Меня знали, как Кошмарного торговца, но самое веселое в том, что этот ник отображался только на форуме и никто не знал, какова внешность самого богатого спекулянта. Даже если ты посмотришь на человека через трубу, над его головой не появится никнейма. Пока люди не прокачают предвидение или трубу до запредельных рангов, я буду неуловим, насколько возможно.
Я осматривал город сверху не меньше получаса, но не нашел никакого следа того, что происходящее на улицах — спектакль, устроенный для меня. Люди слонялись между зданий, поглядывали вверх, заходили в дома и лавки. Пару раз на улицах случилась драка, что утвердило меня в мысли, что на этом Бастионе не все так ладно, как кажется, но он в моих глазах стал выглядеть реальнее и человечнее, чем описанная пареньком радужная картина.
Среди прохожих выделялись двухметровые широкоплечие мужики: те, кто польстился на быстрое усиление. Хватало девчонок, глядя на которых, я четко осознал, насколько мне не хватает общения: каждая девушка или женщина, на которую я пялился через подзорную трубу, казалась как минимум симпатичной. Хотелось поболтать с любой симпатяжкой, приобнять, угостить, уложить.
Надо бы поскорее пообщаться с девушками на базе. Не хватало только проснуться под испачканным одеялом.
Спустя полчаса наблюдения я уже выучил расположение лавок, которые рассмотрел сквозь трубу. Здесь даже банк был, если я правильно определил назначение здания со стопкой монет на вывеске, но за все время наблюдения в здание никто не зашел, да и заколоченная дверь намекала, что банк пока не работает.
Причалил и выставил ментальный удар на треть силы, чтобы заряда хватило первым трем людям. Там уже подключатся пауки.
Из всех соседей по пристани увидел заросшего двухметрового бородача. Бородач кивнул мне, я кивнул ему. Но вот то, что он сказал следом, убило мою доброжелательность.
— Надеюсь, проблем не будет, — гулко прогудел бородатый.
— Если не полезешь грабить мой остров, пока я буду шататься по городу, то не будет.
На это мужик не ответил и в лице не изменился, будто не услышал меня.
Вдоль дорожки росли фруктовые деревья. Я сорвал фиолетовый плод, похожий на яблоко, и засунул в карман — разгляжу через трубу, когда вернусь. Жрать незнакомое — глупо. Вполне возможно, что Серж свой остров так и увеличивает — жадный до чужого добра человек умирает в корчах, а его остров разрушается, чтобы диаметр хаба Сержа подрос еще на метр — другой.
Ощущения, будто меня ведут и готовятся напасть, не возникало. Я спокойно прошел по улице, повернул на перекрестке, столкнулся взглядами с каким-то пропитым бродягой, сидящим у стены. Во взгляде мужика было вселенское равнодушие.а
На моих глазах случилась уже третья драка. Не знаю, чем зацепились два мечника: здоровяк и мелкий юркий цыган, но когда я шагал по улице, они уже были изрядно взвинчены.
— … если тебе так нравится хвастаться перед бабами, хвастайся! — Ревел здоровяк. — Но мне ты не заливай, понял⁈ Эту тварь такие мелкие доходяги, как ты, только втроем бить и способны! Я не верю, что ты завалил ее один!
— Заливать тебе жена в кружку будет. Ты меня вруном не называй, понял?
— А то что⁈ — Грохотал здоровяк, нависая над цыганом. — А то что, а⁈
— Давай-ка решим вопрос по-нормальному, а не криками, — коснулся рукояти меча мужчина.
Громила сразу успокоился, но не отступил.
— А давай. До первой крови! Не хочу платить за твое убийство в хабе и потом ходить и оглядываться в реальном мире.
Драка отличалась от того, что я ждал увидеть. Судя по тому, как нагло вели себя поединщики, я думал, у них за плечами как минимум третий ранг тренировочного зала, но на деле все было не так радужно.
Мужики воодушевленно махали друг перед другом железом. Их подбадривали зеваки, как пираньи стекающиеся с ближайших улиц и домов, чтобы увидеть кровь.
Я смотрел на это зрелище с недоумением. Удары противников были медленным и неточными — пока меч летел к противнику, я бы мог сходить если не за пивом, то помочиться за ближайшим углом точно успел бы.
Махали мечами, как придется, даже не думая. Будто бы бой был не боем, а представлением для тупых. Соперники богатырски замахивались, били мечами, как по наковальням, чересчур открывались в выпадах. Видно, какая-то школа у них есть, но именно что «какая-то». Похоже, тренировками в зале они пренебрегали.
Мужчины топтались на месте, почти не контролируя равновесие. В них не было ни грации, ни изящества, которые присутствовали в движениях призрачного двойника в улучшенном тренировочном зале. Они были не мечниками — просто клинкомахателями, не видящими того мира правильных движений и ударов, который недавно открылся мне. Я сам еще не стал достойным копейщиком, не стал метателем ножей или мечником, я тоже двигался неумело и неправильно, но моя «неправильность» была на голову лучше их неумелости. Я видел недостатки своей техники, своих движений, я видел несовершенство. Они затягивали поединок, опасаясь нанести смертельный удар или всерьез
Здоровяк выбил меч из рук соперника. Металл зазвенел по камням, скользя к толпе, где был остановлен чьей-то подошвой. Цыган сразу поднял руки.
— Ты победил.
Здоровяк уже чуть выдохся, но адреналина не утратил. Скорее наоборот — раззадорился.
— Меч я забираю, понял⁈
Цыган возражать не стал. Гигант же прошелся взглядом по толпе и налитые кровью глаза остановились на мне.
— Слышь! Ты чего лыбишься, урод?
Ну не могло же все пройти гладко, верно?
— Я просто смотрел за вашим боем.
— А сейчас просто пялишь и лыбишься! Что тебя так насмешило, брат⁈
— Слушай, я впервые в хабе. Давай не будем…
Договорить я не успел — мне в грудь ткнулось навершие меча, который протягивал мне здоровяк. Несмотря на то, что толпа гудела, пытаясь образумить мужчину, у меня с каждой секундой крепло ощущение, что этот бой был устроен для меня одного.
— Давай-ка скрестим клинки. Слишком уж мне нравится твое копье.
Копье и мне нравилось. Особенно зеленый наконечник, плюющийся искрами.
— Ну так давай сразимся копьями, делов-то.
— Боишься?
— Тебя? Ну, ты реально страшный, если ты об этом.
Наверное, я мог бы разрулить ситуацию: переступить через гордость, заставить себя улыбнуться наладить общение и убедить здоровяка, что ему на сегодня хватит острых ощущений. Мог, но не хотел. Прогибаться под каждым бесталанным клинкомахателем — спина устанет. Впрочем, ставить его на место я тоже не хотел — слишком незначительный повод, чтобы привлекать к себе внимание.
— Слышишь…
Я отмахнулся — развернулся и пошел прочь через толпу, краем глаза наблюдая за здоровяком. Тот не бросился ко мне, не выругался и не попытался кинуть меч мне в спину, но среди толпы внезапно оказались какие-то крепыши, стоящие плечами друг к другу.
— Ты куда так спешишь, парниш?
— Ну-ка, давай, погоди, постой, — присоединился второй. — Раньше тебя я не видел тут. Не уделишь нам рубасов сто?
— Дофига поэт? — ощерился я. — С дороги ушел.
Ситуация напоминала те, которые иногда мелькали у нас на районе, только вот я находился в роли человека, которого окружают со всех сторон плечистые мордовороты, хотя раньше среди плечистых стоял и я. И эта ситуация мне очень не нравилась. Меня она прям бесила.
— Парниша, поговори с нашим другом. Ты же понимаешь, что сбегать посреди разговора невежливо?
Когда тебя обступают, не важно, во дворе или на чужом острове, понимаешь, что представляешь сам. Даже если ты зассал, то сделай вид, что не зассал. Тут все всерьез, не разжалобишь слезами, не запугаешь папой, маму не позовешь.
Оборачиваюсь.
— Хочешь драки? Как ты смотришь на то, чтобы сразиться, поставив на кон не жалкие копья, а, допустим, остров? Или зассал?
Здоровяк зыркнул в сторону причала. Спустя несколько секунд к нему подскочил подросток и зашептал что-то на ухо.
— Надеешься на защиту?
— Нет, почему? Мы сразимся здесь, на копьях или на мечах, как захочешь. Предлагаю сразу до смерти. Победитель получит остров проигравшего. Защита ведь рано или поздно спадет, верно?
— Не жалко ставить на кон остров? — слегка протрезвел здоровяк.
— На такие ставки я готов, — киваю. — Давай сделаем это. Выгоним тебя из нашего светлого и приятного мира, а потом т и твоих друзей. Только сперва покажи, где твой остров, чтобы я его потом не искал.
Глава 19
Мечник провожать меня к своей базе не спешил.
— Слышишь, а смысл мне показывать тебе остров? Ты проиграешь, а где находится твой остров, я знаю. А если я проиграю, я не собираюсь упрощать тебе жизнь. Найдешь как-нибудь.
— Какой ты мелочный, — усмехаюсь.
Здоровяк заупрямился и отказывался сражаться на копьях. Но я и на мечах умел сражаться, так что пожал плечами и сходил, взял меч, оставшийся после боя с закованными в доспехи латниками. Тот самый, с проклятием повышения веса. Копье я оставил на острове.
По мере того, как приближался бой, толпа, следующая за нами, становилась все больше. Похоже, с развлечениями здесь плохо, раз бой насмерть привлекает столько внимания.
Противник встал в стандартную стойку. Левая рука, перевитая чудовищными мускулами, с выпирающими венами, застыла, удерживая меч, кончик которого указывал мне в лицо.
Я встал расслабленно, не принимая никакой стойки. Тут и фехтование будет лишним — можно выиграть только с помощью скорости. А бинт обвивает мои руки и торс под рубашкой.
Был соблазн закрыть глаза и ориентироваться на слух, но для такого выпендрежничества я пока был слишком умен.
— Начали! — скомандовал нам искатель, принявший на себя роль рефери.
Толпа взревела. Здоровяк оскалился и рванулся ко мне, двигаясь куда быстрее, чем в бою с тем цыганом. Как я и подозревал — тот бой скорее всего был подставным.
Только вот для меня здоровяк по-прежнему двигался не быстрее мухи.
Меч рванулся ко мне в жалящем ударе. А я, не уворачиваясь, не пытаясь ударить в кисть противника, бесхитростно ударил своим мечом, парируя удар. Со всей силой, которую мог в этот удар вложить.