етеран труда“. Найдите, кто подписал указ об амнистировании палача, и расстреляйте обоих. Или у нас за убийство 360 советских мирных граждан теперь ордена дают?
Ещё один мерзавец. Полицай из Барвенково Алексей Майборода. Сменил фамилию на Остапчук. Проживает в Донецке, и даже является почётным донором. По 3–4 литра крови за год сдаёт. Надеется, наверное, что предательство — это заразная болезнь, и люди, которым его поганую кровь перельют, тоже станут врагами Советской власти и своего народа. В Барвенково можно найти братскую могилу расстрелянных полицаями 18 человек.
Пойдём дальше. Трое полицаев — Духванец, Бубело и Рябчук — вместе с немцами за один раз расстреляли четыреста евреев. На следующий день земля на том месте хлюпала от крови. Духванец сейчас находится в Воркуте, Рябчук — в селе рядом с Магаданом, а Бубело (ну надо же) работает председателем колхоза на Волыни.
Пока с фашистскими прихвостнями разбирайтесь. Теперь о современных предателях. Дмитрий Фёдорович Поляков. C 1951 по 1956 год в звании подполковника работал в США под прикрытием должности офицера для поручений при представительстве СССР в Военно-штабном комитете ООН. У Полякова родился сын, который через три месяца заболел трудноизлечимой болезнью. Для спасения ребёнка была нужна сложная операция стоимостью 400 долларов — только какая-то сука пожалела эти 400 долларов на спасение ребёнка. Конечно, нужны были деньги для отправки людоедам в Африку. Поляков обратился за материальной помощью к резиденту ГРУ генерал-майору Игорю Анатольевичу Склярову. Сын его, понятно, умер. 8 ноября 1961 года новоявленный предатель по собственной инициативе предложил сотрудничество ФБР, назвав на первой встрече шесть фамилий шифровальщиков, работавших в наших загранпредставительствах в США. ФБР присвоило Полякову оперативный псевдоним „Топхэт“. На следующей встрече с агентами ФБР 26 ноября 1961 года он назвал 47 фамилий советских разведчиков ГРУ и КГБ, работавших в то время в США. На встрече 19 декабря 1961 года сообщил данные о нелегалах ГРУ и офицерах, поддерживавших с ними связь. На встрече 24 января 1962 года выдал американских агентов ГРУ и остальных советских нелегалов, о которых он умолчал на предыдущей встрече. В следующий раз, 7 июня 1962 года, выдал нелегалку Мэйси (капитан ГРУ Доброва) и передал переснятый секретный документ ГРУ „Введение к организации и проведению секретной работы“, который сейчас включён в учебное пособие ФБР по подготовке контрразведчиков в качестве отдельного раздела. Дал согласие на сотрудничество в Москве уже с ЦРУ США, где ему присвоили оперативный псевдоним „Бурбон“. Там провёл несколько тайниковых операций, передавая ЦРУ секретную информацию — в частности, переснял и передал телефонные справочники Генерального штаба Вооружённых Сил СССР и ГРУ.
Понимаете, сволочи бестолковые, чего стоила ваша жадность? 400 вонючих долларов и 400 (точно посчитать не могу) разведчиков. Когда будете расстреливать Полякова — рядом должен стоять человек, не выделивший эти деньги.
Теперь по возможным предателям. Мне стало известно, что на днях моя сестра Светлана Аллилуева обратится в американское посольство в Дели с просьбой предоставить ей политическое убежище. Немедленно верните её в страну.
В США спецслужбы готовят в октябре убийство партизана-революционера Эрнесто Че Гевары в селении Ла-Игера (Боливия). Один из руководителей этой операции — нацистский преступник Клаус Барбье, известный как „Лионский мясник“. Он является советником и помогает ЦРУ готовить захват Че Гевары. Пока ещё не поздно, пригласите Че в Москву, например на вручении ордена, и познакомьте там Светлану с этим легендарным коммунистом. Они, уверен, понравятся друг другу.
Теперь о грустном. 6 февраля хунвейбины собираются ворваться в торговое представительство СССР в Пекине и убить там наших людей. Может, ещё успеете предотвратить — только нет у вас времени на долгие согласования. Быстро нужно действовать.
Ещё раз о предателях. Буквально только что узнал. Спецслужбами США и Великобритании спланирована операция при возвращении корабля „Союз-1“ на землю — корабль погибнет вместе с лётчиком-космонавтом Владимиром Михайловичем Комаровым. Для этого предприняты шаги по неправильному складированию и укладке парашюта в контейнер. Разберитесь. Этот же агент сообщил мне, что 12 февраля планируется диверсия, которая приведёт к катастрофе Ан-2 под Усть-Каменогорском.
Ещё о предателях. Фактов привести не могу, но добуду и передам позднее.
Юрий Владимирович Андропов является глубоко законспирированным агентом МИ-6.
В заключение — об одном маньяке. Фамилия — Сливко. Он устроился на работу на предприятие „Азот“ в Невинномысске, где занимается работой с молодёжью, организовал туристический клуб под названием „ЧЕРГИД“ (сокращение от „Через реки, горы и долины“), принят в КПСС. Летом устраивается пионервожатым в пионерских лагерях. Находит жертв (преимущественно мальчиков из неблагополучных семей) среди членов детского туристического клуба, которым руководит. Вовлекает в съёмки „приключенческих фильмов“, связанных как с имитацией, так и с прямым насилием. Маньяк одевает мальчиков в пионерскую форму, растягивает на верёвках, вешает на дереве, наблюдает мучения и конвульсии, после чего проводит реанимационные мероприятия. Выжившие жертвы либо не помнят произошедшего, либо боятся об этом говорить. Детям, которые всё же рассказывают обо всём, никто не верит. В 1964 году Сливко не смог реанимировать 15-летнего Колю Добрышева. Он расчленил его тело и сбросил останки в реку Кубань. Убийства и последующее расчленение трупов Сливко снимает на киноплёнку, ведёт дневник. Всё это спрятано в сарае. Надеюсь, у вас хватит профессионализма повесить вешателя.
Засим разрешите откланяться.
Событие пятьдесят пятое
В магазине того, что искал Пётр, не было. Он решил на прощанье сварганить плов — благо пара вещей, необходимых для этого действа, имелась. Был казан, и вполне себе немаленький. Ещё была морковь — сам же и купил в прошлый набег на магазины. Не хватало самой малости. Нет, не баранины — чтобы готовить плов из баранины, нужно быть как минимум профессионалом. Кем бы он ни был, но до плова из баранины не дорос. Потому нужна была нежирная свинина — вот её в магазине не было. Ещё нужен рис. Рис был — и риса не было. То, что стояло в стеклянной банке на витрине, можно было назвать сечкой. Наверное, можно сварить из «этого» кашу — но только не плов. Про специи тоже можно только помечтать — из всех есть только лавровый лист. Вещь нужная, несомненно — но не для плова.
Пришлось выходить из уютного тепла магазина на февральскую стужу с позёмкой. Ау, где здесь Яндекс-такси? Нет. Зато была мысль. Штелле вернулся назад к Третьяковской галерее, и не прогадал. Свободное такси нарисовалось буквально через пару минут. Привезла бежевая «Волга» иностранцев, и шофёр в затемнённых очках (это зимой-то) выглянул, высматривая возможных пассажиров — не пустым же возвращаться. Тут Пётр его и обрадовал.
— Брат, нужно на колхозный рынок, и желательно, чтобы там были продавцы с южных республик.
— Далековато.
— Тогда так: ты меня отвозишь и ждёшь десяток минут, а я потом плачу два счётчика, — во-первых, деньга есть — спасибо вору Потапу, а во-вторых, цены на такси ещё смешные.
— Замётано, только я буду попутчиков брать, — товарищ водитель снял дурацкие очки. Вон что — у него редкий дефект, глаза разного цвета.
— Поехали, я тороплюсь.
Рынок вонял. Кровью, несвежим мясом, рыбой — тоже, наверное, не очень свежей. Никаких прозрачных холодильников и морозильных камер, всё на прилавке. Пётр оставил шофёру удостоверение Первого Секретаря Горкома КПСС — с ним точно не сбежит, не идиот ведь. Зайдя, нанюхавшись и насмотревшись на очереди, высмотрел праздношатающегося товарища, явно армянских кровей. Нос не хуже еврейского, плюс чёрные волосы, плюс кусты растительности, торчащие из ворота рубахи.
— Дорогой, подскажи, где мне можно взять пару килограмм нежирной свинины и специи для плова? — подошёл Пётр к кустистому.
— Армен меня зовут. Может, баранины с курдюком? — оглядел весёлыми черными глазами клиента южный мачо.
— Не справлюсь, — признался Пётр, — Лучше свинину нежирную.
— Хорошо, пошли.
Пошли не к прилавкам — пошли за кулисы. В какую-то подсобку. Там представитель другой южной национальности — наверное, узбек. Выслушал просьбу про свинину и специи, хмыкнул, цокнул и исчез за дверью. Вернулся через пару минут с мешочком — даже через ткань и мясную вонь рынка чувствовался пряный аромат.
— Тут уже пёльный набор. На тры плова хватыт, — протянул Петру мешочек.
Штелле развязал понюхал. Сказка.
— Ещё два таких мешочка, — а то что дома будет своим девчатам готовить?
— Тры рубля за мешочек, — изобразил пальцами пересчитывание купюр «узбек».
— Держи, — Тишков, достал из кармана красный червонец.
— А дыня не хочеш. Колхозница. Пальцы тоже съеш.
— Две.
— Ещё дэсят, — опять жест считальщика.
— Хоп майли, рахмат, — достал вторую десятку.
С мясом было сложнее. Мужик в кровавом фартуке из другой подсобки не хотел делать вырезку. Пришлось достать очередную красненькую. Сморщив нос, мясник вышел.
— Армен, ещё бы мандаринов, пару кило риса и сушёного барбариса.
— Всё будет, дорогой, — кивнул горец.
— Во, ещё ведь надо красивую сумку матерчатую — всё это сложить, — вспомнил Пётр
— Съдес жди, — кивнул Армен и исчез.
Едва Пётр расплатился с мясником, появился и его гид. С собой нёс сумку из джинсовой ткани, наполовину заполненную чем-то.
— Двадцать рублей.
Пришлось доставать очередные красненькие бумажки.
То есть за пять минут лишился пятидесяти рублей. Недешёвое мероприятие — ходить по колхозным рынкам. При заработке колхозника в месяц шестьдесят рублей оставить пятьдесят за одну сумку с дефицитными продуктами не первой необходимости — даже не расточительность, а фантастика.