— Аркадий Михайлович, вы Кочетова сильно не ругайте, если «боец» предпримет какие-то действия — я всеми силами вступлюсь за него.
— Да и мы в обиду не дадим, — усмехнулся на том конце провода Веряскин, — Пётр Миронович, у вас какое-то дело? А то у меня через пять минут встреча с участковыми.
— Да, мне к десяти часам на стадион нужен наряд милиции с теми милиционерами, что вразумляют кухонных «боксёров». Хочу и наших великих хоккеистов немного жизни поучить, а то ходят слухи, что они на тренировки с похмелья приходят, а то даже и уже опохмелившись, — не стал юлить Пётр.
— Ого. Это ведь не алкаши, а спортсмены, — хмыкнул подполковник.
— Вот пусть и ведут себя как спортсмены.
— Хорошо. Отправлю людей.
До десяти время было, и Пётр решил набросать план следующей книги. Обе повести про Буратино он уже отдал в газету «Заря Урала». Сегодня-завтра закончат печатать в приложении «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких, а там и пустят его вирши. С приложением Пётр не промахнулся: тираж городской газеты за последние две недели вырос почти вдвое. Пришлось даже уговаривать рабочих типографии работать сверхурочно. Приезжали подписываться на газету и из Карпинска, и даже из Серова, не говоря уже о Волчанске. Откуда только узнали про печать фантастики?
Фёдор Тимофеевич Петров, главный редактор «Зари», с недоверием принял листки с творениями первого секретаря.
— Вы уверены, Пётр Миронович? — а взгляд выражал — «тоже ещё писатель выискался».
— Я не настаиваю! Если вам не понравится, то не печатайте. И на всякий случай приготовьте следующий роман Стругацких — «Трудно быть богом».
А вечером уже Петров перезвонил и сказал, что корректоры попросили дать им повести домой, детям почитать. Так что скоро начнут печатать, а вот следом уже Стругацких.
Теперь же Штелле нацелился на роман в стиле фэнтези. В будущем будет очень известный тандем писателей — Маргарет Уэйс и Трейси Хикмен. Они создадут вселенную Dragonlance. Сами напишут несколько десятков книг, а ещё больше приквелов, вбоквелов и сиквелов накатают их последователи, причём некоторые будут уж точно не хуже, чем у тандема. Вот в своё время и Пётр не удержался, написал один приквел и один вбоквел. Сейчас гадал: что написать вперёд — свои книги, или всё же начать с трёх романов:
«Драконы осенних сумерек» (Dragons of Autumn Twilight, 1984)
«Драконы зимней ночи» (Dragons of Winter Night, 1985)
«Драконы весеннего рассвета» (Dragons of Spring Dawning, 1985)
То есть, тех самых, с которых и началась всемирно известная сага. Свои он помнил гораздо лучше — но вот выстрелят ли они без создания этой самой вселенной?
Думал-думал, прикидывал-прикидывал, а потом махнул рукой и решил начать со своего вбоквела, который назывался «Рогоносец», про бедного, почти нищего рыцаря, случайно оказавшегося в водовороте событий на планете Крин. Надо только будет внимательно следить за речью и не сильно отвлекаться от социалистического реализма. Сказка — она, конечно, сказка, но победа добра обязательна, и всяких романтических сцен желательно поменьше, а ещё герой должен стоять за бедняков и разных прочих пролетариев от сохи и магии.
Даже и не заметил, увлёкшись, что уже начало одиннадцатого. Прихватил рисунки с коньками и «разгрузкой», быстро сбежал на первый этаж. Там тёзка и старшина его поджидают. Ну, от площади до стадиона пять минут ехать без пробок и светофоров — впрочем, с пробками и в 2020-м негусто. Пётр думал, что опоздает, и тренировка уже в самом разгаре. Дудки — полтора десятка разномастно одетых парней уныло катались по кругу, а ещё двое неспешно забрасывали вратаря оранжевыми плетеными мячами. Один из тренеров разговаривал с Панёвым. Молодец парень, не обманул, пришёл на занятие.
Вячеслав принёс уже готовые коньки с рисунка Петра. Оперативно.
— Когда успел-то? — покрутил в руках выросшие ботинки Штелле.
— Да у моей матери сестра есть двоюродная, вот её муж и работает в мастерской по ремонту обуви. До самой ночи с ним вдвоём провозились. Утром попробовал — гораздо удобнее кататься, и сразу увереннее себя чувствуешь, — скорее тренеру, чем Петру объяснил Вячеслав.
— Виктор Фёдорович? — обратился к увлечённо дёргающему язычки ботинок тренеру Пётр.
— Так точно, — оторвался и узнал, наконец, первого секретаря горкома партии Башкирцев.
— Виктор Фёдорович, соберите команду, — попросил тренера Штелле.
Тот засвистел, замахал руками, и через пять минут нестройной толпой хоккеисты обступили гостей. Полный бардак и полное отсутствие дисциплины. Так не пойдёт — нужно это ломать.
— Построились в одну линию, — указал рукой Пётр справа от себя.
Ноль реакции — так, обменялись вопросительными взглядами. Один даже задал сакраментальный вопрос: «Зачем?».
— За надом! Я сказал, построиться! — повысил голос Штелле.
Построились, ещё за пять минут. И это всего восемнадцать человек.
— Лейтенант, — обратился Пётр к ожидающему их невдалеке наряду, — Проверьте товарищей на алкогольное опьянение. Тех, что с похмелья — в одну сторону, тех, кто пьян — в другую.
— Дыхни, — работник вытрезвителя начал привычную работу.
В результате набралось пятеро похмельных, и ещё трое явно успели пивком подлечиться.
— Этих в раздевалку, — указал Пётр милиционерам на пьяненьких.
— Да мы вчера только вернулись после двух тяжёлых матчей на выезде, — попытался вступиться за ребят игрок в возрасте.
— За неявку на матч присуждается техническое поражение. Так? — Пётр дождался кивков, — Это — 3:0. Правильно? А вы проиграли оба матча с разгромным счётом. Может, лучше было не ездить, не позорить наш город? Или послать обкатывать молодёжь — а вы бы водку кушали. В общем, так! С сегодняшнего дня на каждую тренировку будет приходить старшина милиции Вадим Кошкин, — Пётр указал на «робингуда». Он будет проверять вас на трезвость. При малейшем подозрении на то, что вы вчера выпили — или, не дай бог, сегодня! — с вами произойдёт неприятность. Какая — узнаете через полчасика. Теперь о плюшках. Вот такие коньки, как у Вячеслава Панёва, вам надо сделать всем. Адрес мастера ваш новый товарищ скажет. Ещё я сейчас дам тренеру материал (капрон для фильтров) и чертёж. Сегодня после тренировки вам нужно подойти в швейное ателье на улице Ленина и назвать пароль: «жилет». Вас обмерят и сошьют приспособления для тренировок. Обещали уложиться в два дня, так что в субботу заберёте. Платить не надо, оплатит завод. После тренировки подойдёте к Панёву, он расскажет, что потребуется от вас. А потребуются свинцовые грузы. Какие — он и объяснит. Зачем это нужно — я тренеру расскажу.
— А сейчас нельзя рассказать? — кто-то полюбопытствовал.
— Зачем? У вас половина команды — пьяные. Кстати, насчёт пьянки. В воскресенье будет матч с командой «Динамо» (Алма-Ата). Правильно? — народ закивал.
— Там полкоманды наших, — подсказал кто-то.
И ведь правда. В 1964 году бывший тренер «Труда» Эдуард Фердинандович Айрих переехал в Алма-Ату, где стал у руля «Динамо». К сожалению, не только сам переехал, но и забрал с собой лучших воспитанников краснотурьинского хоккея.
— Я позвал на матч руководителей всех предприятий города, весь горком партии и горком комсомола. Профсоюзы пригласили ветеранов войны. Придут школьники, и даже горны с собой принесут. Попробуйте только опозориться! Как потом людям в глаза смотреть будете? — Пётр знал, что в реальной истории эти ребята проиграют — 5:2. Посмотрел, когда книгу писал. Но если протрезвеют, да плюс Панёв, да плюс накачка и полные трибуны — может, и свернёт история в сторону? В сторону победы.
В это время подошли трое пьянчужек. Глаза у парней были дикие. Милиционеры только что затащили их в раздевалку, спустили с них штаны, разложили на лавки и отстегали тонким кожаным ремнём. Вполне чувствительно. Только не это главное — главное, их сфотографировали в этом виде и предупредили, что если хоть один раз они ещё придут пьяными или с похмелья на тренировку, то фотографии появятся на стенде на центральной площади, вместе с кухонными «бойцами», да с пояснением — дескать, эти великие хоккеисты заявились на занятия под мухой.
Это было за гранью. Этого не могло быть! Но задницы-то болели. Тихими тенями пристроились вразумлённые за спинами одноклубников, и даже дышать старались через раз.
— Ну, продолжайте тренировку, а я расскажу Виктору Фёдоровичу про работу с утяжелением.
Событие тридцать пятое
Воскресенье получилось аж перенасыщено событиями. Утром на станции Воронцовка встретили Юрия Богатикова. Пётр договорился заранее с руководителями дворца, оркестра и ансамбля духовых инструментов, что репетиция в воскресенье начнётся в восемь утра. Народ собрался. Пока настраивали инструменты и сыгрывались, Пётр в кабинете директора Дворца Металлургов угостил будущую звезду «Незалежной» чаем с печеньками. Потом Вика с Сирозеевым исполнили пять песен. Русский хохол покрутил носом, выдал, как и положено мэтру: «Неплохой материал», и поинтересовался — чего, собственно, от него хотят.
Богатиков Петру не понравился. Наверное, сказывалось воспитание на Украине. Жадность. Нет, даже не столько жадность, а какая-то въевшаяся привычка во всем искать выгоду. Вот фамилия вроде русская, а сущность хохляцкая — тогда как у Лещенко вполне украинская фамилия, а, судя по его речам на всяких вечерах с Галкиным, вполне русский характер. Парадокс. Может, пока не поздно послать русского хохла куда подальше и передоговориться с хохлом обрусевшим — то есть, с Лёвой Лещенко? Тем не менее, дали солисту Луганской филармонии исполнить с листа «День Победы» и «С чего начинается Родина». «День Победы» получился так себе, а вот песня про Родину — даже лучше, чем у Бернеса. Пётр всё решиться не мог, стоит ли брать Богатикова в соратники. Предложил исполнить «Журавлей». Блин! Где взять ещё одного Илью Калинникова — великого музыканта, лидера группы «Високосный год»? Богатиков спел лучше Бернеса, с гарантией, но до Калинникова — как до Луны пешком. Опять не понятно, то ли брать, то ли послать. Пришлось попробовать ещё одну песню — «До свидания, мальчики». Нет, нужна Анжелика Варум. Чёрт! Махнув рукой, Пётр предложить спеть последнюю — «Комбат-батяня». И вот тут Юрий Богатиков попал! Даже лучше, чем Расторгуев.