– Автостраж, если тебе нужно разрешение на использование летального оружия… – с мрачным видом сказала Айрис.
Мне оно не требовалось, но всегда приятно его получить.
Я выстроил зонды как дроны, чтобы использовать их и для разведки, и в обороне. В ожидании импульсной атаки бот-пилот изменил курс, шаттл дергался и вилял в стороны. С помощью бота-пилота я отправил один зонд наперерез, и шаттл «Бариш-Эстранцы» выпустил импульс в него, а не в нас. Зонд взорвался.
Вражеский шаттл снова готовился к атаке, но его сканер, и без того плохо работавший из-за помех, после взрыва совсем сошел с ума. Он не увидел второй зонд, который я уже запустил. Зонд нырнул вниз и врезался точно в нос шаттла «Бариш-Эстранцы».
Вражеский шаттл отвернул, и хотя он остался цел, теперь ему придется чинить повреждения, бот-пилот потерял ориентацию, а люди перепугались.
Снова вернувшись на курс, наш шаттл рванул вперед и увеличивал дистанцию между нами.
Люди напряглись и молчали в ожидании. Ветер стих, смеркалось. Мы находились уже в космосе или близко к нему, но я по-прежнему не замечал никаких признаков, что шаттл «Бариш-Эстранцы» нас преследует.
Я уловил по сети и коммуникатору какой-то шепот и перепугался, пока не сообразил, какой же я дурак.
– Мы вышли из зоны помех, – сказал я.
Бот-пилот связался с ГИКом и отсортировал для нас входящие сигналы.
Тарик изучил экран.
– Айрис, рядом другой корабль. Большой… – Он выдохнул с облегчением. – Мы поймали маячок университета. Это наши.
Ратти откинулся на спинку кресла.
– Наконец-то. Ну и поездочка.
Айрис вызвала по коммуникатору Сета и сообщила ему, что мы живы. Я отвлекся от ее разговора и подключился к коммуникатору ГИКа.
«Вероятно, нас преследуют», – сказал я и отправил видеозапись, как шаттл «Бариш-Эстранцы» взрывает зонд.
«Принято», – отозвался он.
Бот-пилот поймал сигнал с коммуникатора «Бариш-Эстранцы». Я оповестил Айрис. Их коды доступа мы взломали через два дня после прибытия, так что я велел боту-пилоту расшифровать сигнал. Айрис добавила Сета к общему каналу, чтобы он все слышал, и попросила меня:
– Можешь проиграть запись разговора?
Я отправил запись в канал, и мы прослушали, как у работников «Бариш-Эстранцы» возникла коллективная паническая атака:
«Там еще один корабль, наверное, прошел через червоточину, и мы его прошляпили…»
«Да вы просто убогие недотепы, вот же говнюки…»
«Прекратить! Вам ясно? Что, по-вашему, теперь будет?..»
«Он вооружен, ох, боже ты мой…»
«Вот же идиот…»
«Хватит!..»
– Дайте мне с ними поговорить, – настойчиво и взволнованно попросила Леонида. – Там мои коллеги разговаривают с бунтовщиками.
Тарик посмотрел на Айрис, и она кивнула. Он дал Леониде доступ к коммуникатору.
Леонида набрала в грудь воздуха, и ее лицо застыло в холодной сардонической маске.
– Вы ее слышали. Прекратите. Это приказ руководства.
Все затихло, и Тарик даже проверил, не оборвалась ли связь.
Теперь мы подошли уже достаточно близко, и я снова почувствовал ГИКа в сети. Он перехватил управление зондами, которые я собрал вокруг шаттла, они разделились и повернули назад к планете. Теперь им уже не требовалось нас защищать, и он собирался снова использовать их в прежних целях.
В нашем канале с ГИКом-дроном появился сам ГИК. На краткий миг их оказалось двое.
«Что за корабль?» – спросил ГИК-дрон.
«Догадайся сам», – ответил ГИК.
«Это «Холизм», да? Вот радость-то».
Я отслеживал состояние ГИКа-дрона, и его системы готовы были обрушиться.
«Надо поторопиться», – сказал я.
«Инициирую отключение», – сказал ГИК.
«Отключение начато», – отозвался ГИК-дрон и выключился.
Внезапно он превратился просто в кусок металла. Айрис шмыгнула носом, и от неожиданности я вздрогнул. Она с опаской покосилась на Леониду и спросила по приватному каналу:
«У них было время для загрузки архива?»
«Да», – ответил я.
Она кивнула и вытерла глаза.
«Я знаю, они единое целое, это тот же Пери. Дрон починят, и когда он понадобится нам в следующий раз, будет как новенький. Но мне все равно страшно, когда происходит что-то подобное. Я просто не хочу терять ни частички Пери, понимаешь?»
«Понимаю».
Я и правда ее понимал, и меня накрыли эмоции. Огромная волна эмоций. Это было неприятно, но в то же время хорошо, странная комбинация облегчения, радости и печали, как будто что-то застряло, а потом сдвинулось с места. Ну ладно, это был катарсис. Подходящее определение. Так я чувствовал себя, когда убил Цель, которая угрожала Амене и смеялась надо мной, потому что я расстроился, решив, что ГИК мертв. Вот только сейчас обошлось без насилия, и тогда это длилось не больше минуты, а сейчас как будто целую вечность. Никто не умер, и то дурацкое происшествие с памятью не повторилось. А если рецидив все же случится, теперь я хотя бы знаю, что это.
«Не сидите сиднем, – сказал ГИК нам с Айрис, переводя шаттл в режим стыковки. – Утешьте друг друга».
«Да пошел ты в задницу», – сказал я.
«Да заткнись ты, Пери», – одновременно со мной произнесла Айрис, и мне сразу полегчало.
12
– Почему ты так ненавидишь «Холизм»? – спросил я ГИКа.
Я сидел на мостике в удобнейшем кресле, в окружении парящих дисплеев. Внутри ГИКа было тихо – над главной колонией планеты опустилась ночь, и половина наших людей наконец-то спали. Оставшиеся находились либо на «Холизме», либо на истребителе Сохранения.
С начала миссии прошло семь планетарных дней, и мы начали вывозить колонистов. Судно поддержки «Общая сумма» координировало эвакуацию двух шаттлов с колонистами из фракции Беллагаи, а истребитель Сохранения его сопровождал, чтобы у «Бариш-Эстранцы» не возникло никаких дурных мыслишек.
«Я его не ненавижу, просто разборчив в выборе окружения. В этом я разбираюсь безупречно», – ответил ГИК.
«Он продолжает попытки наладить со мной связь», – сказал я.
«Не отвечай. Он делает это, чтобы позлить меня».
После прибытия «Холизма» и двух кораблей поддержки с экипажами, а также с учетом свидетелей, «Бариш-Эстранце» пришлось неохотно признать подготовленные Пин-Ли и Кариме документы и согласиться, что по договору с корпорацией «Адамантин» (или тому, что они считали таким договором) колонисты теперь – единственные владельцы планеты и могут остаться или покинуть ее по своему усмотрению. Мы знали, что Б-Э все еще хочет заставить хотя бы часть колонистов подписать трудовой контракт, но после раскола была слишком занята собственными проблемами. В последнем сообщении колонистов говорилось, что основные фракции хотят официально попросить Б-Э уйти с планеты.
Мартин сказал, что не удивлен, что «Бариш-Эстранца» пожирает саму себя. Дескать, она всегда была неустойчивой, и он замечал признаки, указывающие на возросший уровень внутрикорпоративного насилия.
Я очень надеялся, что он прав, но распри затянутся надолго, а я был больше озабочен текущей ситуацией.
Другие фракции колонистов продолжали вести переговоры с Мензах, Тиаго и Кариме. Как и группа Беллагаи, они искали возможность обосноваться в каких-нибудь новых независимых колониях за пределами Корпоративного кольца, нуждающихся в притоке населения. В общем, они хотели заниматься тем же, чем и здесь, только без инопланетного заражения и корпораций. И рассматривали вариант улететь на каком-нибудь транспортном корабле. Однажды я и сам выбрал такой вариант и могу рассказать, насколько важным оказался этот выбор.
Вторая группа, возглавляемая Айрис, Кайди и Мартином, вела переговоры с сепаратистами. Те по-прежнему не хотели улетать или присоединяться к остальным колонистам, но согласились управлять планетой для изучения инопланетных реликтов. Через четыре часа Мензах и Пин-Ли в качестве независимых арбитров собирались присутствовать на встрече сепаратистов с представителями университета с «Холизма», чтобы приступить к разработке договора.
Согласно плану по обустройству исследовательской лаборатории, сепаратистам собирались обеспечить доступ к планетарной сети по кабелю, ведущему за пределы зоны помех. Пока же мы общались с ними через пакеты сообщений, доставляемые зондом. АдаКол2 попросила загрузить все развлекательные файлы ГИКа.
«Холизм» снова вызвал меня, на этот раз прислав пакет сообщений. Они были помечены как предложения по инфраструктуре. В рамках сделки по созданию лаборатории университет собирался отремонтировать или создать инфраструктуру, которую не успела построить корпорация «Адамантин». Например, починить оставшиеся маршрутизаторы, восстановить работу спутниковой сети, организовать транспорт до орбитальной станции, наладить связи с торговой сетью независимого государства, найти остальных зараженных агроботов и так далее. Обычные планетарные дела, в которых я не разбирался. Я отправил ответный пакет сообщений, где в основном говорилось, что я консультант по безопасности и это не мое дело. Если не считать свихнувшихся агроботов, это явно мое дело. Нужно ими заняться.
Тут же пришло ответное сообщение:
«Могу помочь тебе в этом разобраться, если хочешь».
«Хватит с ним болтать», – сказал ГИК.
«Мне просто скучно», – ответил я.
«А мне плевать», – огрызнулся ГИК.
«Холизм» был так похож на ГИКа. Огромный говнюк, считающий себя всемогущим.
Да, ГИК не единственный в своем роде. Я еще не решил, удивлен ли я этому, не удивлен или потрясен до глубины души. Как и мои люди. Люди с Сохранения.
Непривычно, что у меня теперь так много людей, поэтому приходится разделять их на группы.
Сначала я думал, что ГИК ненавидит «Холизм», потому что тот крупнее и потенциально умнее. Но, понаблюдав, решил, что причина может заключаться в том, что «Холизм» отлично изображает искреннее безразличие к ненависти ГИКа. В основном это выражалось в пассивно-агрессивном соревновании по использованию самого раздражающе правильного протокола связи. Единственным результатом пока что стал сопутствующий ущерб для меня и Сета, потому что это раздражало нас обоих до безумия.