и винами. Темпы роста населения Гаити, а также скорость распространения СПИДа, туберкулеза и малярии являются одними из самых высоких в Новом Свете. Все приезжающие на Гаити задаются вопросом, есть ли для этой страны какая-нибудь надежда, и обычный ответ — «нет».
Доминиканская Республика также является развивающейся страной, и трудности у нее те же, что и у Гаити, но она более развита, и проблемы стоят не так остро. Доход на душу населения в пять раз выше, плотность и темпы прироста населения ниже. За последние 38 лет Доминиканская Республика стала, по крайней мере номинально, демократическим государством. Это произошло без военного переворота, путем проведения нескольких президентских выборов с 1978 года, результатом которых стало поражение правящего президента и его сторонников, развращенных обманом и страхом, и вступление в должность другого кандидата. Процветающая экономика подразумевает различные отрасли промышленности, приносящие доход в иностранной валюте, которые включают железный и никелевый рудники, а также, до последнего времени, золотой прииск и бокситовый рудник; промышленные свободные торговые зоны, в которых заняты 200 000 рабочих, и сельскохозяйственный экспорт — кофе, какао, табак, сигары, свежие цветы и авокадо (Доминиканская Республика занимает третье место в мире по экспорту авокадо); телекоммуникации; а также обширную индустрию туризма. Несколько дюжин плотин генерируют гидроэлекторэнергию. Как известно американским спортивным фанатам, Доминиканская Республика также экспортирует великих бейсболистов. (Я писал первый черновой вариант этой главы в состоянии шока от игры великого доминиканского питчера Педро Мартинеса, выступающего за мою любимую команду «Бостон Редсокс», которая потерпела поражение при дополнительной подаче от своих соперников «Нью-Йорк янкиз» в последней игре чемпионата Американской бейсбольной лиги 2003 года.) В длинном списке доминиканских бейсболистов, добившихся славы в США, имена братьев Алоу, Хоакина Андухара, Педро Герьеро, Хуана Марикаля, Хосе Оффермана, Тони Пенья, Алекса Родригеса, Хуана Самуэля, Оззи Виргиля и, конечно же, «короля» Сэмми Соузы. Когда едешь по дорогам Доминиканской Республики, повсюду встречаются дорожные знаки, указывающие на ближайший бейсбольный стадион.
Отличия между двумя странами также заметны в системах национальных парков. Система Гаити очень маленькая и состоит из четырех парков, которым угрожает вторжение крестьян, вырубающих деревья для производства древесного угля. Напротив, система природных заповедников Доминиканской Республики наиболее обширная в обеих Америках, охватывает 32 процента территории страны, состоит из 74 парков и заповедников и содержит в себе все важные виды естественной среды. Конечно, система также испытывает множество проблем и страдает от недостатка финансирования; тем не менее в бедной стране, имеющей другие проблемы и цели, такая организация природных заповедников производит впечатление. Систему заповедников в значительной степени контролирует местное влиятельное движение за охрану окружающей среды, включающее множество неправительственных организаций, где работают сами доминиканцы, что предпочтительнее организаций, навязанных стране иностранными консультантами.
Все эти различия — в количестве лесных ресурсов, в экономике, в системах охраны природы — появились, несмотря на то, что оба государства расположены на одном острове. Они имеют общую историю европейской колонизации и американской оккупации, широко распространена католическая религия, сосуществующая с пантеоном вуду (в особенности на Гаити), и для обеих характерно смешанное афроевропейское происхождение (с большей долей африканских корней на Гаити) населения. В течение трех периодов своей истории они были объединены как одна колония или как страна.
Различия, существующие несмотря на сходство, кажутся еще более поразительными, если задуматься о том, что когда-то Гаити была гораздо богаче и могущественнее, чем соседнее государство. В XIX веке Гаити несколько раз вторгалась в Доминикану и аннексировала ее на 22 года. Почему в итоге обе страны оказались в столь разном положении и почему именно Гаити, а не Доминиканская Республика, пришла в упадок? Существующие на острове различия в окружающей среде, которые в итоге имели значение, — лишь малая часть объяснения. Главное объяснение кроется в отличиях между двумя народами, их истории, психологии, самоидентификации, общественных институтах, а также различной политике, проводимой действующими главами правительств этих стран. Для тех, кто склонен упрощать историю окружающей среды, сводя ее к «экологическому детерминизму», контрастная история Доминиканской Республики и Гаити является хорошим контраргументом. Безусловно, проблемы окружающей среды влияют на человеческое общество, но также имеет значение реакция общества на эти встряски, как и действие или бездействие государственных лидеров, независимо от того, к каким результатам оно приводит.
Начнем главу с анализа различных путей развития политической и экономической истории, в результате чего Доминиканская Республика и Гаити оказались в столь разных условиях в наше время, а также назовем причины, на это повлиявшие. Затем мы проследим за экологической политикой Доминиканы, которая строится как синтез различных инициатив, идущих снизу вверх и наоборот. В конце главы рассмотрим современное значение проблем окружающей среды, будущее и надежды каждой части острова, а также их влияние друг на друга и на мир в целом.
Ко времени прибытия Христофора Колумба на Эспаньолу во время его первого плавания через Атлантику в 1492 году от Рождества Христова остров уже около 5000 лет был населен индейцами. Во времена Колумба жители относились к группе индейцев-араваков, которых называли таино, они занимались сельским хозяйством, делились на пять общин и насчитывали около полумиллиона человек (оценки колеблются в пределах от 100 000 до 2 000 000 человек). Колумб полагал, что местные жители миролюбивы и дружелюбны, и так и было до тех пор, пока испанцы не начали жестоко с ними обращаться.
К несчастью для индейцев таино, у них было золото, которого испанцы жаждали, но не хотели добывать сами. Завоеватели разделили остров вместе с индейским населением между испанскими аристократами, которые фактически превратили индейцев в рабов, заразили их европейскими болезнями, хоть и непредумышленно, и убивали. К 1519 году, через 27 лет после прибытия Колумба, численность коренного населения, ранее составлявшая около полумиллиона человек, снизилась примерно до 11 000 человек, большинство из которых умерли во время эпидемии оспы — уцелело всего около 3000 человек. Те, кому удалось выжить, в течение нескольких последующих десятилетий постепенно вымерли или же ассимилировались. Это заставило испанцев искать рабов в других местах.
Около 1520 года испанцы обнаружили, что Эспаньола пригодна для выращивания сахарного тростника, и начали ввозить рабов из Африки. Сахарные плантации острова приносили колонии богатство, и Эспаньола процветала в течение большей части XVI века. Однако вскоре испанцы забросили Эспаньолу. Это произошло по различным причинам, в том числе из-за открытия новых земель на материке. Эти земли, особенно Мексика, Перу и Боливия, были населены гораздо более многолюдными, богатыми и политически развитыми индейскими сообществами. В этих странах можно было, захватив власть, эксплуатировать многочисленное население, а также разрабатывать серебряные копи в Боливии. Поэтому испанцы перестали уделять внимание Эспаньоле, да и закупка рабов в Африке с последующей перевозкой была слишком дорогостоящей, а индейцев можно было получить бесплатно, просто завоевав. К тому же Карибское море кишело английскими, французскими и голландскими пиратами, нападавшими на испанские поселения на Эспаньоле и в других местах. Сама Испания постепенно приходила в политический и экономический упадок, что было выгодно Англии, Франции и Голландии.
Наряду с французскими пиратами французские купцы и авантюристы основали поселение в западной части Эспаньолы, довольно далеко от восточной части, где была колония испанцев. Франция, бывшая в то время богаче и политически стабильнее Испании, вкладывала крупные денежные средства в импорт рабов и развитие плантаций в западной части Эспаньолы в таком количестве, какого испанцы не могли себе позволить, и пути двух частей острова начали расходиться. В 1700-х годах в испанской колонии было немногочисленное население, мало рабов и слабая экономика, основанная на разведении крупного рогатого скота и продаже шкур, тогда как французская колония имела гораздо большее население, больше рабов (700 000 в 1785 году, по сравнению с лишь 30 000 в испанской части), меньше свободных поселенцев (только 10 процентов по сравнению с 85 процентами) и экономику, основанную на сахарных плантациях. Французский Сен-Домен, как называлось поселение, стал самой богатой европейской колонией в Новом Свете и вносил в казну Франции четверть ее доходов.
В 1795 году Испания окончательно уступила Франции восточную часть острова, больше не представлявшую для нее ценности. Таким образом, Эспаньола ненадолго объединилась под властью Франции. После восстаний рабов, вспыхнувших во французском Сен-Домене в 1791 и в 1801 годах, Франция направила на остров армию, которая была разбита армией рабов и вдобавок понесла тяжелые потери в результате болезней. В 1804 году, после продажи Соединенным Штатам своих североамериканских владений («луизианская покупка»), Франция сдалась и оставила Эспаньолу. Неудивительно, что бывшие рабы Французской Эспаньолы, переименовавшие свою страну в Гаити (что в переводе с языка индейцев-таино означает «остров»), убили множество белых, живших на Гаити, разрушили плантации и их инфраструктуру, чтобы невозможно было восстановить рабскую систему плантаций, и разделили плантации на маленькие семейные фермы. Именно этого добивались бывшие рабы лично для себя, однако такой передел стал гибельным для производительности сельского хозяйства Гаити, экспорта и экономики. В условиях недостаточной помощи фермерам от правительств Гаити, сменявших друг друга, попытки развивать товарные культуры не увенчались успехом. Также Гаити лишилась людских ресурсов, потому что большая часть белого населения была убита, а остальные белые жители эмигрировали.