Однако безусловно следует допустить, что программа представлений в амфитеатрах не была раз навсегда установленной, она, конечно, варьировалась и во многом зависела от возможностей устроителя: от его личной изобретательности, от имевшихся у него денежных средств и от количества находившихся под рукой гладиаторов, зверей и преступников. Надо думать, что частые представления, включавшие казни, приводили время от времени к нехватке осужденных на смерть преступников, хотя римское общество и отличалось жестокими нравами. Поэтому представления в Колизее, хотя и были одинаковыми по сути, неизменно отличались друг от друга программой.
Колизей и дававшиеся в нем представления — наиболее известные нам элементы римской культуры. Кинофильмы и беллетристика, равно как и научные изыскания, рисуют относительно устойчивую картину представлений в амфитеатрах. В то же время мы искренне удивляемся жестокости и кровопролитию на аренах и сопереживаем, зная как все происходило, но лишь приблизительно догадываясь о том, какой это имело смысл. Многие читатели способны представить себе Колизей в период полного расцвета. Именно поэтому он и является в наше время главным памятником истории Древнего Рима. В этой главе было выдвинуто предположение, что это обстоятельство создает искаженную картину. Трудно точно воспроизвести и оживить в воображении сцену убийства на арене Колизея, еще труднее приблизиться к пониманию того, чем жестокие и кровавые представления были для римской публики.
Однако трудность заключается не только в том, что мы знаем о Колизее меньше, чем думаем. В следующей главе будет рассказано о гладиаторах и посетителях Колизея, а также о реакции публики на гладиаторские бои. Как уже отмечалось, информации о гладиаторах сохранилось немало, хотя, разумеется, и не в избытке. Имеются также кое-какие сведения о рабах, охранявших оружейную и гардеробную гладиаторов. Но ими список людей, работавших в Колизее, не ограничивается. Представления обслуживала масса других рабов: «рабочие сцены», «костюмеры», привратники, многочисленные уборщики и другие прислужники, сведений о которых мы не имеем. Тем не менее если немного изменить фокус наших исследований, воспользовавшись данными, которыми обладаем, мы обнаружим, что знаем о Колизее больше, чем полагали.
Глава IVЛюди Колизея
Любимцы женщин?
Гладиаторы принадлежали к низам римского общества. Они набирались из бедняков (считавших, что могут поправить свои дела лишь на гладиаторской службе), военнопленных, осужденных преступников, а также рабов, которых продавали в «тренировочные лагеря» гладиаторов (или школы, как их еще называли). Гладиаторами были одни мужчины, если не считать нескольких исключительных случаев: например, император Нерон дал представление, в котором участвовала труппа черных рабов, состоявшая, помимо мужчин, из женщин и даже детей. Гладиатор-женщина — не более чем фантазия современных исследователей. В 2000 году в Лондоне обнаружили захоронение римлянки, которую сочли гладиатором лишь на том основании, что рядом с ее останками оказались светильники с изображением гладиаторских сцен. Гораздо резоннее считать, что женщина та была вовсе не гладиатором, а, как сейчас говорят, фанаткой (любившей посещать гладиаторские бои), и потому вместе с нею в могилу были опущены ее любимые безделушки.
Жизнь гладиатора была трудной, опасной и, чаще всего, короткой; только наиболее искусные или удачливые бойцы получали значительные награды или даже освобождение от гладиаторской службы.
Интересно отметить, что Гален, медик при дворе императора Марка Аврелия, начинал свою карьеру как врач гладиаторов в Пергаме в Малой Азии. В его многочисленных сочинениях отражены все достижения медицины того времени, а также его собственные исследования в области анатомии, физиологии и фармакологии. В одном из своих трудов Гален рассказывает о том, как вправлять кишки в рану; видимо, этот опыт он получил, врачуя раненых гладиаторов. Отсюда следует примечательный вывод: гладиаторам полагался врачебный уход, и неспроста — они стоили дорого, и их владельцы были заинтересованы в том, чтобы, поправившись, гладиаторы могли вновь выступать на арене. Кроме того, больные, изможденные гладиаторы не привлекали внимания публики. Условия проживания гладиаторов разнились и зависели от того, в какую труппу они входили: в частную, небольшую (подобную той, которая принадлежала «антрепренеру» Проксимо из фильма «Гладиатор») или в государственную, имперскую, главный тренировочный лагерь которой находился близ Колизея. Но в какую бы труппу гладиаторы ни входили, можно с уверенностью сказать, что жили они не впроголодь.
Античные авторы (порой со снобистским пренебрежением) упоминают о том, что кормили гладиаторов до отвала сытной, но грубой пищей, словно животных, предназначенных на убой. Но какой бы пищей их ни кормили, такой еде вдосталь, несомненно, завидовали многочисленные римские бедняки.
А вот гражданскими и политическими правами гладиаторы были обделены, и не только рабы. Люди, родившиеся свободными жителями империи, став гладиаторами, лишались многих гражданских прав, ибо вызывали то же неуважение, что и актеры и проститутки. Начиная с I века до н. э., римские законы запрещали любому, хоть когда-нибудь служившему гладиатором, занимать управленческие и судебные должности и даже становиться солдатом. Человек, вступивший в ряды гладиаторов, больше не мог распоряжаться своей судьбой; он становился имуществом владельца гладиаторской труппы, дав перед этим клятву выполнять устав гладиатора. Текст этой клятвы, вероятно, варьировался, но суть ее, как указывал Сенека, сводилась к тому, что гладиатор смирялся с тем, что в случае нарушения им устава, его могли заковать в кандалы или даже убить.
Неудивительно, что в античной литературе гладиаторов изображали, как правило, ничтожными, незначительными людьми, низшими из низших по своему социальному статусу, олицетворявшими моральное разложение. Конечно, в античные времена не могло быть и речи о прославлении Спартака, вождя крупнейшего восстания рабов, имевшего место в I веке до н. э. Это лишь в наше время Спартак предстал героем античности. Ему посвящены многочисленные романы, кинофильмы, балеты, оперы и мюзиклы. Среди последних произведений о нем — вышедший в 2004 году французский блокбастер «Спартак-гладиатор».
В Риме гладиаторов не уважали. Сенека в одном из своих высокопарных эссе, написанном в виде сочувственного письма человеку, потерявшему сына, пытаясь его утешить, пишет о том, что сына его ожидало неопределенное и, вероятно, мрачное будущее: он мог стать гладиатором.
Гладиаторами законодательно запрещалось становиться сенаторам. Запрещение это, естественно, наводит на размышления. Ведь если гладиаторов презирали, считая незначительными людьми, зачем законодательно запрещать вступать в ряды гладиаторов таким уважаемым, высокопоставленным людям, какими были сенаторы? Суть в том, что запрещение это носит, скорее, символическое значение. Задачи любого закона — обозначить границы, которые не следует переступать, а не предотвратить нарушения. Поэтому, запретив сенаторам вступать в ряды гладиаторов, закон лишь провел разграничительную черту между бойцами, выступавшими на арене, и элитой римского общества.
Однако дошедшие до наших дней сведения позволяют предположить, что гладиаторов не только третировали, но и восхищались ими. Также стоит отметить, что отдельные люди из высших слоев римского общества позволяли себе выйти на арену амфитеатра, чтобы испробовать свои силы (а не для того, чтобы покрасоваться). Да и среди императоров находились такие, кто иногда выскакивал на арену, не в силах усидеть в ложе. Даже философы, подобно Сенеке, поначалу ополчались на гладиаторов и сетовали на пагубное влияние, которое они оказывают на зрителей, а затем, словно забыв о своих нападках, восхищались мужеством гладиаторов и даже их «философским» отношением к смерти.
Что бы ни говорили о гладиаторах, их жизнь была на виду, и потому пользовались устойчивым спросом предметы быта с изображением гладиаторов, их снаряжения, сценами боев. Светильники, найденные в Лондоне рядом с останками римлянки, — всего лишь одни из многих предметов такого рода. Наряду с ними можно назвать подсвечники, кольца с печаткой, ножи, стеклянные чаши, фляги и даже бутылочки для кормления малышей — на всем находилось место для пользовавшейся спросом отделки. К этому можно добавить, что дома римской знати нередко украшали мозаичные полы, а также панно и картины, посвященные гладиаторской теме. В дошедших до нашего времени источниках рассказывается и о странном, где-то даже фантастическом обычае римских невест расчесывать себе волосы обломком копья, обагренного кровью убитого гладиатора. Возможно, это всего лишь выдумки, ибо обычаю этому удивлялись даже античные авторы. Правда, один из них все же попытался дать объяснение, предположив, что тело гладиатора и копье символизируют единение двух начал (мужского и женского), а также высказал мысль, что девушки, готовясь к замужеству, совершали этот обряд в надежде, выйдя замуж, родить храбрых и мужественных детей.
Гладиатор в античные времена считался секс-символом. Среди находок в Помпеях обнаружены два рисунка (возможно, творчество гладиаторов), на одном из которых изображен фракиец Целад с припиской «Любимец женщин», а на другом — ретиарий Крецес с припиской «Покоритель сердец». Недаром в Риме ходила шутка, что женщине перед героем арены не устоять. Римский поэт Ювенал в одной из своих сатир высмеивает Эппию, супругу сенатора, не устоявшую перед чарами гладиатора:
Впрочем, что за краса зажгла, что за юность пленила