Подробно останавливаться на печальной истории юрэя нет смысла. Скажу лишь, что его породила неправедность, отход от обычая. Пока он ещё жил, его посреди зимы выгнал из родного дома непочтительный и неблагодарный сын, что и привело к смерти. Однако старец не винил своего отпрыска в содеянном и не желал мести, а потому не переродился в злобного онрё. Тем не менее, несправедливость требовала исправления.
Сам дух был почти бессилен, но мы с Хироко, после моего пересказа возмущённой всем этим до состояния холодной ярости, - наоборот. Той же ночью вместо обычной тренировки мы наведались в дом неблагодарного сына. Заткнули ему рот первой же подвернувшейся тряпкой, вытащили из тёпленькой постели, отволокли в лес и заставили сперва собрать растащенные зверьём кости предка, затем собственными руками вырыть могилу для останков прямо на месте гибели старца, а потом сложить собранное в яму и засыпать её - тоже без инструментов.
Поверх могилы Хироко, на две трети опустошив резерв, воздвигла каменный монолит, изображающий, если чуть приглядеться, согбенного старика. Наблюдавший за происходящим юрэй дождался, пока она закончит менять контуры надгробия. Бросил взгляд на своего сына, молча покачал головой, словно бы сокрушаясь. Подплыл к моей жене, коснулся её виска рукой - и медленно истаял. Хироко пошатнулась...
- Эй! - пробасил вынужденный могильщик. - Почему посмертный дар получил не я, а вот эта...
- Умолкни, червь, - прошипел я, подхватывая на руки жену. - Если твой поганый язык скажет лишнее, я тебе его вырву! На посмертный дар нацелился? А вот пень тебе трухлявый! Если бы ты раскаялся и своей волей похоронил отца, тогда дело другое. Только ты же явно жалеешь лишь о том, что грабки свои корявые в земле испачкал. Позор рода, плесень гнилая! Пшёл прочь!
- Куда? В этой темени демон заплутает...
- Иди куда хочешь. Мне нет до тебя дела, ничтожество.
Не слушая более вопли неблагодарного сынка, я использовал "три У" заодно с навыками скрытного передвижения и побежал к фургону. Моя драгоценная ноша пришла в себя только через три больших черты после рассвета, но иллюзии помогли мне проделать обратный путь, оставшись не замеченным. Несмотря на некоторые неудобства.
В чём состоял посмертный дар, Хироко не сказала - да я и не расспрашивал.
Зримым свидетельством и памятью о случившемся стала еле заметная в её медно-рыжей гриве нитка ранней седины. На том самом месте, которого коснулся старик-юрэй.
* * *
Деньги - вещь немаловажная, это я знал давно. А вот важность торговли... недооценивал. Как и её сложность. Казалось бы, чего проще - покупай в одном месте подешевле, продавай в другом подороже, разницу клади себе в карман...
Ага, ага. Стала бы торговля таким же наследственным, клановым делом, как война, магия, ремёсла и управление землёй, будь всё так легко!
Для начала, чтобы попасть из одного места в другое, надо потратить время и деньги. Если везти товар сушей - плати за топтание земли феодалу, плати нанятой охране, плати за фураж для тяглового скота, да ещё о еде для слуг и самого себя не забывай. Фургоны временами надо чинить, заболевшую скотину и тех же слуг - лечить, торговым агентам "отстёгивать" их процент, а князю - десятину с прибыли. И это только самое что ни на есть основное! Уверен: если везти товар морем, там будут свои сложности (одни кайдзю чего стоят... это тебе не разбойнички, это угроза, с какой и могучая магия не всегда совладает). Сверх того, узнав через тех же агентов или ещё каким образом, что, например, в Фуроку сгорел склад с тканями, можно радостно предвкушать выгоду от продажи шёлка, льна, хлопка и хемпа*. Приехав же в Фуроку, обнаружить: цена на ткани упала. И дело не в том, что агенты ошиблись или перекуплены конкурентами, просто в соседнем речном порту ошвартовался целый корабль, трюмы которого битком набиты готовыми тканями, и это раза в полтора-два перекрыло потери от пожара.
/* - ткань из волокон конопли./
Меж тем время и усилия для поставки тканей уже потрачены, хуже того: если везти этот товар дальше, стоимость доставки продолжит расти. И поди рассчитай, что в итоге обернётся меньшими потерями: сбросить ткани в Фуроку по низкой цене сразу, чуть подождать с продажей в расчёте на новый рост цен или всё-таки везти товар дальше, надеясь покрыть хотя бы часть убытков за счёт торговли в розницу с крестьянами.
Я люай и считать умею хорошо. Но в подобных ситуациях даже Экстремальный Ум не очень-то помогает. Потому что этот инструмент не чудесным образом вытаскивает правильные ответы из ниоткуда, а помогает восполнить недостаток данных, опираясь на опыт люай. Я же успешным опытом торговли похвастать не могу. На своём поле Рафу, будь мы конкурентами, меня бы просто задавил в самые короткие сроки, и никакие способности мне бы не помогли.
А ведь он далеко не самый успешный караван-мастер - так, немного повыше среднего...
Поскольку лишних знаний не бывает, а заполнить Глубины Памяти хотя бы наполовину ни один люай ещё не сумел, я старательно вникал в тонкости совершаемых Рафу сделок. Когда расспрашивая Хироко, а чаще задавая вопросы напрямую её отцу. Надо заметить, что он отвечал охотно, заодно либо "повторяя пройденное", либо открывая дочери новые тонкости своей работы. Других детей он не завёл и потому собирался сделать мою жену прямой наследницей. Среди караван-мастеров женщин, прямо скажем, немного... но есть.
Хироко на этот счёт шутила: мол, придётся ей рожать минимум троих сыновей, чтоб один стал, как предки по отцу, люай, второй унаследовал место в Торговой Гильдии Ниаги, а третий перенял мои секреты магии. Я же очень-очень серьёзно отвечал, что от дочек тоже не откажусь, если ненароком получится не трое, а семеро детишек - вовсе не расстроюсь... и что раз такова воля судьбы, надо уже начинать делать наших наследников.
После этого мы обычно переходили к практике делания детей. И практиковались со всей возможной тщательностью, долго и вдумчиво, разными способами.
Стоит ли удивляться, что к возвращению в Ёро под сердцем Хироко уже пульсировала искорка ци, немного отличавшаяся от материнской?
* * *
Радость и несчастья в этом мире обычно идут рука об руку. Вместе с нами в Ёро приехали смутные тогда ещё, но крайне тревожные слухи. Наследник старого князя Ниаги, утомившись от ожидания и торопясь взойти на престол предков с родовыми дайсё за поясом*, взялся дразнить кайдзю, призывая "верных" воззвать к справедливости Неба и упросить действующего правителя, лау-Ниаги Юу Чибору, уступить своё место достойному преемнику. То есть ему, Юу Конаши. Мол, держать рукояти дайсё должны сильные руки, а не дрожащие от старческой слабости.
/* - поскольку Ниаги некогда находилось под властью империи, а княжеский род ведёт своё происхождение от военного наместника провинции, символом верховной власти считается не корона, не держава и не скипетр, а "просто" пара древних, изначально принадлежавших тому самому наместнику мечей: дайто и сёто. Они же по совместительству мощные артефакты, с самого начала рассчитанные на "работу" в паре./
Отчасти наследника можно понять. Неборождённому Юу Чибору исполнилось уже ни много ни мало - восемьдесят шесть лет, самому Юу Конаши давно перевалило за шестьдесят. При этом последние годы правления старого князя отличались... невыразительностью. Лау-Ниаги не принимал новых законов, не призывал к порядку вассалов (отчего некоторые из них, наименее стойкие духовно, скатились до едва прикрытого грабежа и разбоя). Даже налоги при нём собирались без особого рвения.
Вот только мне на ум при мысли о смуте в верхах приходило воспоминание о том юрэе, которому мы с Хироко помогли обрести покой. Теперь, спустя время, та встреча начала казаться мне не то предупреждением, не то предзнаменованием.
В самом деле: каков бы ни был отец, а действительно достойный сын не станет против него выступать. Если же станет, то такое попрание праведности и обычаев не приведёт к добру.
Скверные времена грядут...
* * *
Смутные слухи обретали всё большую определённость. Я налегал на учёбу (после нашего возвращения Макото начал брать меня в родное ведомство - знакомить с людьми, документами и правилами обращения с первыми и вторыми).
Животик Хироко, оставшейся со мной, понемногу округлялся. И пояс с печатью Равновесия Энергий охватывал его, прикрытый сверху от посторонних глаз обычным широким поясом-оби.
Правда, сидеть за вышивкой, помогать на кухне и заниматься прочими традиционными женскими делами моя жена не спешила. Поэтому я нашёл ей занятие, очень полезное и с ударной скоростью увеличивающее резерв.
Расширение неучтённого подвала со скрытым моей иллюзией входом. Да-да. А кому ещё заниматься такими вещами, как не обладательнице сродства с Камнем? Когда выдавалось свободное время, я помогал ей, передавая свою сеф при помощи мудры совмещения. Мне тоже надо развиваться.
При этом я строго-настрого запретил нагружать Очаг сверх меры. Потратила половину резерва? Всё, иди медитируй, восполняй затраты, кушай вволю.
Ну, Хироко и кушала. За себя, за ребёнка и за потраченное в подвале. Поглощала примерно вдвое больше еды, чем здоровый мужик, занятый тяжким трудом - лесоруб, молотобоец или кожемяка. Но полнеть сверх естества при этом даже не думала, чем приводила нашу кухарку в священный ужас.
- Если все эгамари так много жр... так жадны до еды, как полукровная хозяйка, - частенько раздавалось на кухне тихое ворчание, - то понятно, почему благословенный Небом император не стал с ними связываться. Их же не прокормишь!!!
Мы с Хироко, подслушивая это, только хихикали, словно дети.
Что ещё оставалось? Происходящее в мире поводов для смеха не давало. Скорее, наоборот.
Самым серьёзным признаком надвигающейся грозы стало то, что неборождённый Юу Чибору осенью не отъехал вместе с двором в зимнюю столицу. Остался в Ёро. Почему так, долго гадать не пришлось: в зимней столице укреплялся Конаши со своими "верными". При этом люди, ранее изъявлявшие старому лау-Ниаги всяческую поддержку, оставались с Чибору... но вот своих сыновей, племянников и прочую молодёжь отправляли к наследнику - заверять во всяческом почтении и преклонении. Отчего амбиции Конаши, разумеется, росли, а голос становился гром