А чуть позже мне стало вообще не до действий собственной команды.
- Акина-сан, вы когда-либо сталкивались с подобным?
- Нет, - решительно и без раздумий.
- Я, - мрачно вклинился Райдон, - о таком даже не слышал.
- Более важно - возможно ли как-то заблокировать... это. На самый крайний случай остаётся простейший выход: срезать кожу, и всё. Но у меня есть подозрения, что сия печать может быть как-то связана непосредственно с суго, с мышлением и памятью. И тогда простейший выход... опасен.
Собравшись полукругом, мы рассматривали татуировку около темени лежащего в беспамятстве Кадо. Как хорошо, что я, потакая своему стремлению к перестраховке, не ограничился обычным обыском с диагностикой при помощи сеф, а снова использовал сикигами-журавлика! Он-то и обнаружил аномалию на голове пленника, совершенно не ощущавшуюся мной до тех пор, пока я не обрил Кадо наголо. Вот тогда-то цем-татуировка - овал, размером и формой подобный мужской ладони с примкнутыми пальцами - предстала во всей пятицветной "красе".
А ведь до того не ощущалась никак! Совсем. Если бы не "взгляд" демона, впору принять её за экзотически-бессмысленный узор.
Кстати, впервые за все свои жизни я видел печать, стилистика которой отстояла ещё дальше от классического канона, чем мои самоделки, наследие островного сидения. И это очень скромная оценка! Я-то в своих трудах опирался на письменность восточных островов и, в меньшей мере, ставшие её основой знаки письма Цао; а вот неведомый мастер, наколовший это, словно вообще не опирался на сокровища истинной культуры.
Более того: незнакомые знаки делились на две сильно различающиеся группы. В первую входили весьма простые, угловатые символы, чем-то похожие на следы птичьих лап или клиновидные следы, какие мог бы оставить нож с треугольным в сечении лезвием. Во вторую же - символы, напротив, округлые и плавно изгибающиеся, отдалённо похожие на переплетённых извивающихся червей, с самым небольшим количеством круглых точек и коротких черт, иногда изогнутых, но чаще прямых. Первая группа начертанием походила на священную письменность эгама: насколько я знал, на камнях могил вождей, тотемных столбах капищ и костяных амулетах северяне резали нечто подобное. Но даже это сходство при ближайшем рассмотрении казалось отдалённым и условным, вызванным скорее внешней простотой начертаний, чем глубинным родством. А вот вторую группу я даже не знал, с чем сравнить. Это нечто поистине неизвестное...
При этом одним из явных свойств печати, как я уже упомянул, была отличная маскировка вложенной в неё сеф. Ведь даже Акина, при всей силе своего хирватшу, отточенного подготовкой кланового медика, не смогла обнаружить печать. Раньше я бы сказал, что добиться такой - без малого идеальной - скрытности невозможно, но у меня теперь перед глазами зримое опровержение этого.
Невероятно. Просто невероятно!
- Можно нарисовать вокруг печати Граничное Кольцо, - без малейшей уверенности в успехе предложила Акина.
- Что ж, рисуй, - тяжело обронил Райдон.
- Я немного понимаю в цемора, Акина-сан. Если вы не сочтёте это дерзостью с моей стороны, я бы предложил заранее обсудить некоторые изменения в печати, способные... улучшить её.
- Буду премного благодарна, Мичио-сан.
Я мысленно хмыкнул. О да, при столкновении с неожиданностью даже небольшой помощи обрадуешься. Как и разделению ответственности, пусть даже с юнцом. А гордость не самой плохой мастерицы цемора будет упрятана подальше да поглубже.
Нужда - великий примиритель.
Обычное, не изменённое Граничное Кольцо сочетает в себе два воздействия. Первое точно так же, как мои ленты-ошейники, воссоздаёт эффект мудры покоя. С той разницей, что блокируется только часть системы круговорота, тогда как ошейники действуют грубее и препятствуют вообще любому действию с сеф. Второе воздействие создаёт односторонне проницаемый барьер на пути сеф - причём можно указать, на какую сеф будет действовать Кольцо... или не действовать. Нам подходил как раз последний вид печати. По мысли Акины, нам следовало запереть Граничным Кольцом любое действие и любую сеф, какие только могла содержать неизвестная печать на темени Кадо, но позволить сеф самого Кадо циркулировать сравнительно свободно в любую сторону.
Я предложил (и с некоторыми незначительными поправками добился своего) дополнить Граничное Кольцо третьим воздействием. Достаточно безобидное само по себе, оно многократно облегчало наложение сложной Формы из арсенала целителей, воздействующей на разом суго, сеф и ци, называемой Пьяная Болтовня. В конце концов, мы должны были не просто подтвердить вину либо невиновность Мефано Кадо, но и выявить его (наверняка весьма многочисленные) связи внутри и вне клана. Если уж корчевать измену, то до самых глубоких корней!
...но вот наконец-то знаки Граничного Кольца оплели голову Кадо этаким синеватым венцом; Акина присела около него, лежащего на футоне лицом вверх, касаясь висков Кадо средними и безымянными пальцами и поддерживая Пьяную Болтовню, а я касанием вытягиваю из системы круговорота Кадо свою собственную сеф, постепенно ослабляя Лишение Чувств.
Глаза пленника под веками начинают беспорядочно двигаться, сами веки дрожат...
- Ты слышишь меня? - спрашивает Райдон.
- ...да...
- Понимаешь, что я говорю?
- ...да...
- Будешь ли отвечать на вопросы честно, а при невозможности ответить - сообщать, что не знаешь ответа или не можешь его дать?
- ...буду...
- Тогда ответь: кто ты?
- ...имя мне Кадо. Я из клана Мефано. Возраст - восемьдесят девять лет. Ранг - мастер магии. Специализация - иллюзии, кендо, боевые Формы Воздуха. Чуть более сорока лет назад отошёл от дел клана как почётный старейшина. Продолжал учить молодёжь ещё два десятка лет. Наращивал влияние. Налаживал связи... искал...
Пленник говорил медленно, с довольно длинными паузами, как бы в забытьи. И Райдон не выдержал этой медлительности:
- Искал что? Или кого?
- ...способы. Пути... людей и магов...
- Зачем?
- Райдон-доно, - вмешался я, - не торопитесь, прошу вас. Не усложняйте допрос.
- Хорошо же! Сам задавай ему вопросы!
- Слушаюсь. И горжусь оказанным доверием.
- ...поддерживать баланс... - пробормотал Кадо. - Устранить угрозу. Больно. Необходимо...
- Мефано Кадо, слушай мой голос! - приказал я. - Слышишь?
- ...да...
- Каковы твои отношения с отступником клана Лу Цзи, известным как Весёлый Шень?
- ...я свёл с ним знакомство через Кенсиро Рафу около восьми лет назад...
Я и Райдон переглянулись. Рафу - это был примерный ровесник Кадо, такой же маг-ветеран. И - тот самый предатель, имя которого назвала мне Мурена. Собственно, одним этим признанием наш пленник уже полностью оправдал все наши шаги: и атаку, и пленение, и полевой допрос при помощи принуждающей к откровенности Формы. Одно признание, и вместо незаконно атакованного почётного старейшины клана в наших руках оказался почти-отступник. Разве что сохраняющий ещё свой высокий официальный статус.
Ну да это не надолго.
Потому что откровения и подробности продолжали литься из уст Кадо. Медленно, как патока, но непрерывно и обильно. Понемногу, задавая один наводящий вопрос за другим, я помогал раскрыть картину обширного и систематического... вредительства. Как-то иначе назвать это сложно. Ведь одним из первых уточняющих вопросов с моей стороны стал вопрос мотивов. Я мог бы понять многое: месть, неудовлетворённые амбиции, банальный подкуп или чуть менее банальный личный интерес - ну а вдруг? Даже клановые маги иной раз без памяти влюбляются во врагов или в нарочно подсунутых девиц... ан нет: мотивы Кадо оказались более сложными. Из-за угнетённого состояния сознания он не мог толком объясниться, только и продолжал, что бормотать про какой-то баланс и какую-то угрозу - и тогда, после быстрого перешёптывания с Райдоном-доно, мы решили отложить этот вопрос, дабы все силы и отнюдь не бесконечное время действия Пьяной Болтовни направить на выявление подробностей совершённого предательства.
Вопрос за вопросом дошло дело и до событий, связанных с семейством Оониси. Мне пришлось сосредоточиться до предела, не отстранившись от эмоций - это было бы слишком заметно и неизбежно вызвало бы подозрения, а то и разоблачение - но контролируя и эмоции, и особенно их проявления... пожалуй, никогда ещё не доводилось мне контролировать себя ТАК. Меж тем слова Кадо ни в коей мере не способствовали спокойствию моего духа. Сложно слушать, как одна мирная, беззащитная - лишь руку протянуть, и удавишь! - хладнодушная мразь рассказывает: да, это она, мразь, продавила назначение на место Дайки именно Юдсуки; да, основной мотив состоял в недопущении тесного союза клана Мефано и рода Оониси с их взаимным усилением; да, Кадо планировал принести в жертву всех или почти всех Оониси, ибо это удобнее и вообще лучше, чем жертвовать урождёнными Мефано...
Как я сдержался на последнем признании - не знаю. Милостью ками, не иначе!
Очень хотелось спросить, зачем вообще кем-то жертвовать, но я уже высчитал - трансовые методы люай весьма способствуют сохранению рассудка холодным, - что с шансами более тридцати пяти к тридцати семи пленник снова начнёт в ответ бормотать про угрозу балансу. Поэтому я сосредоточился на подробностях. Как я уже узнал, спасибо Урр за печальные вести, непосредственным исполнителем уничтожения Оониси назначили Мефано Акио; но меня интересовало также, кто подстраховывал его, кто ломал цем-защиту, кто вырвал у Раа и убил Джиро и Кенту (о да, имя этого последнего я хотел узнать с особенной силой!). А самое важное - кто принимал решения, помимо Кадо, и кто отдавал приказы.
Что ж, пленник ответил. Причём в подробностях. Когда очередное применение "мгновенной оценки" показало, что ещё немного, и даже не очень проницательный Райдон начнёт недоумевать, с чего я проявляю столь высокий интерес к достаточно рядовому - для него - эпизоду в череде предательств Кадо, я переключился на другие случаи, требующие прояснения. И надо заметить, что наш пленник не особо стеснялся в средствах. Сговор со старейшинами враждебных кланов - Кенсиро Рафу оказался далеко не единственным, с кем он водился; разжигание межклановой вражды при помощи самых разных методов, включая сведение своих с з