Резюмирую: мне надо выбраться в Москву на несколько недель, или даже месяц. Найти инженера Толкачева, выйти на его окружение, коллег по работе на «Фазотроне», родственников и соседей и от них уже получить адрес дачи. Для полноты картины надо добавить жесткий лимит времени – впереди зима, а под снегом искать клад будет нелегко. Стоит также учитывать, что предатель уже под наблюдением КГБ и слишком близко к нему нельзя подбираться. В принципе, ничего сложного – нужны лишь время и деньги.
По уму, вскрывать дачу надо до наступления морозов, но есть одна тонкость, о которой уже упоминал: через Толкачева именно сейчас идет поток важной дезинформации. Деза нанесет астрономический ущерб Соединенным Штатам – порядка тридцати миллиардов долларов выброшенных впустую на бомбардировщик-стелс, построенный по технологиям украденным Толкачевым у «советов», точнее специально подложенных, чтобы он их украл.
Придется проводить экспроприацию ранней весной, а это значит, что второго шанса уже не будет – если память мне не изменяет, его к маю уже повязали. С другой стороны, там они в полной сохранности и без проблем спокойно пролежат полгода, а мне сейчас они не очень и нужны.
Отвлекся, потерял нить разговора. О чем, собственно, разговор?
— Ты молодец, настоящий джентльмен, а он себя по-свински вел.
— Ну да, я такой. А почему он – свинья? — понять бы ещё о ком речь.
— Он девчонкам прохода не давал. В бане в окно подглядывал, гадости говорил. Правильно ты его проучил, тюрьма по нему плачет.
С трудом соображаю о ком это. Около бани? Побил?
— Зеленый, что ли? А причем здесь тогда девчонки?
— Ты же из-за девушки ему по шее дал! Он в баню пытался вломиться, набросился на кого-то, а ты заступился. Даже не ожидала, что ты такой смелый и справедливый! — доверительно сообщила комсомолка самую свежую сплетню.
Сомнительный комплимент, если вдуматься. Если я не совершал этого подвига, то её предположение об отсутствии смелости и благородства ничем не опровергнуты? И где вообще я совершал этот героический поступок? Тоже в бане, в женском отделении? Совсем запутался в этой бабской логике.
— Как ты думаешь, есть ли жизнь на других планетах?
Пытаюсь рассмотреть в звездном небе ответ на неожиданный вопрос, и ничего нового там не замечаю. О чем и сообщаю мадам, начинающему астроному.
— Как ты думаешь, когда мы на Марс полетим? Наверное, в двухтысячном году это случится. Мне уже тридцать лет будет – совсем старая стану, — совершенно нелогично свела тему к возрастным проблемам юная дева.
— Думаю, в две тысячи тридцатом китайцы все же долетят до Луны. Какой нафиг Марс.
— Опять шутишь. Нет в тебе никакой романтики. Китай – отсталая сельскохозяйственная страна, ну какой у них космос. Вот только американцы нам мешают все время, но мы их обгоним и перегоним обязательно.
— Мы их и так в космосе обгоняем. По количеству космических пусков так в разы обходим, — не хочу разочаровывать наивное дитя, но столько огромное количество запусков объясняется вопиюще банальным печальным обстоятельством – советские спутники короткоживущие. В среднем на орбите они находятся от нескольких месяцев до года, и им постоянно требуется замена. Есть, конечно, исключения, но они очень редкие. 80–90 % именно такие – на год максимум рассчитаны. Американцы в этом отношении более разумные – срок жизни спутников у них в среднем в три раза больше. Поэтому и пусков требуется в разы меньше.
К примеру, самые многочисленные в истории спутники серии «Зенит», которых было запущенно более пятисот, имели срок жизни от двух недель до нескольких месяцев. Вот такая оборотная сторона советской космонавтики.
Хотя, если быть точным, то предыдущий пример не совсем корректен, поскольку спутники «Зенит» изначально планировались, как «расходный материал» для военной разведки, просто хорошо иллюстрируют, куда и как тратятся деньги в советской космонавтике.
Ещё более показателен пример многострадальной системы «Глонасс», которая именно сейчас создается, правда, пока она существует под названием «Ураган» и разрабатывается для военных нужд в первую очередь.
Два с половиной миллиарда долларов будет потрачено на эту систему, около восьмидесяти недешевых спутников выведено на орбиту в течение десяти лет, и все только для того, чтобы программа к 2000 году фактически развалилась. Главная причина – конечно же, отсутствие денег в нищей ельцинской России, но не менее важной причиной оказался срок жизни этих спутников. Два-два с половиной года! И это притом, что для нормального функционирования группировке необходимо 24–27 работающих спутников. Для сравнения, американские спутники системы GPS, которая создавалась одновременно с советской в среднем работали на орбите одиннадцать лет!
Система ГЛОНАСС заработала в полную мощь лишь через четверть века, при Путине её фактически воссоздали заново – но время было упущено безвозвратно. К слову, один из американских спутников, запущенный в 1990 году ещё при Горбачеве исправно работал даже в 2015 году.
Вот такие дела у нас с космосом. США заработали на системе глобального позиционирования десятки миллиардов долларов, СССР получил лишь убытки. И дело даже не в развале Советского Союза – система была окончательно развернута лишь в 1995-м. Впрочем, сразу после этого и началась деградация группировки.
И основная причина – крайне малый срок жизни аппаратов. К середине второго десятилетия двадцать первого века удалось довести срок эксплуатации спутников третьего поколения до десяти лет, но реально дождаться проверки этих обещаний не успел, хотя несколько аппаратов после семи лет на орбите ещё работали.
Объективно говоря, ГЛОНАСС стране обязательно нужен. С другой стороны, нормально он заработает лишь лет через 15–20, причем мучиться с долговечностью будем как бы не дольше. Ахиллесова пята всей советской космонавтики – низкое качество элементной базы. Достаточно вспомнить кошмарную советскую марсианскую программу, когда из пятнадцати пусков до Красной планеты долетели лишь три аппарата, из них ни один не выполнил программу полностью. Как оказалось, причина отказов крылась в отвратительном качестве полупроводниковых транзисторов Воронежского завода, которые в них использовались.
При всем при этом в Советском Союзе просто огромные залежи конструкторских талантов, перспективных разработок и научных заделов.
Да что там говорить, по одной из версий, знаменитый процессор Пентиум назван в честь советского ученого Пентковского, который участвовал в его создании, работая на компанию «Интел» в США, используя наработки по советскому процессору «Эл-90». При этом советский образец появился на несколько лет раньше! Одновременно с этим в противовес вспоминается история нашего оборонного завода, который с 1989 до 1995 года выпускал персональный компьютер «Вектор-06Ц», использующий функциональный аналог микропроцессора Intel i8080A образца 1974 года.
СССР – страна контрастов. Впереди планеты всей по научным разработкам и в хвосте западного мира по внедрению этих изобретений в жизнь.
Глава 13
— Вот же, карга старая. Не пропускает, ждите, после обеда!
Понять татарского парня Колю можно, все планы слинять пораньше коту под хвост. Неизвестно когда это «после обеда» случится, может быть под самый вечер, а учитывая время на разгрузку, может статься, что и на ужин не успеем.
— Соседке обещал дрова привезти, — поясняет причину недовольства «Николай» Абдрахманович.
У него каждый вечер какая-нибудь халтура – пользуется моментом, пока его Газ-51 без лавок в грузовом варианте пребывает.
Стоит пояснить, как оказался в кабине этого замечательного, раритетного даже для этих времен, автомобиля, вместо того, чтобы бегать по полю в резиновых сапогах с ведром наперевес. Да, в кедах на сборке уже не побегаешь – с утра роса такая, что через мгновение будет мокрым, все что ниже колен, да и дождик в любой момент может начаться.
Хорошо, что в сентябре дожди в наших краях редкость – местная глина мгновенно превращается в жуткое непролазное месиво. Решительно не понимаю, как на такой почве вообще что-то растет? Всесоюзный огород называется.
В первый же день после возвращения нашей бригады на томаты, объявился старый знакомец Коля, причем, не просто так, а с заманчивым предложением по трудоустройству. Поскольку всю неделю он работает на перевозке помидор, то ему полагается грузчик для работы в кузове. Сам водитель тоже работает на погрузке, подавая ящики с земли наверх – естественно в одиночку загрузить автомобиль невозможно.
Работа физически тяжелая, но зато оплата – шесть рублей с копейками в день, почти вдвое больше, чем на сборе томатов.
Катаемся вдоль поля, поочередно останавливаемся у каждой пирамиды ящиков, забрасываем в кузов, отвозим на пристань, где идет погрузка на баржу или на овощной завод в соседний райцентр, в зависимости от степени зрелости продукции. Красные на переработку, зеленые в дальний путь по реке. Хуже всего, если погрузка в вагоны – это за сорок километров ехать надо, но в этот раз бог миловал от такого счастья.
— Почему не пускают? Вот же проехал, хотя позади нас стоял в очереди! — интересуюсь неожиданно возникшей проблемой.
Странное что-то происходит – некоторые груженые машины, подобно нам стоят на обочине, а те, что были позади, спокойно заезжают на весовую, и после взвешивания встают под разгрузку.
— Бригадир напутал, сейчас красный помидор грузят, зеленый не надо, — накрывшись газеткой, Коля пристраивается поудобнее, чтобы «задавить на массу». — Посплю полчаса, долго ждать будем. Если что, буди.
— Бардак! — загорать здесь полдня мне совсем не улыбается. Пойду, разведаю обстановку, узнаю каковы наши печальные перспективы.
Хорошо, что решил посмотреть! Дела наши оказались даже хуже, чем ожидалось. Погрузка первой баржи заканчивается, второй сухогруз стоит недалече, дожидается своей очереди. Но самое печальное, что догружают первое корыто только красными помидорами, у нас же в кузове – соответственно, зеленые.