ткрытыми ртами внукам о том, что «как-то раз я обыграл на пяточке того самого Ваву»… (Настоящее имя — Эдвалду Изидиу Нету).
Все звёзды, ну почти, заканчивают так. Нужно вовремя уходить. Куда? Вот предложили.
— Манэ! Да просыпайся ты! Сейчас придёт русский.
— Лев Яшин? — во сне он забивал ему, вот только что.
— Посол. Тебя хотят купить русские.
— Конечно, я же лучший. А ты? Что ты тут делаешь? — Вода, вылитая Элзой на голову, почти привела в чувство.
— Думаю составить тебе компанию.
Событие сорок четвёртое
Меня однажды попробовал загипнотизировать один гипнотизёр, но ни фига у него не вышло! И я теперь каждый раз злорадно напоминаю ему об этом, когда по понедельникам прихожу мыть его машину…
— Вы, Пётр Миронович, меня иногда в тупик ставите. Наивностью, что ли. Как руководить чем-либо, так всё у вас правильно и по полочкам расставлено, а как иногда брякнете чего — словно школьник десятилетний. Да, президент Бразилии маршал Артур да Коста-и-Силва — фашист. Не Гитлер, конечно, но ничего хорошего с точки зрения коммуниста. Но подумайте: а как Гитлер к власти пришёл? Его все немцы просто боготворили, ну, за редким исключением. Он их из такой ямы вытащил! Экономику поднял. Целое экономическое чудо совершил. Да, на американские деньги сначала, но ведь смог. Вот так и маршал бразильский. И фашист, и репрессии против коммунистов начал. Только это Бразилия! Накормил народ бобами, устроил им карнавал — и всё, тобой все довольны. А коммунисты? За этим названием кто только не прячется. Мао вон с Чаушеску, царство ему небесное, тоже себя коммунистами называют — а на самом деле их надо бы как раз в фашисты и троцкисты записать. Вот и в Бразилии: не истинные ленинцы эти коммунисты. Для них главное — с трибуны поорать, да залезть в Палату Депутатов в Национальном конгрессе. Меньшевики скорее. В общем, тренера у вас не будет. Мне посол наш интересный про него и президента случай рассказал, там это в коммунистических газетах было. Новый президент — президент страны! — стал Салданье навязывать своих любимых игроков, а тот ему ответил: «Я с удовольствием последую вашему совету, если вы послушаете моё мнение насчёт того, кого надо назначить в правительство». И ничего не произошло, руководит сборной. Готовит её к чемпионату мира. Вот, говорит, выиграю — потом посмотрим, может, и приму ваше предложение.
Так что довольствуйтесь тем, что получили, Пётр Миронович. Тоже ведь немало. Вы, небось, на всю сборную Бразилии вместе с тренером замахнулись? Трое — тоже хорошо. Зато какие имена! Гарринча! Вава! Сократес — ну, шестнадцать лет пацану, но имя тоже звучит неплохо. И надежды подаёт.
— Откуда он появился, Андрей Андреевич?
— Салданья и сосватал. Там какие-то проблемы с отцом. Тот ему запрещает играть в футбол. Вот подпольно вывезли.
Пётр вроде слышал фамилию. Будет известным футболистом. Жаль, что вместо бразильского десанта получился пшик. Инвалид-алкоголик. Толстый старичок. И беглый пацан.
А вот про Бразильское экономическое чудо Пётр мог бы Громыко рассказать. У этого чуда есть две стороны, как у любой медальки. Поназанимали бразильцы, где только могли, огромные деньги. Просто сумасшедшие. Начали кое-что строить. Дороги, мосты, заводов несколько, даже автозавод. Замечательно. Теперь реверс медальки. Девяносто два миллиарда долларов составит внешний долг. Это в тех ценах. На пять, а то и на шесть нужно умножать. По тем ценам, на ВАЗ наши взяли триста двадцать миллионов. И на полную реконструкцию АЗЛК французы дали сто восемьдесят. Два автозавода-гиганта за половиночку миллиарда. Конечно, так напрямую считать нельзя, своих денег тоже уйму вбухали. Только один чёрт! Половинка миллиарда и девяносто два миллиарда. Куда деньги дели? Вопрос. И вот что интересного ещё вспомнилось. Ведь с минуты на минуту начнётся серьёзный топливный кризис — всё из-за Израиля. И Бразилия пошла своим путём. Она развила спиртовую экономику. Леса полно — так и у нас есть. Вспомнил и записал в блокнотик. Подумать надо.
Все трое варягов уже два месяца с лишним тренируются, пожилые проходят реабилитацию в «Кайрате» и у доктора Довженко. Сильно помог Кашпировский. В это время он ещё стадионы не усыпляет, и по телевизору не обезболивает (может, проверить надо?). Сам мастер спорта СССР по тяжёлой атлетике, Анатолий Михайлович сейчас в центре Довженко занимается восстановлением организма излеченных тем алкоголиков-спортсменов. Где травками, где баньками, где лазаньем по горам. Самое интересное, что это работает. В восемнадцатилетних Гарринча и Вава не превратились, но и на пузатых стариков больше тоже не похожи. Со дня на день едут играть первый матч за краснотурьинские «Крылышки». Стоит, наверное, на новом «Боинге» слетать.
Событие сорок пятое
— Где вы теперь, Абрамович?
— На железнодорожном переезде служу.
— И много там наших?
— Нет. Я и шлагбаум.
Почти пшик получился и с неграми. Негритянский колхоз-киббуц New Communities под руководством Чарльза Шеррода, политического активиста и пропагандиста ненасильственной борьбы за права черных, благополучно добрался сначала до Ленинграда, а потом и до Алма-Аты. Последователь Мартина Лютера при первой же встрече заявил Петру, что собираются они в СССР заниматься тем же самым — выращивать свиней, арахис, сахарный тростник. Нужен климат подходящий, чтобы американский виноград мускадин к тому же хорошо себя чувствовал.
— Мы хотим жить как прежде. Построим коптильню, сахарный заводик. Назовём колхоз «Джорджия». Будет напоминание о родине. А главную улицу назовём Атланта! — все это с пафосом. И ещё как бы снисходительно. Должны мы им. Тоже ведь белые. Зря, блин, связался.
Эдна Льюис, американская коммунистка, шеф-повар, популяризатор негритянской и южной кухни, сказала, что поселилась бы где-нибудь рядом. Она также хочет возродить ферму по выращиванию фазанов. Вместе с людьми из ресторана и с фермы, да с семьями, всего негров получилось пятьсот шестьдесят человек. Одних детей больше двухсот.
Пётр собрал совещание. Куда? Много чего наговорили. Понравилось предложение министра медицины.
— В двухстах километрах от Алма-Аты есть горячие источники Чунджа. Вот нам бы там устроить свой Баден-Баден! Ну, или Карловы Вары. А негров поселить рядом. И продуктами будут снабжать санаторий, и писательница эта может там поваром главным работать.
— А сейчас там чего? — звучит заманчиво.
— Степь, рядом посёлочек небольшой. А чуть ближе сюда есть Капчагайское государственное охотничье-заповедное хозяйство, питомник по полувольному содержанию животных. Там куланов разводят. И чуть ближеАлматинский государственный заповедник. Красивейшие места.
— А вода?
— С водой хуже. Но можно скважину пробурить. Или несколько.
— Давайте так и решим. Пока их нужно по пионерским лагерям распределить и озаботиться, чтобы не вымерзли.
Позвонил. В Краснотурьинск. Срочно нужно сто щитовых домиков. Макаревич побурчал, что свои планы есть, но пообещал за месяц сто штук выдать.
Стоят уже. Нет не так — становятся потихоньку. Ждали тепла. Фундамент никто не отменял.
Так вот первая ласточка негритянская началом перелёта не стала. Был ещё один рейс. И на нем приехало всего четыре семьи. Ну, может, семей, там было и побольше — но, скажем так, четыре фермерских хозяйства.
Уэлчел Лонг из Дьюи Роуз, штат Джорджия. Он выращивал у себя сою, орехи пекан, разводил коз. И чуть ли не всю жизнь судился с местными органами департамента сельского хозяйства, которые задирали черным фермерам ставки по кредитам. Вот узнал и плюнул. Трактор притащил, десятки мешков семян. Сокрушался, что коз пришлось продать. Только две козы и одного здоровущего козла в клетках приволок в прицепе к своему пикапу.
Ещё один фермер — Джексон Клеммонс из Шарлотты, штат Вермонт. Этот специализировался на люцерне, бобах, пчёлах. Больше сотни ульев держал. Товарищ был из разряда «а такое бывает?». Кроме того, что пчёлками занимался, был всего-навсего доктором медицины, биохимиком. И плюсом — потомственный краснодеревщик. Вот вокруг этого товарища и было несколько семей скучковавшихся.
Следующий — Уилл Скотт из Фресно, штат Калифорния. Выращивал горчицу, виноград, бататы. Сам и трое семейных сыновей.
Последним переселенцем был Джон Бойд из Баскервиля, штат Виргиния. Товарищ выращивал мясных коров, кукурузу, в основном им на корм. Тоже был с несколькими семьями работников.
Всё. Может, если специально организовывать и ездить агитировать, то можно было и больше в разы насобирать. Вопрос, а надо ли? Это вот эти старые негры работящие, ну и дети — да и то, может, пока родители живы. А внуки? Не хотелось бы столкнуться с проблемой афророссиян. «Лучше меньше, да лучше» — не кто-нибудь, сам Ильич сказал. Последняя его статья была. Завещание. Как нарушить волю усопшего?
Идея с водами Петру понравилась. Позвонил снова в Краснотурьинск.
— Марк Янович, как ваше ничего?
— Ну, раз вы, Пётр Миронович, за неделю второй раз звоните, то всё плохо у меня. Чего оторвать от сердца в этот раз?
— Потом. Вот хочу предложить колхозу вашему построить ещё один пионерский лагерь и санаторий. На горячих источниках. Целебных. Лучше, чем в Баден Бадене и Карловых Варах.
— А взамен? — национальность. Чего делать?
— Пару десятков теремов, как у меня. Тоже рядом встанут. Республиканский санаторий будет. И ещё специалистов, что соленую пещеру делали в Краснотурьинске. И раз дети, то бассейн обязательно под открытым небом. С вышкой.
— Не разорите?
— В могилу не унести. Ну, надо добавлю, а дома Казахстан выкупит, перевозка за наш счёт. И купите у завода пару мощных насосов. Будем фонтаны делать.
— Мне даже себе там домик захотелось поставить.
— Точно. Пару домов для своих нужных людей — и вот ещё что, сразу не подумал. Кедров пару тысяч. Будем парк разбивать.
— И голубых елей из Канады.
— Нда, неплохо. Только лучше пихт. Запах. Ель не пахнет.