— А ты? — насмешливо спросила Тамара. — Смотри, у твоего пальто воротник оторван. Значит, воду пил у Анастасии Федоровны?
— Пристала! А какое тебе дело, подкладывал или не подкладывал? Человеку надо помочь.
— Врешь все… Побоялся нам о телеграмме сказать. Так мы все и без тебя узнали. Думаешь, поверила, что автобус на дороге стоит? Председатель колхоза решил выделить машину для поездки в театр.
— А ну вас! — махнул Вася недовольно рукой. — Надоела ты мне со своей Лизой. Все вы знаете, все умеете! Я сказал, а там как хотите. Нельзя шоферу ночевать в поле.
«Не захотят идти, я сам пойду помогать Сергею», — подумал он и направился домой за лопатой.
Тамара растерялась. После ухода Васи она не знала, как ей быть: бежать ли собирать по цепочке ребят или прежде посоветоваться с Лизой? Она ничего сама не предпринимала без совета своей подруги. И сейчас она побежала к Лизе, чтобы все обсудить.
— Я не верю ему, — закончила свой сбивчивый рассказ Тамара. — Знаешь, какой он: и соврет — не дорого возьмет!
— А если правду сказал? — раздумывая, сказала Лиза и прислушалась. — Слышишь, как ветер гудит в трубе? Скоро еще больше дорогу переметет. Таким не шутят. А где Вася?
— Наврал все и убежал домой, — убежденно сказала Тамара.
— А вдруг он сказал правду? Тамара, ты собирай ребят по левой стороне улицы, а я буду по правой. Если на дороге автобус, мы поможем. А не придем, что же шофер тогда подумает?
Вася не успел прикрыть за собой дверь, как на него набросилась с криком мать.
— Где тебя до ночи носит? — Она больно ударила костлявой рукой. — От ребят не отойду, а скотина не кормлена. Садись есть! Был бы отец, обязательно выдрал!
Вася присел к столу и торопливо принялся за суп. Скоро он услышал, как, переговариваясь, прошла мимо дома большая группа ребят.
— Вася! — громко позвала Лиза.
Вася вскочил, но тут же мать вторично шлепнула его.
— Я тебе пойду, сиди дома!
— Вась, можно я возьму твои цветные карандаши? — спросила сестренка Зина.
— Бери, — безразлично сказал Вася. — Мне не жалко!
Кто-то загремел ведром в сенях.
— А ты чего расселся? — прямо с порога крикнул Гриша Родионов и вошел в комнату. — Вась, к нам театр приехал. Ребята пошли дорогу расчищать. Айда с нами!
— Не театр, а автобус! Сейчас пойдем.
— Я тебе пойду! — зло сказала мать. — С ребятами будешь сидеть. Ты, Гришка, иди. У него дома работа есть. Чего глаза лупишь, я сказала: никуда он не пойдет!
— Мам, все будут, — со страхом сказал Вася, представляя, что о нем подумают ребята. — Шофер один на дороге остался.
— Сказала: не пущу, и все!
Вася привалился к столу и заплакал. Даже на похоронах отца он так не плакал. «Был бы отец, он бы обязательно пустил. Теперь всю жизнь меня будут считать трусом!»
Было уже поздно, а Вася все ворочался на печи. Он думал о Сергее и ребятах.
Выглянула луна, и в комнате стало светло. Вася спустился с печи, загремел ковшом и жадно стал пить.
С улицы послышался шум машины. Испуганно залаяли собаки.
Вася набросил пальто и выбежал на крыльцо.
Автобус медленно двигался по улице спящей деревни, осторожно ощупывая дорогу острыми колючими лучами фар.
— Сер-гей! Сергей! — закричал Вася и бросился бежать за машиной. — Сер-гей!
Но автобус не остановился. «Так и надо! — с горечью подумал Вася. — Все из-за матери!»
Утром Вася проснулся в жару. Ломило голову, было больно глотать.
— Ты заболел, да? — спросила сестренка. — Покажи язык.
— А и вправду заболел, — сказала мать. — Горишь весь. Дома сегодня останешься. А я фельдшера позову.
— Ладно, — согласился Вася и с надеждой посмотрел в окно. Он надеялся, что его придет проведать Сергей или кто-нибудь из ребят.
Так в ожидании прошел целый день, но к Васе никто не заглянул.
К вечеру колхозники должны были ехать в театр.
В автобусе сидели председатель колхоза, счастливая и радостная Анастасия Федоровна, Алексей, принаряженный почтальон Кузьма Егорович, школьники и неразлучные подружки Лиза и Тамара.
Одно место около себя Сергей все берег и просил не занимать.
— Надо бы ехать, — сказал Кузьма Егорович и щелкнул крышкой больших старинных часов.
— Ничего, успеем, — оглядывая улицу, сказал Сергей. — Я парнишку одного жду… Должен подойти!
— Разве Васю Тузова, — не утерпела Тамара. — Если его, то не стоит ждать… Он не расчищал дорогу!
— Он обещал прийти, — убежденно сказал Сергей. — Что могло случиться?.. Если бы он свое пальто под колесо не подложил, я бы из кювета не выбрался. Такой в беде не оставит! Он, наверное, и не рассказал об этом?
— Нет! Он ничего не говорил, — заметила Лиза. Ее щеки покраснели.
— Надо бы ему послушать оперу, — задумчиво произнес Сергей, заводя машину. — Где он живет?
— Третий дом с краю! — радостно сказала Лиза и отодвинулась от Тамары. — Хотите, я вам покажу?
Подымая снежную пыль, автобус двинулся по улице.
Трудный случай
Не пытайтесь отыскать нашу Арженку в своем школьном атласе. Зря потратите время. И хотя Сашка Мурзиков говорит, что у него есть такая карта, где нарисована наша речка, я не верю ему. Сашка известный врун.
В других деревнях речки как речки. И крупная рыба есть. А вот о нашей Арженке этого не скажешь. Одни пескари.
Сашка часто любит говорить, что ловил в реке щук. Если бы он поймал, то таскал бы ее целый день по деревне и всем показывал. А спросите у ребят, кто видел у него щуку. Никто!
Как-то я поймал маленького ельца, а Сашка назвал его лещом. Вот и судите, ловил ли он настоящую рыбу!
Это я научил ребят находить в воде ручейников, разламывать их домики, похожие на веточки. До этого рыбу ловили на хлеб и дождевых червей.
Папа мой председатель. Его специально направили в деревню. Он тридцатитысячник. Теперь наш колхоз уже богатый. До этого мы жили на Волге, в городе, где я научился по-настоящему ловить рыбу.
С Сашкой мы учимся в пятом классе, сидим второй год за одной партой.
— А знаешь, наша Арженка знаменитая! — сказал как-то Сашка. — Хочешь, поспорим? Не веришь? А видел ли ты где-нибудь столько оврагов, как у нас?
— Подумаешь, овраги! — засмеялся я. — Вечно ты, Сашка, что-нибудь выдумаешь. Овраги! Будто тебе больше делать нечего. Вот погоди, скоро я план придумаю — будет у тебя дел по горло.
Меня тогда избрали звеньевым. Пионервожатая Лина сказала, что на каникулы надо обязательно составить план культурных мероприятий. Однажды я собрал после уроков все наше звено. Не торопясь, я прочитал пункт за пунктом план. Ребята молчали. Мне очень хотелось воскликнуть: «Правда, я здорово придумал?» Но неудобно самому себя хвалить. Я терпеливо ждал благодарности от ребят.
— Сколько раз пойдем в кино? — спросил Сашка.
— Три раза. А можно и четыре, — ответил я. — Давайте голосовать. Кто за план, подыми руку!
Один Сашка голосовал против. Я знал, что это он делает нарочно, потому что завидует мне. Просматривая мой план, пионервожатая Лина даже меня похвалила. «Виталик, молодец! Крепко за работу берешься. Надо будет твой план другим классам рекомендовать!»
Вот почему я не выдержал и сказал:
— Мурзиков, тебе не понравился план?
— Скучный он. Все гулять да играть! А я сегодня видел, как шофер Сергей щебенку в овраг около Арженки сбрасывал. Он говорит, что овраг быстро растет, а это очень плохо. Его никто не заставлял, а он сам с оврагами воюет. Вот это дело!
— Разве вы Сашку не знаете! — крикнул я. — Он соврет и не дорого возьмет. Он и щук в Арженке ловил! Кто видел, чтобы овраги росли? Разве это деревья или грибы?
Я понял, что Сашка просто завидует мне, что это не он, а я так здорово составил план. Ребята засмеялись.
— Это у нас растут овраги, потому что они знаменитые, — добавил я.
— Трудный у вас пионер Мурзиков, — сказала мне пионервожатая Лина, когда Сашка вышел. — Надо будет тебе его воспитывать. А план хороший. Старайся его выполнять!
Ну, мы с ребятами и стараемся.
Один Сашка не принимает ни в чем участия. Ребята рассказывают, что он все время лазит по оврагам и ставит там какие-то палочки.
Однажды я зашел за Мишкой домой, как договорились, а его не застал.
— Саша Мурзиков приходил, — сказала Мишкина мать. — И увел его. Где это Сашка так в глине извозился? Ты не знаешь?
«Ладно, — подумал я обиженно. — Товарищ называется! Раз договорились — надо ждать! Я буду теперь дружить с Борисом. С ним пойду в библиотеку».
Но лучше бы и не ходил.
Только я переступил порог, Борис спрашивает:
— Виталий, а ты идешь с нами работать?
— Работать? — не понял я.
— Ага! Знаешь, как интересно! Шофер Сергей нами руководит. Мы уже во всех оврагах палочки для замера поставили. Скоро будет известно, какой овраг растет быстрее всех.
— Кто ставил палочки?
— Сашка. А мы ему помогали. Сергей велел.
— Знаю, — сказал я, — почему Сашка палочки ставит. Хочет похвастаться своим новым перочинным ножом, который ему брат из Москвы прислал. Подумаешь, десять предметов! Все равно ножницы маленькие и ими плохо резать. Зато у Сашки нет настоящего лобзика для выпиливания. Пойдем ко мне, полочку будем выпиливать.
— Нет, я не могу, — ответил Борис. — Я рулетку делаю. Нам без рулетки никак нельзя.
— Сегодня у нас поход в кино, — напоминал я о плане. — Ты забыл, что ли?
— Не пойду я. Какое может быть кино! Видишь, сколько у меня дел с этой рулеткой: я портновские метры сшиваю. Помоги мне, а, Виталька? Мне одному и до вечера не управиться.
Помогать я, конечно, не стал и обиженный ушел от Борьки.
Что это творится с ребятами — понять не могу! С ума все посходили с этими оврагами! Захожу сегодня к Нине, а она сидит за столом и что-то старательно чертит. Нина здорово рисует. Мы всегда ей поручаем делать заголовки для стенной газеты. Нина рисовала вовсе не заголовок. Перед ней лежала карта, откуда она срисовывала нашу речку Арженку. Вправо и влево от реки уходили овраги. Нина их так здорово нарисовала, что я сразу все узнал. «Опять Сашка! — подумал я со злостью. — У ребят каникулы, надо отдыхать, а он заста