— А что надо-то? — удивился Коля. — Может, сразу и проверите? Чего зря ходить?
— Да нет, придется пройти, — вежливо, но твердо возразил Артур.
Коля глянул на силача. Тот едва заметно развел руками — мол, решаю не я. Он все так же сидел на стуле. Впрочем, не совсем так же: слегка подобрался и краем глаза сторожил Колины руки.
Хорош малый, подумал Коля, понадобится — медведя скрутит.
— Ну что ж, придется так придется, — вздохнул Коля, — значит, такая наша с вами судьба.
Он встал. Зовут — надо идти.
Парни тоже встали. Здоровенный Женя оказался рядом, а быстрый Артур забежал вперед, в коридорчик между прихожей и кухней.
Ага, догадался Коля, это он меня от кухонного ножа отрезает. Ну, молодец! Все предусмотрел.
— Брать с собой ничего не надо?
— Только паспорт, — вежливо сказал Артур. Видно, приятно быть вежливым, когда конвоируешь человека…
Впрочем, выйти, им не удалось — снаружи дверь толкнули, и вошел Павлик с начатой бутылкой подсолнечного.
— Ты куда? — удивился он. — Вот же масло.
— Ребята приглашают.
— Далеко?
— Да, говорят, познакомиться, — сказал Коля и повернулся к дружинникам: — Вы вроде ответственного искали — вот вам как раз и ответственный.
— А в чем, собственно, дело? — спросил Павлик, настораживаясь, — он еще не уяснил ситуацию, но уже почувствовал ее скрытое напряжение.
— Ничего, мы сами разобрались, — сказал Артур.
— А он вам зачем? — Павлик уже не спрашивал, а как бы требовал отчета.
— Значит, нужен.
— А зачем нужен? — настаивал Павлик.
Артур смерил его взглядом и негромко скомандовал:
— Жень, покажи.
Здоровяк вновь вытащил из кармана повязки. Павлик повязкам не поверил, потребовал еще и документ. Изучил обе книжечки, вернул владельцам и сказал пренебрежительно:
— Ну и что? Вы дружинники, а я член совета общежития.
— Ладно, — сказал Артур, — раз он слов не понимает…
— Ничего не выйдет, — отрезал Павлик и занял позицию в дверях.
— Жень! — бросил негромко Артур. Огромный Женя аккуратным и даже нежным движением левой руки отодвинул Павлика к стене и шагнул к двери.
— Ничего, — сказал Коля, — я скоро, ты не беспокойся. Но тут случилось неожиданное:
— Но, но, но! — закричал Павлик, бросился к здоровяку и повис у него на рукаве. Тот растерялся и вопросительно посмотрел на своего малорослого руководителя.
— Ну, чего ты с ним… — начал было Артур. Но Павлик не дал договорить — сам крикнул:
— Да я сейчас весь подъезд подниму!
— Чего кричишь-то? — почти шепотом выдохнул Артур и уставился Павлику в глаза. — Чего хай поднимаешь? В нем явно закипала злость. Но Павлик не спасовал:
— А ты не командуй!
— Комсомолец?
— Само собой.
— А тогда чего мешаешь работать? У нас рейд, задание получили, выполняем…
Тут в дверь легонько стукнули, и вошел еще парень — интеллигентного вида, в свитере и очках. Он был постарше, лет двадцати семи.
— Ну, чего у вас тут? — сказал он. Я уж замерз. Ты смотри, восхитился Коля. У входа караулил! Это на случай, если в побег ударюсь. Ну, молодцы! Прямо профессионалы.
— Да вот, — объяснил Артур, — договорились с гражданином в штаб пройти, а этот пришел и права качает.
— А в чем, собственно, дело? — поинтересовался спокойно вновь вошедший.
Павлик сказал возмущенно:
— Вышел за подсолнечным маслом, а тут черт-те что началось! У меня товарищ, а его куда-то ведут!
Павлик даже отпустил Женин рукав, чтобы удобней было жестикулировать.
— Какой товарищ? — спросил парень в очках.
— Вот этот.
— А как фамилия товарища?
— При чем тут фамилия? — не понял Павлик.
— Но вы-то ее знаете?
Он не давил — просто спрашивал.
Павлик сказал, подумав:
— А мне она ни к чему.
— Кстати, чем ваш товарищ занимается?
Павлик слегка оторопел, а парень в очках подкинул еще вопрос:
— И где он раньше жил?
— Вот уж это мне совершенно безразлично! — с достоинством ответил Павлик.
— Хорошо, — тут же согласился очкастый. — Но хоть что-нибудь о нем вы все-таки знаете?
— Хороший человек!
Очкастый посмотрел на Павлика с жалостью и сказал, по-прежнему не повышая голоса:
— Вот мы и хотим поговорить с хорошим человеком в штабе добровольной народной дружины. Если вы не возражаете.
Павлик пристально посмотрел на очкастого и решительно рубанул пространство тонкой ладошкой:
— Ладно! Раз так — ладно! Я тоже с вами пойду. Тоже хочу поговорить с хорошими людьми. Если вы не возражаете.
Ну, молодец, подумал Коля про Павлика, все же подловил…
Вышли всей компанией, причем по лестнице спускались в таком порядке: впереди очкастый (он оглядывался только на площадках, но спина его все время была напряжена), в центре Коля, определявший суть и необходимость всего построения, по бокам эстрадная пара, а сзади — суровый, решительный Павлик.
Улица была почти пуста.
— Может, прямиком? — спросил Артур.
— Давай, — согласился очкастый.
Пошли дворами, потом тропкой, огибавшей стройплощадку, вдоль забора, длинной траншеи и котлована с геометричным узором фундамента. Траншея изгибалась, тропа перебегала ее по толстой широкой доске.
Так, прикинул Коля, самое подходящее место. Детектив так детектив. Главное, от Жени изолироваться, а то больно здоров. Допустим, он вперед, тогда я доску ногой в яму, Артуру в челюсть, очкастому по очкам и газу до отказу назад. А если Женя меня вперед пропустит, тогда, соответственно, в яму, в челюсть, по очкам, и газу до отказу вперед. А еще красивей — через котлован, по кирпичам, сзади выстрелы… Во детектив!
Хотя, с другой стороны, подумал он, Павлика поймают. Как сообщника. Ему, пожалуй, с Женей не сладить…
— Коль! — сказал вдруг Павлик, останавливаясь. — Я сейчас приду. Ты иди, не беспокойся. Я сейчас!
— А я не беспокоюсь, — заверил Коля. — Это одному страшно, а в такой компании…
— Я сейчас, — повторил Павлик и почти побежал по тропке назад.
Коля дошел до траншеи, вслед за Артуром перебрался через нее по доске и деликатно подождал, пока преодолеет препятствие тяжелый Женя.
Штаб ДНБ помещался в двухэтажном казенном доме с табличками чуть не десятка строительных контор. Однако у штаба был свой вход, своя особая табличка и свой фонарь над дверью.
Учреждение, подумал Коля, не как-нибудь.
Вошли. Коридорчик. Две двери. Комната метров в двадцать. И строгий румяный парень за столом. Года двадцать четыре, не больше. Костюм, галстук, короткая стрижка.
— Вот, пригласили, — доложил Артур.
Румяный выдержал паузу, поднял глаза и проговорил пробросом, как бы во власти иных, более значительных дел:
— Спасибо. Посидите пока.
Деятель, подумал Коля. Гражданин начальник.
Артур и Женя сели. Парень в очках сказал румяному:
— Как выяснится, позвоню.
Он вышел, а румяный взял Колин паспорт, проштудировал, страничку за страничкой, сверил фото с личностью и только тогда сказал:
— Пермяков?
— Пермяков, — подтвердил Пермяков, — так точно, гражданин начальник.
— Опыт, значит, имеете? — без улыбки спросил румяный.
— А как же! В кино хожу.
— Ну, если благодаря кино, — развел руками румяный, своей иронией кроя пермяковскую. — Чего ж не садитесь? Боюсь, разговор у нас не минутный.
— Так ведь пока вроде не предлагали, — заметил Пермяков и сел.
Румяный вновь поворошил бумажки.
Ну, поиграйся, поиграйся, подумал Пермяков. Тоже ведь небось в кино ходишь.
— А где работаете, Пермяков? — поинтересовался румяный, не поднимая головы.
— В данный момент?
— Ну, допустим, в данный.
— В данный момент как раз не работаю. Осматриваюсь.
— А не в данный момент? Профессию имеете?
— Да, вообще-то…
Артур подсказал:
— Я спрашивал, говорит — путешественник.
Румяный дал Пермякову время собраться с мыслями и лишь потом спросил:
— Так что, действительно путешественник?
А ничего парень, подумал Пермяков. Не пугает, не ловит. Ну, позирует малость — так ведь и возраст какой. Ему захотелось сказать румяному что-нибудь приятное. Увы, порадовать было нечем, и он проговорил чуть виновато:
— В данный момент пожалуй что и путешественник.
— Ясно, — сказал румяный.
Он прицелился взглядом и спросил негромко, но очень отчетливо:
— А где вы были во вторник?
— Во вторник?
— Да, во вторник. В этот вторник.
Пермяков задумался, даже лоб наморщил. Память хорошая, но за календарем следить отвык. День на день похож, что вторник, что пятница…
— А в какое именно время?
— Вечером, — сказал румяный, — после шести.
— А, после шести! — Пермяков вдруг вспомнил. — После шести гулял.
— А где вы гуляли?
— Да в основном по речке.
— Просто так или с какой-нибудь целью?
— Исключительно наслаждался природой, — ответил Пермяков.
— Путешествовал, — вставил Артур.
А ведь тоже не дурак, подумал Пермяков, с юмором.
— Природой вы наслаждались один или с кем-нибудь? — спросил румяный, и Пермяков уловил в его голосе легкий, совсем махонький налет жесткости. Видно, важный вопрос.
— Один, — сказал он огорченно, — пожалуй что один.
— А точно?
— И точно — один.
— Это очень жаль, — сказал румяный.
— Почему жаль? — удивился Пермяков.
— Тут мы спрашиваем, — быстро вставил Артур.
Ну, жизнь, подумал Пермяков, все подряд кинолюбители.
— Правильно, — поддержал коллегу румяный, — спрашиваем мы. Но в порядке исключения можем и ответить. Это, Пермяков, жаль потому, что как раз во вторник вечером в рудничном поселке ограбили магазин «Культтовары».
— Надо же! — поразился Пермяков. — И много взяли?
— Много, — проговорил румяный, — вполне достаточно. Трое золотых часов и восемнадцать обручальных колец.
— Восемнадцать?
— Восемнадцать.
Пермяков, подумав, покачал головой:
— Нет, не осилить. Лично мне не годится.