульте не отобразятся команды Зирфи, после чего велел зонду выпустить из резервуара, прикрепленного к внутренней стенке вакуумного отсека, короткую струю газообразного силана – непредвиденные обстоятельства предвиделись.
Что случилось после этого, непонятно. Индикатор давления внезапно прыгнул выше нуля, а показания альтиметра стали падать камнем.
– Эй, что, черт возьми, происходит?
Зонд начал опрокидывать гондолу. Чоу попытался выправить ситуацию… ничего не помогало.
– Резервуар взорвался, – констатировала Зирфи спокойно. – Клапан выпуска, должно быть, попался с дефектом. Просмотри данные уровня резервов силана.
– Отрицательные? Нельзя же иметь силана меньше, чем ничего… Ага, мы считали это с поврежденного датчика, который, должно быть, вышел из строя, когда рванул резервуар. И, судя по изменению высоты, через отверстие, где был резервуар, в отсек втекает газ.
– Я запрошу компьютер.
– Хорошо, а я пока посмотрю, что показывает скоп… Хм-м, изображение плохонькое, однако ясно, что зонд падает. – К этому моменту Кит выглядел испуганным донельзя. – Надо же, чтобы это случилось во время моей смены… Зирфи, я же делал все как нужно, не так ли?
– Не могу ничего понять. Ты проверял клапан? Он был нагрет до работающей температуры?
– Конечно.
Наверняка проверял. Или нет?.. Вот дерьмо! Не могу вспомнить… Где этот проклятый логический файл?.. Облегчение затопило Чоу с головой. Проверял, хвала всем святым. Кто-то в подготовительной команде, должно быть, напортачил…
В изображении, транслируемом телескопом, крошечная точка зонда была внезапно съедена облаком.
– Старику не понравится, мы теряем зонд. Есть возможность перейти к визуальному управлению? – Кит попробовал. – Нет, ничего, камеры дают одну рябь.
Бедняга потерял дар речи; случившееся было ужасно. Вдруг это дефект конструкции? Тогда можно потерять все четыре зонда. Малая беда способна обернуться большой бедой. Происшедшее с ним будет внесено в анналы несмываемыми чернилами. Кит только надеялся, что прикрыл свою задницу. Расследование будет рыть и копать до тех пор, пока не найдет какой-нибудь компромат, даже если ты чист как младенец. В конце концов, у следователей свои собственные задницы, и они были намного шире, чем у него.
Яркий Полудержатель Фиолетовой Пены пришел в себя от легкого оцепенения и с нервным возбуждением принюхался.
Настал урочный час. Время нанести удар по легкомысленному разрушению малых миров Старейшинами – разрушению, порожденному бесполезными опасениями, увядшими душами и бессмысленной верностью мирскому и эфемерному.
Эластичные стенки садка-пузыря стали тесны – верный признак того, что его сознание вернулось к полному пониманию и вышло на световой уровень спячки. От волнения по нервной системе Полудержателя спиралью пошли дикие содрогания, отчего кожа стала слегка пульсировать. Чтобы сохранить спокойствие, он выработал в уме собственный контрольный список, намеренно подтверждая каждый пункт дважды, и убедился, что поясной кошель содержит все жизненное насущное оборудование, предписанное ему советниками…
После того как была выпущена короткая струйка гормона, крышка садка-пузыря вывернулась наизнанку, подобно веку, удивленному приходом утра, и Полудержатель начал осторожное всплытие.
Как он и ожидал, на окраинных улицах дижаблей не было. Не было и охраны. С одной стороны города шевелился барьер из бахромы – зловещие, смертельно опасные подвижные заросли. Пучки плавающей растительной жизни проносились мимо, за ними следовали более плотные связки, которые, возможно, скрывали в себе хищников.
Скоро Полудержателю придется столкнуться с круговоротами, пробраться через опасную бахрому и выдержать вольный ветер. Он достал специально отторгнутого Носителя, которого хранил для сохранности в укрепленном поясном кошеле. Носитель приведет в ужас Старейшин, а Полудержателю принесет славу. Газовые мешочки сжались в волнении. Чтобы их расслабить, он нащупал кошель и выпустил Носителя, наслаждаясь прикосновением твердых металлических поверхностей, передавая его из щупальца в щупальце, чтобы поднести закрытую оболочку в поле зрения самого острого глаза. Гордость клокотала в дышащих трубках дижабля – крошечная полуживая машина была самой удачной из всех, когда-либо отторгнутых Полудержателем.
Полудержатель находился на левой окраине города, известного как Искрящиеся Шпили Стылых Глубин. Девятнадцатью милями ниже и в ста шестидесяти милях с подветренной стороны, глубоко в северном тропосферном поясе Второго Дома Дрейфовал город зоны снижения – Шепчущая Водородоросль Последнего Утра. Подсказчик информировал Полудержателя, что никаких изменений в плане входа в зону снижения нет. Уровень парения по-прежнему постоянный.
Пока это так, у него был шанс выжить.
– До чего просто, – изумилась Пруденс, – как кража «Чаппи» из миски глупого ротвейлера.
Зонд падал стремительно, поскольку Джонас, вспомнив свое хакерское прошлое, снял с него программную защиту и заставил аппарат нырнуть в нижние слои юпитерианской атмосферы со скоростью свободно падающего тела аналогичной формы и массы. Чем скорее зонд спустится намного ниже, тем лучше.
– Возможно, – сказал Джонас, – я заржавел малость, и операторы сумеют догадаться, что случалось, и кто это сделал. Следовало бы совместить поддельные колонки с температурными данными, но не было времени, чтобы смоделировать все должным образом, проклятая система защиты от несанкционированного подключения почти поймала меня за ру…
Пруденс не выглядела взволнованной.
– С их точки зрения, внутри вакуумного отсека произошел взрыв. С какой стати что-нибудь будет работать после этого?
– М-м-м… Смотря какие вопросы у них возникнут. Просмотрят числовые ряды, которые я им подкинул, и если выдерживается закон Бенфорда… У моих чисел правильное распределение начальных цифр? Я пытался сделать как можно лучше… Уверен, что заслал им больше единиц, чем двоек, а двоек больше, чем дру…
– Джонас, черт возьми, что за вздор ты несешь?