тву фэнг-шуй?
Он засмеялся:
– Точно, я говорил тебе об этом, дочка. Я не такой доверчивый дурак, как Кхи Минг-Куо.
Разумеется. Но даже ты не подумал о бальзаме, пропитанном феромоном орангутана в состоянии агрессии…
– Тогда остается предположить, что мне просто очень повезло, отец.
– О великолепный Сета-сущий, мы благодарим тебя за наше избавление…
От вопиющей бессмысленности и чудовищной глупости происходящего кипела кровь, когда Эйнджи перепрыгивала с канала на канал, пытаясь отыскать хоть что-то здравое. Псевдоученые и религиозные фанатики уже извлекали выгоду из спасения Земли, так как или подтвердились их не стоящие выеденного яйца теории, или снизошли до их молитв, – по крайней мере, так они заявляли с экрана.
По-своему даже жаль, что проклятая штука в нас не шандарахнула… Хотя если бы и шандарахнула – эти кретины не успели бы понять, как были не правы.
К тому же они могли оказаться правы… Эйнджи снова выругалась. Невредно ведь иметь страховой полис. На всякий случай – вдруг сверху за нами таки наблюдает некий сверхъестественный пожилой джентльмен; тогда, может, и хорошо, что кто-то активно пытался привлечь его внимание… Она скорчила гримасу и медленно покачала головой. Анжела, дорогая моя, не впадаешь ли ты в старческий маразм? Разве не проще было нашему всемогущему защитнику остановить комету в начале пути? Чуть-чуть подправить хаос в облаке Оорта тысячу лет назад – фактически ноль усилий, зато грандиозный эффект… Так нет, нами занимается старый пень со склонностью к драме!
Или его намерение состояло в том, чтобы преподнести человечеству наглядный урок… Как понять мотивы гипотетических сверхъестественных существ?
Эйнджи тяжело вздохнула.
Занималась новая заря. Изменилось все – и ничего.
Глава 22Новая Тибетская Обитель, 2223-й
Впервые с тех пор, как он направил Нагарджуну на Юпитер в качестве камикадзе, Кукушка почувствовал, что к нему начинают возвращаться прежние безмятежность и ясность ума. Прохождение кометы потрясло его больше, чем он хотел признавать, и радостное возбуждение по поводу выживания Земли быстро уступило место спаду. Кукушка впал в состояние духовной депрессии, удивившей всех окружающих. Он медитировал неделями, но по-прежнему не находил покоя.
Белая Куропатка восстановил ему настроение, предложив старое испытанное средство от мировой скорби – отпуск. У Белой Куропатки хватило мудрости сформулировать свое предложение как зов долга: он предпринял меры, и один из монастырей Нового Тибета направил просьбу о духовном руководстве по некому деликатному вопросу, требующему внимания опытного ламы. Разве Кукушка не способен оторваться от своих размышлений на некоторое время и посодействовать монастырю? Конечно, способен – как того и ожидал Белая Куропатка, прекрасно знавший о том, что Кукушка родился в Новом Тибете и порой выражал тоску по открытым пространствам, гористому ландшафту и целительному воздуху.
Когда пришла просьба, Новая Тибетская Обитель находилась в достаточно удобной точке своей орбиты, и перемещение с астероида Пути к Целостности к ней заняло меньше месяца. Почти все часы бодрствования Кукушка проводил в медитациях и, поскольку время шло, начал по-новому складывать кусочки тех проблем, которые его беспокоили. Мало-помалу депрессия стала отступать, поскольку возникающая картина становилась все более сложной – и в то же время проще в духовном смысле. К тому времени, когда крейсер вошел в док Обители, Кукушка пришел в себя – и к тому же нашел новое дело, занятие которым не даст преждевременно впасть в старческий маразм. Если он прав, у человечества появилась задача, которую оно будет решать в течение многих поколений. Задача, не ограниченная ничем, кроме разве что самой Вселенной. Задача без конца. Концы пусть позаботятся о себе сами, зато он прекрасно знал, с чего начать, где и с кем.
Подобно многим задачам, все началось с отдельной связи между двумя людьми. Через посредников и подчиненных Кукушка убедился, что Пруденс Одинго все еще находится на базе Европа. Космистка восстанавливала здоровье после испытаний, выпавших на ее долю, и всячески стремилась домой. Рука Чарльза зажила, и он вместе с Мозесом собирался ее сопровождать. «Тиглас-Пильсер» был настолько поврежден, что не мог вернуться к Земле без посторонней помощи, но благополучно вращался вокруг Европы, а его системы жизнеобеспечения были восстановлены техниками с «Жаворонка». Пруденс твердо вознамерилась доставить космолет на Землю и довести до прежнего состояния; причем лететь собиралась именно на борту своего корабля. После недавних событий ей никто не смел перечить: хочешь – командуй флотом крейсеров, хочешь – бери себе экспонаты Каирского музея или поместье на Марсе. Была предложена схема, по которой «Тиглас-Пильсер» привяжут к «Дикому коту», самому мощному крейсеру из флотилии «Жаворонка»; Пруденс, Чарльз и Мозес отправятся домой как бы на прицепе.
Пруденс с нетерпением ждала начала путешествия. Действия Чарльза убедили ее, что он, как человек, действительно стал лучше. К тому же собственная инстинктивная реакция на неизбежную смерть главы СРЮП удивила ее. Она не могла забыть прошлое, но оно каким-то образом утратило прежнее значение. Иногда любовь сродни ненависти – направление чувств легче изменить, чем их силу. Конечно, провести пару лет в тесном соприкосновении – весьма серьезное испытание зарождающейся связи.
Пру проверяла газоочиститель атмосферы, когда включилась рация. Космистка была раздражена, что ее оторвали от дела, пока не выяснила, кто на проводе. В течение нескольких минут она слушала, почти не отвечая. Потом вызвала Чарльза через местную сеть.
– Чарли, как ты смотришь на то, чтобы изменить наши полетные планы?
Его ответ был содержателен и непристоен.
– … дские бюрократы! Пруденс хихикнула:
– На этот раз ты не прав. Земные власти хотят приветствовать нас на родине человечества как можно быстрее. Нет, запрос исходит из источника, который я очень уважаю, и сулит некоторые выгоды, поэтому, думаю, стоит его обсудить.
– Плевать на выгоды, Пру! Насколько это задержит наше возвращение?
– Всего на несколько месяцев.
Чарльз внутренне застонал. Если Пруденс, казалось, расцветала в космическом полете, то он его ненавидел. Даже перспектива провести в ее компании столько времени не возместит лишних месяцев мечтаний о запахе свежескошенного сена, о прикосновении дождевых капель к лицу, солнечных лучей к коже…
– Что за источник?
– Кукушка. Приглашает заглянуть к нему по пути через Пояс. Поздороваться, пообедать, загрузить в себя несколько коктейлей. Конечно, все сформулировано иными словами, но…
– Пруденс, ты прекрасно понимаешь: мы потеряем импульс, и потребуются месяцы, чтобы вновь набрать скорость. Зря, что ли, мы просили юпитериан дать нам начальный толчок от одной из Машин Отклонения?!
У Пруденс было два ответа, и она решила приберечь более аргументированный для заключительной атаки.
– Кукушка приносит свои извинения и обещает произвести полный ремонт «Тиглас-Пильсера». А потом, когда мы будем его покидать, нам дадут порцию свободного импульса от одного из масс-драйверов. Нежную дозу – никаких переломов или раздавленных внутренностей. Чарли, мы сможем добраться домой своим собственным ходом!
Чарльз понял, что сражение проиграно: Пруденс сделает все возможное и невозможное, чтобы вернуть свой любимый космолет в строй. Однако он не хотел сдаваться без борьбы.
– Потратить несколько лишних месяцев прикованным к астероиду?.. Тем более в монастыре!
– Там такая красота, какой ты не видел! Кукушка в Новой Тибетской Обители, там же верфь, где будут чинить «Тиглас-Пильсер». Обитель – превосходная замена Земле: искусственная гравитация, мили открытого пространства, где можно гулять без скафандра, земная атмосфера. Высокогорное давление – наследие Тибета, но воздух чист и прозрачен. Масса животных и растений: их выращивают на фермах. Даже облака, сказали мне, хотя это не реальное небо. Ой, и снег. – Бездна снега, но не стоит ему об этом рассказывать. – Мы как будто окажемся дома. Вытянем наши ноги и все то, что можно вытянуть, отдохнем и расслабимся. Помедитируем – это самое подходящее место для такого занятия, да еще под руководством опытных инструкторов – раскрепостимся, насладимся пейзажами, поразимся туристским приманкам. Напьемся чань. Поохотимся на йети.
– Издеваешься?
– Только относительно йети.
– А что такое чань?
– Ячменное пиво – густое, белое, ароматное и умеренно ядовитое.
– Ладно, уговорила. Но в таком случае, когда настанет пора отправляться домой, тебе придется тащить меня на борт «Тиглас-Пильсера» на себе.
– Не придется, хватит и подталкивания. К тому времени мы будем в свободном падении.
На первый взгляд Новый Тибет не производил сильного впечатления: цилиндрическая канистра с закругленными углами, приблизительно такой же формы, как воздушный баллон скафандра. Затем, по мере приближения, начинают выявляться детали и масштаб. Крошечные пятнышки, сгруппированные возле одного угла, оказываются крейсерами, линии, процарапанные по всей длине цилиндра, – рельсами коромысла, а те темные диски, которые были так заметны на изогнутом корпусе, действительно являются темными дисками, но, чем бы они ни были, их размеры поражали воображение. И все это, вместе взятое, вращалось.
– Приблизительно семь миль в поперечнике и сорок в длину, – сказала своим спутникам Пруденс. – Пустотелый. А начиналось все с железо-никелевого астероида среднего размера. Заставьте его вращаться, затем используйте солнечные отражатели для плавления и выборочно выдуйте его подобно огромному воздушному шару с металлической оболочкой для придания желательной формы. Потом наполните его атмосферой, подстилающей почвой, гумусом, экологией… и людьми. Просто – если можете позволить себе ждать несколько десятилетий.