Арчибальд рванулся к окну, схватился за раму, дернул…
– Попробуй чем-нибудь разбить стекло, – вежливо предложили ему. – Будешь приятно удивлен новым свойствам некоторых предметов!
Богослов попробовал. Потом еще и еще раз. Сидевшие на матрасе «старожилы» внимательно наблюдали за представлением, никак его не комментируя.
– Я не понимаю, – наконец, признался он, плюхаясь на соседний матрас. – Что происходит? Можете мне объяснить?
– Хорошо. Слушай. И постарайся не сойти с ума.
Рихард Вагнер выбрался из общежития через главный вход, счастливо избежав ловушки потому, что за ним зашел мэтр Сибелиус. Студенты собрались в одной из комнат, отмечая освобождение товарища и заодно любовную удачу Оливера Жижки. Конечно, можно было пойти в «Петуха и скрипку», но решили сэкономить. Тосты «за свободу» и «за любовь» следовали один за другим, поскольку то и дело к четверокурсникам кто-нибудь да заглядывал с поздравлениями. Все были настолько увлечены, что заметили преподавателя некромантии, только когда он переступил порог.
– Добрый вечер.
– Ой, блин, конец. Допился! – Янош Долин схватился за голову. – Преподы мерещиться начали…
– Если это галлюцинация, то она явно коллективная, – прокомментировал это Радмир Крамер.
– Мальчики, может, действительно, хватит? – робко пискнула Фиона, цепляясь за брата.
– Нет-нет, вы можете продолжать, – кивнула ей «коллективная галлюцинация». – Я прекрасно понимаю, что далеко не каждый день ваш товарищ спасается от гибели, и не осуждаю вашего стремления отметить это событие небольшим междусобойчиком. Даже ваша галлюцинация вам завтра «неуда» не поставит на занятии, если вдруг с похмелья руки дрожать начнут… А вот кое-кому действительно стоит прерваться… Вагнер!
Парень отставил в сторону кружку и встал. Покачнулся, хватаясь для опоры за плечо сидевшего рядом Яноша.
– Вы в порядке?
Он кивнул. Кивок вышел чересчур глубоким, но равновесия Рихард не потерял.
– Понимаю, что последние двое суток принесли вам много новых впечатлений, но вам дали сутки отдыха и…появились кое-какие обстоятельства… Вы готовы следовать за мной, студиозус Вагнер?
– Да.
– В таком случае, трезвейте поскорее. Жду вас в коридоре. Мы идем на кладбище! Я все расскажу по дороге.
Ночные улицы уже опустели, но все равно некромант и его ученик шли осторожно, приостанавливаясь на перекрестках и поворотах, чтобы осмотреться и прислушаться. Мэтр Сибелиус шагал налегке. Рихард топал рядом, таща мешок с вещами. Учитель вполголоса рассказывал:
– Его сиятельство, конечно, дал вам почти сутки, чтобы вы пришли в себя, студиозус Вагнер. Радуйтесь, что дешево отделались, и то потому, что так совпало. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…Итак, дело вот в чем. Сегодняшний день его сиятельство весь день провел в разъездах по своим делам. А вернувшись домой, обнаружили, что в его отсутствие приходил некий монах и спрашивал Валентина Ноншмантаня. Сына нашего герцога тоже зовут Валентин Ноншмантань, понимаете? Якобы ему нужно что-то передать. Понимаете?
Рихард кивнул, хотя понимал мало, что. Только догадывался.
– Короче говоря, его сиятельство бросил своих людей на поиски этого странного монаха. На счастье, стража у ворот не просто запомнила его в лицо, но и распознала, кто это был.
Мэтр Сибелиус выдержал эффектную паузу. Рихард понял, что ему надо опять задавать вопросы*:
(*Это одна из форм обучения, так называемая игра в вопросы и ответы. Студенты задают преподавателю различные вопросы до тех пор, пока не получат все исчерпывающие тему ответы.)
– И кто это был?
– Смертник, студиозус Вагнер. Монах-смертник.
– Значит, – парень выпрямился, вглядываясь в темноту улицы, – мы идем на старое кладбище?
Глава 18
Обернулся Оливер действительно быстро. Ханна успела только прибрать в комнате и привести себя в порядок. Девушка с удивлением рассматривала горсть куриных костей, столовый нож, свечу и кучу мусора, явно извлеченную из мусорного ведра.
– Что это?
– Походный набор молодого некроманта, – Оливер рухнул на колени и принялся чертить угольком на полу пентаграмму, время от времени посматривая в учебник. – Нужна старая бумага, вода, огонь и… и еще кастрюля. Кастрюля есть?
– Откуда? Если только внизу посмотреть, в буфетной…
– Тащи. Если что, просто вскрывай дверь!
Девушка бросилась вниз по лестнице. Уже на ступеньках ее догнал крик Оливера:
– Трава нужна!
Какая именно – она уже не слышала, а возвращаться и переспрашивать не хотела.
Буфетная была уже заперта. Собственно, буфетной ее звали потому, что здесь предполагалось устроить что-то вроде забегаловки – чтобы студенты напивались не в городе, попадая потом под стражу, а на территории Колледжа. Но при этом крепких напитков здесь не подавали, и буфетная часто простаивала. Настолько часто, что порой повара из столовой забывали ее запереть.
Вот как сегодня. Распахнув дверь, Ханна ворвалась внутрь. Кастрюлю нашла быстро, а вот с травой… Недолго думая, девушка схватила с полок несколько мешочков с травяными сборами и бросилась обратно.
Оливер как раз закончил чертить пентаграмму. Он благосклонно принял кастрюлю, но по поводу мешочков с различными сортами чая только поморщился. Однако, взял несколько щепоток.
На дне кастрюли юноша разжег небольшой костерок, усадил Ханну в центр пентаграммы и распорядился:
– Когда пойдет дым, сосредоточься и попытайся вызвать свою подругу. Поисковое заклинание написать или так помнишь?
– Напиши, – согласилась Ханна.
Она сильно волновалась и никак не могла сосредоточиться.
Из кастрюльки пошел дымок. Дав огню разгореться, Оливер стал по щепотке бросать в пламя сушеные травы, бормоча заклинание. Ханна вторила ему изо всех сил. Комната наполнилась запахами трав. Последним юноша выплеснул содержимое пузырька. Кровь свернулась, успев испортиться, и он щедрой рукой полоснул себя по запястью, добавляя собственной крови.
– Давай!
Ханна закрыла глаза, сосредотачиваясь и вспоминая Деяну такой, как видела последний раз. В выходном платье, улыбающуюся, идущую по улице…куда?
Образ подруги возник вдалеке, словно в глубине темного туннеля. Деяна уходила, слегка покачивая бедрами, опустив голову, вся какая-то поникшая.
«Деяна!» – захотела окликнуть ее Ханна. Она уже почувствовала рвущийся из груди крик, стиснула зубы, потянувшись за подругой. «Деяна! Где ты? Что с тобой? Куда ты пропала?»
Деяна обернулась. Девушка изумилась, заметив, как изменилась подруга. Куда исчезли молодость и красота? Перед нею стояла изможденная старуха, подточенная болезнью и невзгодами, одетая в платье юной девушки.
«Что же с тобой случилось, Деяна?» – хотела спросить Ханна. К ее удивлению, девушка с лицом старухи покачала головой, словно не желая об этом говорить.
«Где ты, Деяна?» – рискнула она задать вопрос.
Вместо ответа на не волной накатили запахи – камня, железа, плесени, сырости, нечистот, тлена, – звуки – шорохи, шуршание песка, поскрипывание, иногда завывания и слабые стоны – и чувства – отчаяние, страх, бессилие, боль… Такие сильные, что Ханну чуть не затошнило. Одновременно за горло схватило удушье, нос и рот словно забили сырой ватой, а во всем теле оказалась такая слабость, что девушка покачнулась, теряя равновесие, и рухнула на пол, теряя сознание. Лишь в самый последний момент…
Очнулась она на своей постели, от того, что ее хлопали по щекам, кололи иголками подушечки пальцев и вообще изо всех сил старались привести в чувство.
– Ты в порядке? – раздался над нею голос Оливера.
Его силуэт склонялся над девушкой. Комната была погружена во мрак ночи, пахло травами, дымом, жжеными тряпками, горелой кровью. Все это неожиданно напомнило Ханне ее видение, и она всхлипнула:
– Нет…
– Что случилось? – Оливер встряхнул подругу за плечи. – Ты не сумела ее найти?
– Су-сумела, – всхлипнула девушка. – Но она… ей так плохо…
– Она жива? Тебе удалось до нее дотянуться?
– С трудом, – Ханна села прямее, опираясь на руку Оливера и пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. – Мне кажется, она в каком-то склепе. Или в подземелье. Кругом темнота, тишина. Ее там просто заперли и оставили умирать. Я не знаю, кто и зачем это сделал, но… Она там уже больше седмицы, Оливер!
– Она хотя бы сказала, кто посадил ее туда?
– Нет. Она мне ничего не сказала.
– Но хотя бы что-то! Любая мелочь может оказаться важной!
Ханна сжала руками виски, сосредоточилась. Что-то такое было, в самый последний момент она заметила кое-что еще. Что-то было в том подвале, погребе, подземелье… что-то особенное.
– Ящики.
Вопреки обыкновению, кладбище встретило их распахнутыми воротами. Более того, в глубине аллей, за разросшимися деревьями и живыми изгородями, виднелись огни. Община монахов-«смертников», которая обитала возле местного Храма Смерти, ухаживая за могилами, явно не собиралась отходить ко сну. И, что самое невероятное, хотя и ожидаемое, было то, что у ворот, снаружи, стояла смутно знакомая карета. Двое стражников освещали ее факелами.
При появлении некроманта и студента из кареты в сопровождении инквизитора выбрался герцог Ноншмантань. Даже в темноте было заметно, как он бледен.
– Я ждал вас, – сказал он бесцветным голосом. – Из объяснений «смертников» я мало, что понял. Только то, что это как-то связано с моим сыном и наследником…
– А нас вызвали потому, что ночью, на кладбище, лучше иметь под рукой некроманта, тем более такого, который вам чем-то обязан и отказаться не сможет, – кивнул мэтр Сибелиус.
– Я взял на себя смелость пригласить наблюдателя от Инквизиции, – представил своего спутника герцог.
– Что ж, этого следовало ожидать. Мы готовы. Прошу!
Один из стражников с факелом отправился вперед, освещая дорогу. За ним пошел герцог и инквизитор. Некромант слегка приотстал, поманив Рихарда пальцем.