Лишь одно место Козлов посещал более-менее постоянно. Но и то никакой системы в том, когда он туда мог отправиться, не имелось. Однажды заехал на «объект» в 12.15 дня, следуя из поселка на службу. Второй раз наведался, проведя внутри тридцать пять минут, во время рабочего дня. Третий – приехал прямо из офиса, в 23.45, провел внутри всю ночь и в 7.30 утра умчался в своем кортеже на работу. И наконец, четвертый раз (за последний месяц) побывал там вечером, провел два часа, с девяти до одиннадцати вечера: прибыл с той же охраной и убыл в сопровождении телохранителей. Все время нахождения ОЛ внутри его бодигарды оставались или рядом с ним, или на подземной парковке жилого комплекса.
С кем встречался Козлов? Секрет раскрывался просто: его интерес находился в пентхаусе, где в одиночестве проживала двадцатишестилетняя актриса Алла Беклемишева.
Как удалось установить Варе, роман Козлова с Беклемишевой длился чуть менее двух лет. Она служила в Театре на Сретенке, до начала их связи подвизалась на второстепенных ролях и на амплуа «подружка главной героини» в сериалах. Но полтора года назад, вскоре после знакомства с Козловым, изменчивая кинотеатральная фортуна стала ей благоволить: ее пригласили на главную роль в полнометражный фильм (который недавно вышел и стал лидером кинопроката) и в театре прогремела премьера «Гамлета», где девушка исполнила роль Офелии. А сейчас она репетировала Катерину в «Грозе».
Варя посмотрела портфолио девахи: чувственная внешность, спору нет. Артистические кокетливые ужимки. Фотографии весьма откровенны: грудь и попа у актрисы практически отсутствуют – за что там несчастный Козлов держится! – поэтому она щеголяет ножками, оголенными по самое не могу.
Ясно, что актерка – слабое место Козлова. Но Варя не сомневалась, что служба безопасности, которая работает на «охраняемое лицо», держит актриску (если они там не совсем дураки) под неусыпным контролем. Наверняка девчонка находится под плотным наблюдением: читают ее мессенджеры и электронную почту, держат под контролем все контакты.
И все-таки – одна из возможных ниточек.
Варя стала искать доступ к уличным камерам видеонаблюдения, которые могли бы запечатлеть Козлова. Одна таковая оказалась на Китайгородском проезде. Имелось две на въезде в коттеджный поселок Николин Ям. Но те, которые помещались внутри него, оказались настолько закрыты и запаролены, что даже Варе, со всеми ее допусками и хакерскими способностями, не удалось к ним подобраться.
Поинтересовалась жилым комплексом «Купецкий двор» на Ордынке, где имела счастье проживать актриса Алла Беклемишева (кстати, переехала она туда примерно в те времена, как начала сниматься в блокбастере и получила роль в «Гамлете», – полтора года назад, вот привалило счастье человеку!). Там с наблюдением оказалось прекрасно: виден и подъезд, и въезд-выезд из подземного гаража, и даже (с одной камеры на третьем этаже соседнего дома) окна квартиры звездюлины.
Варя откинулась в своем любимом старом кресле – как получила она его у завхоза КОМКОНа лет восемнадцать назад, так и просидела в нем все эти годы. Жаль было расставаться.
Вдруг пришла в голову странная мысль: а что делает Козлов прямо сейчас? Чем занимается? Вечер воскресенья, все добрые люди готовятся к рабочей неделе: кто ванну принимает, кто уроки с подрастающим поколением вымучивает, кто с дачи в столицу рулит, кто не может оторваться от дружеских посиделок и продолжает квасить. А Козлов? Это отродье, биоробот, посланец самых злобных сил?
Ей удалось установить номера обоих авто, на которых он передвигался в последнее время. (Они менялись, но нечасто, раз в три-четыре месяца.) Оба номера, и на «мерсе» Козлова, и на джипе охраны, – блатные, с кодом АМР.
Варя задала поиск. Последний раз оба номера почти одновременно мелькнули в поле зрения дорожной камеры по направлению к Китайгородскому проезду, в 8.15 утра. Значит, невзирая на воскресенье, Козлов перся на службу – трудоголиком заделался, что ли? Или вынашивает свои зловещие планы?
Скорее из озорства, чем из реальной надобности, Варя поставила «флажок», чтобы система известила ее, когда эти два госномера снова возникнут в сети. Встала, сделала два-три шага по тесному кабинетику. Выпить еще чаю или собираться домой?
Интересно, как там Данилов? Когда вернется? Вдруг сегодня? Они договорились, что звонить друг другу не будут – да она и не сможет ответить: здесь, в бункере комиссии, мобильники не ловят.
Вряд ли он обернется за один день. Не буду спешить, решила она и включила электрический чайник. Бутербродов больше не осталось, зато сушек – море.
Вдруг звякнуло оповещение из сети дорожного наблюдения, к которой подключилась Варя. И тут же – еще одно. Она бросилась к монитору.
На схеме Москвы, в самом центре, пульсировали две точки. Они не двигались, стояли на месте. Варя посмотрела где: в Китайгородском проезде.
Объект и сопровождающий его джип, значит, выехали из своего бункера на заднем дворе офиса. Но почему остановились?
Варя вызвала на монитор изображение с камеры: самый центр Москвы, смеркается, но движение не слишком интенсивное – вечер воскресенья. А два лимузина стоят у тротуара: один «Мерседес»-седан, второй джип. Остановка там запрещена, но для таких, с кодом АМР, закон не писан.
Вдруг с заднего сиденья из «мерса» выходит человек. Через камеру его прекрасно видно. На нем костюм-тройка и водолазка. Он разворачивается лицом к видео. Лицо узнаваемо: это Козлов. Он смотрит прямо в объектив, улыбается и машет рукой. Варя, по эту сторону экрана, отшатывается. А Козлов сгоняет улыбку со своего лица. Хищно оскаливается. А потом воздевает правую руку в неприличном жесте, поднимая средний палец и адресует его прямо в камеру – сюда, наблюдающей за ним Варе!
Со своей бывшей – первой и последней женой Наташей – Данилов отношения поддерживал. Не настолько, чтоб в гости ходить или с Новым годом и с днем рождения поздравлять. Но когда что-то требовалось по делу, друг к другу обращались.
Поэтому, едва они с Петренко и Варварой на памятной прогулке в Кусково решили, что им необходима журналистская поддержка, прежде всего Данилов подумал о ней.
Когда они поженились двадцать с лишним лет назад, Наташа только-только поступила на журфак. Когда официально развелись, она этот «фак» оканчивала. Но с тех пор, за пятнадцать лет, сделала впечатляющую карьеру – причем, в отличие от самого Алексея и десятков его (и ее) однокурсников, – в профессии, в журналистике.
Данилов за ней не то чтобы следил, но знал, что теперь Нарышкина – одна из главных звезд новостного «телеграма», и подписчиков у нее – за миллион. Он иногда по этому поводу нечто вроде гордости испытывал: не он ли свою молодую женушку все три года, пока они действительно были вместе (последние два – числились в браке только номинально), наставлял на путь истинный по части журналистских каверз, и даже заметки за нее порой писал (или правил).
Но, конечно, ума и таланта у Наташки и без его вмешательства хватало. А насчет помощи в карьере – основную протекцию, честно сказать, оказывал дочурке тесть, Максим Петрович, который в былые времена начальником бюро «Американского радио» в Москве числился.
Так или иначе, пробилась Наталья в суровом, непримиримом и злом мире отечественной журналистики.
Но Алексей Наташу за все годы никогда ни о чем не просил. По части просьб она скорее отличалась. И суммарный счет одолжений в ее пользу сухой выходил: четыре или пять – ноль.
В основном когда Данилов практиковать начал, она ему своих подружек/друзей/родственниц подсылала. И он реально им помогал. Все клиентки, организованные бывшей, в итоге страшно счастливы были. Наташка потом ему названивала, горячо благодарила.
Началось все лет пятнадцать назад с… Как ее звали? Агния? Аглая? Что-то достоевское. Девушке, помнится, потребовалось ни больше ни меньше – приворотное зелье. Оказалась она в те времена безумно влюблена в некоего принца (точнее, ей самой так представлялось). Мечта всей ее жизни была – очутиться с ним в одной постели, причем раз и навсегда. И никогда больше чтобы из нее не вылезать.
Данилов сначала побеседовал с клиенткой – он как раз начал практиковать, арендовал офис на «Новокузнецкой» и был чрезвычайно горд сим обстоятельством. Из первичной беседы, впрочем, выяснилось, что дела плохи: девушка говорила об объекте своей любви исключительно с придыханием, он в ее представлении был сосудом всех мыслимых и немыслимых достоинств. Сам же предмет неземной страсти мог, к примеру, попросту не прийти на свидание под смехотворным предлогом: проспал. Или, мучимый вдруг нахлынувшей похотью, требовал от девушки секса прямо на скамейке в оживленном парке (и в итоге получал его).
Данилов, помнится, сказал тогда, что надо настраиваться на длительную совместную работу, и проведет он с ней не менее двадцати сеансов. Эффект обещает только в конце курса, а чтобы не соскочила раньше времени, просит за все визиты деньги оптом, вперед. Она тогда фыркнула, сбежала – но на второй день явилась заплаканная и оплатила курс.
Алексей попросил клиентку познакомить с избранником – привести инкогнито, к примеру, на вечеринку, куда пригласит и его. Она выполнила задание. Данилов понаблюдал «принца» и сделал самые неутешительные выводы. Тот ни в грош не ставил объект – мог, к примеру, в ее присутствии целоваться взасос с другой, а она только смотрела на него овечьим взглядом и глупо хихикала. Он мог бы, конечно, приворотить заказанного – да только знал по опыту, что чары его действуют недолго, от силы полгода, потом придет протрезвление и жизнь Аглаи (или Агнии?) превратится в ад.
И он своевольно взялся за обратный процесс: начал не приворачивать подонка-«принца» к девушке, а, напротив, отворачивать ее от него. Ему, с его способностями, нетрудно оказалось выведать разнообразные гнусности, которые творил по жизни этот предмет горячей любви. К примеру, отнимал пенсию у своей престарелой матери, кричал ей: «Заткнись, старуха!» – и бил по лицу. Или же в школьные годы имел обыкновение мучить котят: однажды распял кошечку, забив гвозди в стенку сарая. Потихоньку, по капле, в течение двадцати положенных сеансов, Данилов вливал эти и подобные истории (в которых не оказалось недостатка) в уши Агнии-Аглаи. А однажды – тут ему и стараться особенно не пришлось – достаточно оказалось просто познакомить «принца» с подружкой заказчицы: несчастная клиентка обнаружила свой предмет в постели подруги.