– Давно не виделись, фон Лютц, – в тон ответил тот.
Дополнительную силу их вражде придавало то, что будущий богослов принадлежал к одной из знатных городских фамилий, в то время как Рихард мало того, что был иногородним, то еще и являлся выходцем из гильдии мельников.
– Куда это ты пропал тогда, Вагнер?
– К родным ездил, – не стал отпираться тот, продолжая шагать по дорожке, так что его противнику пришлось трусить рядом по траве.
– Прятался у мамочки под подолом? – усмехался тот, пытаясь хоть как-то задеть парня. – Отсиживался в мешках с мукой? Не задохнулся там от пыли?
– Как видишь, нет. Там дышится намного лучше, чем здесь.
– Вот и возвращался бы обратно, в свой Ольденбург.
– Вернусь, когда закончу здесь свои дела. И раздам все долги.
– О, – фон Лютц просиял, – ты готов заплатить? А я как раз нуждаюсь…
– Отлично, – Рихард смерил глазом расстояние до поворота, где дорожка становилась шире. – Где и когда?
От неожиданности фон Лютц споткнулся:
– Да…хоть сегодня! – выпалил он.
– Отлично, – кивнул Рихард. – Пустырь на Конюшенной улице знаешь? Через час после вечерни у Свентовида…
Он с удовольствием наблюдал, как вытянулось лицо у противника.
– Что, вам наставники не разрешают гулять так поздно? Или мамочка из дома не выпускает? – подобно большинству местных жителей, Арчибальд фон Лютц жил в собственном доме и в университет приходил только на время учебы.
– Ты… – прохрипел тот, срываясь на крик.
В эту минуту пра Добраш обернулся на ходу.
– Что там за разговорчики? Студиозус фон Лютц? Студиозус Вагнер?
Заговорщики встрепенулись и мигом отвернулись друг от друга, делая вид, что совершенно не знакомы.
– Я, – кивнул Рихард, перейдя на шепот. – Придешь? Или…
– Приду, – пообещал богослов, отставая.
Дальнейший путь проделали в молчании и, хотя многие монахи и студенты-богословы косились на шествующих к выходу некромантов, а один случайно попавшийся на пути инквизитор так и вовсе вытаращил на них пристальный оценивающий взгляд, больше никаких встреч не произошло. Фон Лютц и его дружки отстали еще возле сада. Но это вовсе не означало, что изменилось отношение. В воздухе все еще чувствовалось скрытое напряжение – вражда между будущими инквизиторами и будущими некромантами тянулась, можно сказать, из глубины веков и так просто ее было не избыть.
За воротами, миновав привратника, все вздохнули свободнее, разомкнули стройные ряды, послышались смешки и голоса. Радмир Крамер наконец отпустил руку сестры, которую до этого сжимал так крепко, что на ладони остались красные пятна. Изольда отодвинулась от парня, к которому ее слишком тесно прижимали. Ханна подалась вперед, к Рихарду и Оливеру.
– Ты о чем там шептался с этим типом? – Оливер цапнул приятеля за локоть.
– Да так… ни о чем!
– Вы договорились о встрече, не так ли?
– Ну, договорились, и что? С каких пор это запрещено?
– С тех самых… ты ведь не пойдешь один?
– С чего это я должен…
– Фон Лютц наверняка приведет с собой дружков!
– Брось! Арчи, конечно, трус и задира, каких мало, а еще сноб и задавака, потому, что у него, дескать, четырнадцать поколений знатных предков, а я не помню, как звали мою прабабку по материнской линии… Вернее, чтобы уточнить ее имя, придется обращаться к старушке лично… Но он должен знать, что такое родовая честь. Да его предки в гробах перевернутся, если узнают…
– Если ты пойдешь один, у тебя представится уникальная возможность это выяснить при личной встрече с его предками. На том свете, – съязвил Оливер. – Говорю тебе, он придет не один! Когда это богословы ходили поодиночке? У них даже в уставе это записано!
Что правда, то правда. Отдельным пунктом устава университета богословия значилось, что ни один учащийся не должен отделяться от коллектива. Они везде и всегда должны были ходить по двое или трое. И лишь в уборной или исповедальне дозволялось «вкушать прелести одиночества». Может, из-за того, что не имели шанса уединиться и отдохнуть от общения, эти богословы такие дерганные? Что до некромантов, то у них такого пункта в правилах Колледжа не было, что было дополнительным поводом дразнить богословов маменькиными сынками.
– Ну, так и я вечно с тобой таскаюсь. Разве что в карман не сажаю, как бесенка!
Когда насчет его маленького роста прокатывался друг, Оливер только морщился и кривил губы в улыбке.
– Значит, один ты не пойдешь?
– Само собой!
За разговорами незаметно дошли до ворот Колледжа Некромагии. Тут экзорцист остановился и повернулся к студентам.
– Что ж, я могу сказать, что первое наше практическое занятие прошло на должном уровне, – сказал он. – Надеюсь, все помнят, какое домашнее задание они получили? И надеюсь, что все его выполнят… Так же, – он сделал паузу и внимательно посмотрел на Рихарда, – надеюсь, что в будущем все будут держать себя в руках, дабы это, наше первое, занятие не стало и последним.
– А что? – удивился Янош. – Мы туда пойдем еще раз?
Студенты ощетинились. Практически никто из них убрал оружия, даже девушки не спешили прятать учебные ножи – и от этого зрелище сомкнувшей ряды толпы было особенно грозным. К удивлению Изольды, даже Ханна не спешила убирать свой небольшой, с ладонь, нож.
– Уберите оружие, – если пра Добраш и испугался, он умело скрыл свой страх. – Да, мы должны пойти туда снова. В течение всего года два раза в месяц у нас будут практические занятия на территории Университета! Советую вам это запомнить и сделать надлежащие выводы. Будет трудно, но когда первопроходцам было легко? А теперь – разойдись!
Он шумно выдохнул, раздвинул плечом толпу и направился прочь. Но не обратно в сторону Университета, а зашагал по улице, куда глаза глядят.
Четвертый курс втянулся в ворота Колледжа. Изольда тихо тронула Ханну за рукав.
– Этот нож, – на блондинке не было лица. – Откуда он у тебя?
– Как – «откуда»? – пожала та плечами. – Нам всем выдавали в первый день занятий, как только перешли на четвертый курс. Мы же теперь можем сами проводить обряды…
– А у меня такого нет. Почему?
– Конечно, нет. Ты же не с первого дня с нами занимаешься!
– И что мне теперь делать?
– Не знаю. Сходи к декану, поговори с ним.
– Что? – Изольда вытаращила глаза. – К этому старикану, у которого воняет изо рта?
– Ну и что? Тебе же с ним не целоваться!
Девушка только скривилась.
– Кстати, что у нас по расписанию дальше?
– Свободный час, потом обед, две лекции и занятия по верховой езде. Но мы ее пропустим, – подмигнула Ханна.
– Как так?
– А вот так. У нас из девчонок почти никто на верховую езду не ходит. Все прогуливают. Постоянно только Фиона ходит – и то из-за брата, ее Радмир от себя на шаг не отпускает.
Пользуясь тем, что у них свободный час, студенты четвертого курса поспешили укрыться в общежитии или вовсе покинуть территорию Колледжа, чтобы не попадаться на глаза преподавателям. Ханна направилась в библиотеку, и Изольда потащилась за нею. Но не успели девушки подняться на нужный этаж, как навстречу им попался преподаватель нежитеведения. Глаза мэтра Йоганна блеснули, когда он заступил девушкам дорогу:
– Куда это вы направляетесь вместо уроков?
– У нас свободный час, – пожала плечами Ханна. – Хотим посидеть в библиотеке. Нам задали по экзорцизму большой доклад написать…
– Это похвальное решение, – кивнул профессор. – Но, надеюсь, студиозус Швец, – он улыбнулся Изольде, – помнит, что у нее еще не отработан долг по моему предмету? Мы должны были встретиться еще вчера. Я ждал и…
– А-а…э-э…я забыла, – Изольда вскинула голову. – У нас столько занятий!
– Так я напоминаю. И готов перенести отработку на другой день. Например, на сегодня!
Изольда нахмурилась. Идти на отработку не хотелось.
– У нас сегодня вечером верховая езда, – вспомнила она. – Как раз в пять часов! Я не могу…
– Можете, – невесть с чего обрадовался профессор. – Я договорюсь с мастером Хотиславом, и он поставит вам зачет за глаза. Придете?
Изольда вздохнула.
– Отлично, – профессор потрепал ее по плечу. – Тогда сегодня в пять часов.
…И дернул же бес связаться с некромантами! Если бы можно было вообще без них обойтись! Но что поделать, если есть долг, который висит над душой, как проклятье! Есть память, которая не дает покоя. И есть дело, которое сделать больше просто некому. Но как же трудно притворяться! Одно утешение – что рано или поздно, это все закончится, и тогда можно будет вздохнуть свободно.
«Марин! Ты слышишь? Я сделаю это. Я не отступлюсь! Но это так трудно…»
Имя принесло некоторое облегчение. Но ненадолго.
Когда об этом стало известно – не понятно, но, стоило Рихарду после выездки поставить своего мерина в стойло, вычистить и задать овса, как его, откуда ни возьмись, окружили сокурсники.
– Мы все знаем, – решительно заявил Радмир Крамер. – Ты идешь драться с богословами.
– Не с богословами, а с Арчи фон Лютцем, – поправил Рихард и нашел взглядом Оливера, который скромно держался в сторонке: – Я ведь не просил всем рассказывать! Это наше с Арчибальдом личное дело…
– Один он все равно не придет, – начал тот оправдываться.
– Вот я бы и пришел с тобой!
– Да, но только он-то так не думает! Богословы всегда ходят толпой. Фон Лютц возьмет с собой секунданта, тот – напарника, у напарника может быть свой напарник и так далее. Человек пять точно явится! Если не десять! И ты – один против них.
– Вдвоем с тобой, – уточнил Рихард.
– Да хоть втроем! Против такой толпы ты точно долго не устоишь!
– Поэтому, – Радмир опустил руку на плечо Рихарда, – мы идем с тобой.
– Всем курсом? Это же обычная драка, ничего особенного!
– А мы будем тянуть жребий! – парень поднял второй кулак, в котором уже была зажата горсть соломинок. – Кто выдернет длинную – идет с тобой.
Рихарду оставалось только молча наблюдать за происходящим.