р. Та самая, можете пощупать.
Зря он это сказал – понял Уэйн уже через секунду, так как за столиками остались только двое. Он и старенькая миссис, что пришла с семьёй Фернандес. Почувствовав себя старым идиотом, Уэйн тоже пошёл пощупать Керту – когда ещё такой шанс выпадет.
Прилично прошло времени, прежде чем все снова расселись. И опять ненадолго.
– А эту девушку зовут Ирина Алфёрова, и она недавно стала главной героиней ваших газет.
Опять зря… С криком: «Русская каратистка!!!» народ опять ломанулся в центр зала, переворачивая по дороге стулья.
Подали русские пельмени. Как зовут ещё двух красавиц – Ронни не запомнил, он выпал из процесса общения. Эта русская каратистка Ирина… не была красавицей. Она была богиней. От неё нельзя было глаз отвести! Да, Керту Дирир это супер. Это секс-бомба. Да чего там: секс-бомба-бомба! А вот Ирина – да за одну её смущённую улыбку такие, как он, мелкие служащие мелких компаний готовы будут свернуть все горы на свете. Богиня! И этим всё сказано. Он механически тыкал вилкой в пельмени, соглашался с возгласами из зала – мол, да, вкусные. И всё смотрел и смотрел на Ирину.
– Господа. Я собрал вас здесь, чтобы предложить вам всем вместе, вот этой компанией, переехать в город Алма-Ату в СССР. Это юг. Замечательные места, немного похожие на вашу Калифорнию. Там тоже вокруг красивые горы со снежными шапками, даже летом. Там спокойно, нет преступности. Почти – пара-то дураков всегда найдётся. Ваших детей мы за государственный счёт обучим в лучших университетах страны, найдём вам и им работу на предприятиях, связанных с электроникой. Вам совершенно бесплатно выдадут большие, рубленные из дерева дома – дворцы.
– А Керту тут при чём? – ломающимся баском спросил молокосос с неряшливым подобием бородки.
– Керту… – дипломат сбился с мысли. – Керту? О, она живёт в этом городе. Сможете ходить к ней в гости.
Лучше бы он этого не говорил.
P.S.
Добрый день уважаемые читатели.
Книга ведь почти закончилась, а комментариев и сердечек кот наплакал.
Глава 27
Событие двадцать второе
Таксист подвозит взрослого, состоятельного дядьку. Тот расплачивается ровно по счётчику. Таксист:
– Я вчера вашего сына подвозил, так он мне 100 долларов на чай оставил.
– Ну так у него папа – миллионер, а я – сирота.
– Петья, ми прилетать завтрья, – Марсель позвонил в час ночи.
– И тебе сладких снов!!! Месье Бик, вы знаете разницу во времени между Пари и Алмати?
– Пари? Этьё спор? – ржёт.
– Это точно спор. Так сколько разница? – всё, уже проснулся – хоть поболтать.
– Мала-мала?
– Нет. Много-много. Твою мать!
– О, моя мама умирать.
– Прости, не знал. Соболезную. Когда похороны?
– Семь льет назьяд.
– Тьфу на тебя!
– Скольико разньица?
– Пять часов. У нас сейчас час ночи.
– Корошо.
– И чего «корошего»? Чего там бубнишь?
– Считать. Тогдья надо выльетать в полночь. Ужье черьез четырьи час. Я побегать. Ждьи, – забибикало. Вот и поговорили.
Ну, две хорошие новости сообщил, не рассказывая о них. Первая: «Боинг-737» Марсель ему купил. Вторая: Керенского в целости и сохранности с грузом на сотню миллионов рублей вернёт.
История с Александром Фёдоровичем началась месяца полтора назад. Сразу после того, как надели аппарат Илизарова, и он полетел в Москву. Туда же из Ленинграда прилетел и предупреждённый Керенский. А ещё туда прибыл Марк Янович Макаревич с грузом чуть не в полтораста килограмм.
Нет, тогда, получается, началась ещё за месяц до этого. Позвонил Макаревич и сообщил, что здание музея изобразительных искусств в Краснотурьинске достроено – нужны экспонаты.
Экспонаты? Когда дал денег на строительство музея, то всякие картины были. Сейчас все висят в его тереме в Алма-Ате, снимать стало жалко. Попробовал одну, но получилось пятно на стене. Не в смысле обои выгорели – просто пустое пространство образовалось. Вот тогда и решил: пора всё награбленное рассортировать. Картины из драконьего клада пусть вешают, золотые безделушки разные, которые хоть каким-то боком являются художественной ценностью, выставляют – а вот всякие царские червонцы, золотой песок и современные золотые украшения везут в Москву. Будем реализовывать, а на вырученные деньги закупим на аукционах в Ойропе чего художественного.
Так и оказался Марк Янович в Москве с грузом золота. Сто сорок семь килограмм триста грамм. Понятно, что в современных ювелирных изделиях золота – едва половина, а в золотом песке – около шестидесяти процентов, но всё равно смотрелось офигительно.
А дальше вступали в игру Бик и Керенский. Марсель осуществлял перевозку и реализацию, а лидер патриотического фронта «Русские идут» должен был, используя старые и новые связи, прикупить на франки, вырученные за презренный металл, настоящие сокровища.
Операция прошла как по маслу. Марсель через зелёный коридор, как посол Франции, вывез три сумки золота – не потому, что объёмное, а потому, что тяжёлое. Там просто сдал по весу на собственный аффинажный завод. Купили они с Петром небольшой, да с приличным ювелирным цехом. Добавили в штат товарища Манфреда Сваровски. И очень, знаете, удачно получилось! Сыновья Фрица Сваровски, то есть внуки основателя Даниэля Сваровски – Манфред и Даниэль II – решили идти к цели разными путями. Большой проблемой стал наметившийся к концу 1960-х годов выход стразов из моды в Европе и США. Тогда-то и решили произвести диверсификацию производственных направлений деятельности: Даниэль II переключился на обработку натуральных алмазов и драгоценных камней, а Манфред стал производить украшения для люстр и линзы для очков. И вот не заладилось спервоначалу у австрийца… Братья начали ругаться. Тут Бик и подсуетился: выкупил долю старшего и забрал вместе со всем цехом к себе в Париж. Люстр армянские дизайнеры к тому времени уже больше сотни различных напридумывали, отобрали пару десятков, и товарищ Манфред начал их выпуск. Сейчас уже новое здание строят. Никакой кустарщины! Пора завоёвывать мировой рынок.
Так вот: превратили золото в гранёные золотые статуэтки – рисунки нарисовал Пётр, вспомнив изделия Swarovski, виденные в двадцать первом веке. Выставили на продажу – и попали в струю. Всё расхватали. Получилось почти десять миллионов рублей.
Осваивать деньги Керенский полетел с радостью. Это первые пару месяцев ходил по «Питеру», ностальгировал – сидел на лавочке в Александровском саду, катался с экскурсиями в Петергоф и Ораниенбаум, ныне Ломоносов. Несколько раз скатался в Гатчину. Но с ногами проблемы – за экскурсией, что несётся, как угорелая, не успевал, и охладел к этому делу. А вот посидеть на лавочке в том же Александровском саду, или в Алексеевском у дворца Великого князя Алексея Александровича, что на улице Писарева! Вспомнить юность бесшабашную, даже подремать, пригревшись на солнышке. Ещё любил время от времени с перебравшейся из Англии внучкой наведаться в Багратионовский сквер и выиграть пару партий в шахматы у пенсионеров и пионеров.
Так чтоб скучал совсем – это нет. Но после кипучей деятельности по организации десанта на Туманный Альбион хотелось бы и продолжения. Мобилизовали старого Сивку крутые горки! Когда позвонил Пётр и предложил съездить в Париж, Вену и прочие Люксембурги и выкупить у кого возможно русские художественные произведения для организации музея, Александр Фёдорович согласился не раздумывая. Ключевое слово – «Фаберже»!
– Давайте, Пётр Миронович, так и назовём нашу затею: «Операция Фаберже». Только вы уверены ли, что мы замахнулись на реальную цель?
А чёрт его знает. Сумел же на рубеже столетия гражданин Вексельберг их выкупить? Приобрёл он тогда девять императорских, самых лучших и дорогих пасхальных яиц Фаберже и ещё около 190 предметов – брошей, табакерок и чернильных приборов. Пётр в то время работал на Богословском алюминиевом заводе, который входил в Империю Виктора Феликсовича. Когда товарищ прикупил в Америке коллекции работ Петера Карла Густавовича Фаберже, их привезли в Екатеринбург, а заводчан, желающих прикоснуться к прекрасному, бесплатно возили в Свердловск на автобусах. Посмотрел. Умел работать Петер Карл!
Но больше даже яиц Керенский вдохновился следующим заданием: возвращение из США колоколов Свято-Даниловского монастыря, и заодно, чтоб уж два раза не мотаться – возвращение архива русского философа Ивана Ильина. Загорелись глаза у человека! Удалось ведь Вексельбергу – а у Керенского и связей, и денег не меньше. Ну, и времена другие. Ещё последние мастодонты той эпохи живы.
Вот так всё началось полтора месяца назад. Время от времени лидер фронта «Русские идут» звонил и отчитывался о потраченных миллионах. С колоколами пока не задалось, а вот с коллекцией Фаберже – получилось. А потом вдруг как плотину прорвало! В дело вступили Романовы, и всякие князья-графья потащили Керенскому, кто за деньги, кто за символические деньги, а кто и бесплатно, культурные ценности. Без помощи Вексельберга Александр Фёдорович основал фонд «Наследие» – туда миллионы и повалили. Вот теперь возвращается с целым самолётом произведений искусства.
А чего там с колоколами? Где старший Билетникофф?
Набор из 18 колоколов Свято-Даниловского монастыря, который закрыли в 1930 году, сохранился чудом. Его выкупил американский промышленник Чарльз Ричард Крейн, бывший в это время в СССР. Уплатил 17 тысяч долларов и перевёз в США. Набор колоколов установили на башне одного из общежитий университетского городка в Гарварде. Пётр историю помнил – там лет двадцать пытались вернуть, а потом как-то договорился Вексельберг и отлил Гарварду точные копии, а реликвии забрал. Нам-то кто мешает? Только хренью заниматься не будем, пусть сами пиндосы и отольют себе копии за наши деньги. Лить колокола – это непростое дело, и, скорее всего, сейчас в СССР за такое никто и не возьмётся. Нужно подсказать Александру Фёдоровичу – пусть звонит Билетникову, а тот размещает заказ. Для начала торговли нужно иметь сам предмет торговли.