Колесо сансары — страница 98 из 120

Что ж, пора вылетать и мне.

Пристраиваю на место Анеуэ, привычно проверяю снаряжение. Совершаю движение вроде того, каким ныряют в воду - и покорная стихия подхватывает меня.

Полёт...

Наверно, я никогда не устану восхищаться этим средоточием свободы, силы и счастья. Я и раньше знал, что такое полёт; но для мага, даже добравшегося до ранга мастера, в движении вне привычных ограничений у поверхности земли остаётся слишком много от напряжения, работы, неизбежных активных трат сеф. В этом преодолении есть своя прелесть, конечно; и всё же летать так, как летают Владыки Неба - многократно лучше! Я вполне мог позволить себе (и позволил!) по пути к Усадьбе закладывать широкие петли и спирали, подниматься к облакам и падать вниз, со свистом проносясь над самыми макушками деревьев, немного "поваляться" вверх лицом и с широко раскинутыми руками на невидимой, но вполне ощутимой перине воздуха... одним словом - развлекался по мере возможностей, как самый настоящий юнец, не отягчённый опытом более-чем-одной жизни. Наверно, ещё и скалился при этом, как переполненный довольством и радостью пьяница; во всяком случае, выражение лица я точно не контролировал.

Ещё одна необходимая отдушина. Такая же, как ночёвки в одиночестве, наедине с горами, звёздами и никому не подчинёнными ледяными ветрами.

Может, раньше, во времена цельности, я обошёлся бы без этого. В конце концов, когда я ещё жил у Ясси, то спокойно носил маску дни напролёт и не ощущал себя ни ущемлённым, ни разваливающимся на части. Но...

Весёлый Шень. И тот его... кусок, с которым я во внутреннем мире сделал сам-не-знаю-что. Хотя подозреваю - себя не обманешь! - это всё-таки было поглощение. Убийство души.

Проще всего оказалось разобраться с внешними последствиями. Например, после того боя я быстро обнаружил небольшое, но заметное (примерно на одну пятнадцатую или шестнадцатую) постоянное увеличение резерва. Также ощутимо прибавило в лёгкости использование Форм стихии Огня. Ещё впоследствии я неоднократно ловил себя на использовании связок и приёмов, не свойственных стилю семьи Ясси, а сверх того - не изучавшихся мной самостоятельно. То есть реакции и рефлексы тоже изменились, частично заимствованные у поглощённого.

Вроде бы всё хорошо. Сплошные преимущества, дешёвая сила без лишних хлопот...

Ага. Как же!

Наплыв чрезвычайно странных снов (хотя бы единожды через каждые две-три ночи меня прямо-таки подбрасывало с футона от красочных - хорошо ещё, что плохо запоминаемых из-за сумбурности - кошмаров; и порой после такой побудки мне уже не удавалось заснуть...). Ну, сны - это ещё не беда, а полбеды. Но не поручусь, что, не имея возможности переплетать Сеть Памяти, я не изменился бы нравственно и душевно (при благоприятном исходе) или просто-напросто не сошёл с ума (при исходе наихудшем).

Мне стало нравиться мучить людей, запутывать их, пугать - просто так, без ясной цели. Я начал ловить себя на желании порезать самого себя до крови или лучше прижечь - примерно как это было с незнакомыми приёмами боя. Изыски цаоской кухни, ранее вызывавшие брезгливость (вроде крепкой спиртовой настойки на скорпионах или жареных с грибами мозгов макаки), стали притягательны, как всякая редкость и изыск. Опять же, с учётом остального - так, мелочь, но как часть суммы... Сексуальные вкусы мои изменились тоже, причём в сторону неразборчивости. Или, лучше сказать, в сторону разных отклонений. Раньше я не видел ничего хорошего в жирной заднице, а также в тощих от недокорма, якобы "изящных" фигурах; да и, если уж совсем откровенно, шрам Санго вызывал у меня несколько не те чувства, которые я мог бы испытать прежде истории с Шенем. Потому что шрамы начали меня... волновать. Именно в том самом смысле. Потому что они хранили тень насилия и несчастья, боли и страха. Кроме того, некая тень влечения к мужчинам тоже меня посетила.

Да... отступник оставил мне в наследство целую гору всякого мыслемусора. И очень чётко прослеживаемую склонность к расщеплению ума. Я окончательно убедился в этом, когда при выполнении Духовного Двойника раздвоился духом по-настоящему.

Несколько позже, экспериментируя с Формами, смешивающими менталистику, цемора и демонологию (хотел хоть как-то возместить всем известную неспособность магов стихий Неба к созданию Двойников), мне удалось добиться настоящего прорыва. Разумеется, до полноценных стихийных копий себя так и не дошло. Но вот создать изменённых сикигами, содержащих вместо младших демонов отделённые частицы моей сеф и тени моего духа - это я сумел. Должен признаться, что такими сикигами - получившими имя Вестников Тени - я вполне мог управлять на значительном расстоянии, многократно превышающем радиус охвата моего хирватшу. А ещё шпионить через них и даже создавать Формы, не требовательные к объёму резерва: в основном - иллюзии, но при случае, жертвуя сикигами и выплёскивая весь запас сеф, даже боевые Формы попроще. Основной минус подобных творений заключался в частичной зависимости от прямого управления тем Духовным Двойником, что находился во внутреннем мире. Это не давало использовать в один и тот же момент более пяти-шести Вестников; впрочем, совершенно ничто не мешало мне заранее нарисовать побольше изменённых сикигами, а затем выпускать новых на замену исчерпавшим вложенную сеф...

- Смотрите, смотрите! Владыка летит! Мичио-сама лучше всех!

- Круто!

- Сенсей вернулся!

Помимо восторженных воплей малышни, усиленный контролем Воздуха слух донёс до меня и более интересный разговор, начатый парнем девяти лет с девушкой-куратором тринадцати:

- Хочу научиться летать...

- Так за чем дело стало? Тренируйся больше. Станешь подмастерьем - а это не так уж сложно, за три-четыре года точно справишься - и тебе помогут покорить Воздушную Тропу.

- Так у меня склонность к Огню.

- И что? Не так уж сложно выправить тренировками природное сродство. Вон, Владыка все три стихии Неба развивал. И развил. Но мне стало интересно, чем ты занимался на уроках теории, если не знаешь самых основ?

- Э-э... так я...

- Ты позоришь меня перед наставниками, ты это понимаешь? Невнимательный маг - это даже не плохой маг. Это мёртвый маг!

- Прости-прости, анеуэ! Я... я повторю всю теорию, честно-честно!

- Даже не думай, что я забуду проверить. У меня-то с памятью всё отлично.

Мысленно улыбнувшись, я беззвучно опустился на энгаву своего дома (вернее, нашего: у Санго на него прав даже побольше, потому как постройку оплатил глава клана в зачёт части приданого; и времени жена в нём проводит больше...). Столь же беззвучно - спасибо покорному Воздуху и заглушающим печатям - раскрыл сёдзи, скользнул внутрь и закрыл вход за собой.

Ага. Вот они где. Ожидаемо: как раз время завтрака...

Тише мыши по ни разу не скрипнувшим половицам прокрался я по коридору в сторону кухни, откуда доносилось тихое шкворчанье, бульканье и целый пучок перемешанных в плотный клубок, но при этом в равной мере аппетитных ароматов. (Стоило их учуять, как мой желудок, ещё не получивший своего утреннего подношения, предвкушающее квакнул... ну да предательский этот звук я успешно скрыл всё той же глушащей магией). Приблизиться. Оценить положение всех присутствующих с помощью сумеречного зрения. Правильно выбрать момент, просочиться на уже занятую территорию, присесть у стола сбоку:

- Хм, хм. И что у нас на завтрак?

Санго вздрогнула, как только я "проявился" для её чувств. Не очень-то она любит, когда я вот так намекаю на её навыки, заметно потускневшие без практики. Останься она действующим мастером магии, и я бы к ней вот так не подобрался... но она предпочла семью - и вслух я этот её выбор никогда не осужу. Напротив, мне даже отчасти лестна её жертва. Её вера в то, что моей силы хватит на всех нас.

- Папа вернулся! - влетел в меня снаряд по имени Монтаро. Собственно, сын сидел тут же, коротая время за вращением палочек для еды при помощи Незримой Руки. Палочка над правой ладошкой и палочка над левой, одна вращается справа налево, другая - наоборот. Исполнение не безупречное, но для его возраста... скажем так: я успехами первенца доволен.

- Да, вернулся. - Я встал, удерживая в объятиях Монтаро, подошёл к Санго, притянул её свободной рукой, украдкой спустившейся с талии чуть пониже. Поцеловал - вполне целомудренно и чуть шуточно, в нос. Жена фыркнула и слегка дунула мне в глаз, отгоняя. - Понял-понял, уже не мешаю. Но всё-таки, что там грядёт на завтрак?

Завязалась обычная утренняя болтовня, пока Санго помешивала доходящий до кондиции мисо-суп, успевая резать на части колбаски фукусадзуси, начинённые красным мясом. Вот в последнем её навыки мастера магии проявлялись весьма ярко. Не потому, что нож "так и мелькал" - нет, особой спешки она не устраивала. Но то, что стук ножа по доске отсутствовал... о, вот это понимающему человеку говорило о многом!

Вскоре мы втроём сели за стол, и разговор временно утих. Не могу назвать жену великим поваром. Но готовить она умела более чем неплохо, использовала только самые свежие и самые качественные ингредиенты - уж вкусно поесть мы могли себе позволить! - а вечный голод мага, ведущего насыщенную жизнь, служил наилучшей приправой из возможных. Так что благодарил я Санго после завтрака вполне искренне.

- Может, задержишься? - намёк на просящие нотки. - Чуть-чуть?

- Прости, хорошая моя, - я, подойдя, снова обнял жену, но уже без всяких шалостей с кое-куда залезающими руками. Знакомый до мелочей и всё такой же сладкий, как раньше, аромат волос на макушке, тепло и изгибы тела, родного и сильного, ощущаемые даже сквозь лёгкую броню - дразнящим намёком, жарким воспоминанием, дуновением соблазна... нет, я не предал Хироко и не забыл её. Но за минувшие годы Санго сумела найти свой уголок в моём сердце. И я не противился этому, а радовался. Трудно мужчине одному, трудно и тоскливо... - Не могу. Я ведь ещё вчера предупредил, что твой отец вызывает меня в Ёро, на Общий Совет. Опоздание стало бы... непозволительным. Сама понимаешь.