– А осталось совсем ничего, – перебила Любка. – Если ты нас отсюда не выпустишь, мы тут так и погибнем. И твоя новая жизнь тебе не понадобится.
– Надо открыть двери? – он поднял голову.
– Да.
Любка поднялась первая, протянула руку, помогая выпрямиться.
– Вот так, Марин, все хорошо, – ворковала она, помогая мужчине делать первые шаги. – Ты привыкнешь. Ты снова научишься ходить… Давай, Марин. Шевелись!
– Я забыл, – неуверенно улыбнулся он. – Я так долго не пользовался телом… Это так тяжело. Мне даже дышать трудно.
– Привыкнешь. Просто не думай о дыхании, сосредоточься на замке и своем плетении. Сможешь его распутать?
– Попробую.
На то, чтобы действительно справиться со сложным магическим узором, у него ушло почти полчаса, во время которых мужчине приходилось несколько раз останавливаться, чтобы отдышаться. Постепенно тело все охотнее начало подчиняться новому владельцу, и наконец, вспыхнув ярким светом, заклинание растаяло.
– Ура! – Любка порывисто обняла своего спутника. – Марин, мы свободны! Мы это сделали! Теперь нас ничто не остановит… погоди, – она торопливо прислушалась к тому, что происходит снаружи. – Мне показалось, или там полно народа?
Дверь в комнату-кладовую была приоткрыта совсем чуть-чуть, и они услышали отдаленные шаги, голоса, скрип ступеней, хлопки дверей. Общежитие жило своей жизнью.
– Нас заметят.
– Уходим через окно.
Любка первая бросилась к раме. Теперь она отворилась легко. Выглянув и с наслаждением вдохнув свежего воздуха, женщина выбралась первая.
Уже сев на подоконник верхом, Марин Дар обернулся. Изольда все также лежала на матрасе. Она была жива, и можно было услышать ее дыхание, но, судя по всему, ей нужна была медицинская помощь. Изольда Швец… когда-то маленькая угловатая девочка, а теперь красивая девушка… Она тоже хотела помочь ему, тоже хотела его освободить…
«Твоя мечта сбылась», – подумал Марин и неловко спрыгнул на траву.
Порыв сквозняка захлопнул дверь. Щелкнул запирающийся замок. Окно осталось открытым, но воспользоваться свободой было некому.
Прошло несколько минут, и какая-то тень тихим клубом тумана сгустилась возле головы лежащей в беспамятстве девушки.
Проникнуть в пустой дом не составило особого труда. Пока Ханна настороженно озиралась по сторонам – не идет ли кто – Оливер осторожно зачаровал замок, и тот буквально рассыпался в прах у него в ладонях.
– Пошли!
Дверь тихо скрипнула, приотворяясь, и студенты протиснулись внутрь, в темную, пыльную, затхлую переднюю. Оливер сделал шаг и тут же обо что-то споткнулся, негромко выругавшись.
– Тише! – вскрикнула Ханна. – А вдруг тут кто-то есть?
– Ханна, – устало вздохнул Оливер, – мы с тобой некроманты или как? Неужели ты не почувствовала, что в доме никого живого нет?
– А ты? – шепотом огрызнулась девушка.
– Я почувствовал, – юноша вскинул подбородок. – Я же вошел первым. И, если бы заподозрил неладное, ни за что не позволил войти бы тебе!
– Это еще почему?
– А вдруг тут опасно?
Он осторожно пересек переднюю, добрался до лестницы, ведущей на второй этаж, осмотрелся по сторонам. Из передней вели три двери – одна явно проходная, на соседнюю улицу, еще одна в другую половину дома и третья – крошечная каморка под лестницей, скорее всего, в подвал. Ханна, идущая следом, прислушалась. Действительно, дом пустовал уже несколько недель. Судя по «чистоте» его ауры, он был покинут в результате переезда, когда люди просто уходят из дома и рвут все связи с ним. Они хотели отсюда убраться – и не оставили никакого следа своего присутствия.
Впрочем, следы все-таки были. Девушка заметила в полутьме что-то валявшееся на полу. Собственно, заметила она не сам предмет, а его след, четко выделявшийся на ровном стерильном фоне.
– Оливер! Смотри! – проворно нагнулась, доставая из щели в полу бусину величиной с ноготь большого пальца.
– Что это? – юноша мигом оказался рядом.
– Это бусы Деяны, – Ханна держала находку на ладони. – Я помню, она, перед тем, как выйти, надела эти бусы.
– Значит, она тут побывала, – кивнул Оливер и раскинул руки, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. – Бесы! Все чисто! Никаких следов!
– Еще бы! Прошло около седмицы…
– Или те, кто тут встретил твою подругу, хорошо умели заметать следы. Что ж, это хорошо!
– Что именно?
– Мы узнали кое-что интересное. Во-первых, Деяна действительно тут была. Но потом она ушла. И тот след, по которому мы шли раньше, не был ложным. Во-вторых, те, кто ее…скажем так, встретил, обладают магией, пусть и весьма специфической. Вычислить в Зверине колдуна, который обитает в районе Университета богословия проще простого!
– Мне это не нравится, – Ханна все стояла, держа бусину на ладони, и смотрела на нее, как гадалка на хрустальный шар, который может предсказать будущее. – Слишком все просто…По твоей логике выходит, что кто-то из богословов причастен к похищению моей подруги?
– К похищению пусть и внебрачной, но дочери герцога, который является попечителем Колледжа, с которым у Университета давний конфликт, – уточнил Оливер. – Его сиятельство могли бы шантажировать…
– Ты думаешь…
– Я в этом уверен, – голос юноши, однако, совсем не звучал так уверенно. Еще бы! Обвинять Университет богословия в похищении человека чревато. Даже если это – побочная дочь герцога Ноншмантаня. Да сам герцог-то хоть знает о своем внебрачном ребенке? Может, ему наплевать и растереть!
– Что же нам делать? – подала голос Ханна. И, взглянув на ее растерянное лицо, Оливер вдруг почувствовал себя уверенным и сильным. Девушка просит у него совета и защиты. Он просто обязан ей помочь.
– Для начала, – решительно сказал он, – вернемся к воротам Университета. А там оглядимся. Может, заметим что-то интересное. Тем более, что теперь у нас есть бусина.
– Нет, погоди, – вдруг засомневалась Ханна. – Давай лучше сначала своих предупредим, куда мы пошли и зачем. А то вдруг…
Она замолчала, но и без того ее опасения были понятны. Их всего двое, в непосредственной близости от Университета. Если что-то случится, никто не узнает о происшествии. Они исчезнут, как исчезла Деяна. А так, по крайней мере, их смогут вовремя начать искать.
Учебный корпус обыскивали больше часа. Обшарили все – от чердака и пристроек до лабораторий и подвалов. Инквизитор свое дело знал. Он ухитрялся успевать повсюду. Стоило где-то отпереть еще одну дверь, как пра Михарь возникал рядом, сосредоточенно потирая руки. Как выяснилось, он неплохо разбирался в некоторых некромантских терминах и даже однажды поспорил с мэтром Сибелиусом по поводу того, следы какой степени давности стоит принимать во внимание, а какие – нет.
– Мы буквально сутки назад вернулись с кладбища, – горячился старый некромант. – Естественно, что у меня в подсобке все излучает энергию смерти! Ищите следы энергии мертвых там, где ее просто не может быть!
– Где, по-вашему?
– Там, где кто-то уже умер.
– Так мы и ищем это самое место, вам не кажется?
– Вы сказали это таким тоном, как будто убеждены, что пропавшие давно мертвы! Между тем, как за трое суток с человеком ничего не могло случиться. Я имею в виду смерть от естественных причин – от голода или жажды.
– От голода за трое суток действительно умереть нельзя, а вот от удушья, скажем, в каком-нибудь ящике, или от потери крови в случае опасного ранения – запросто! Можно еще покончить с собой…
– Сомневаюсь, что все трое были самоубийцами, как Марин Дар. И что выбрали наш Колледж как место, где удобнее всего покончить с собой!
– Марин Дар, – протянул пра Михарь. – Второй раз сегодня я слышу это имя. Первый раз в связи с нападением на вашу милую библиотекаршу, и вот только что. Там еще упоминалась некая Любка Сбыхова, так? Нет ли здесь связи? Этот Марин Дар… где он покончил с собой?
– Да зачем вам ворошить прошлое? – занервничал ректор. – Досадное недоразумение случилось почти двенадцать лет тому назад! Следствие было, оно закончилось… Да, если эта самая Любка Сбыхова вернулась и напала на нашу библиотекаршу, это неприятность, и мы непременно позже займется этим делом. Но сейчас мы ищем пропавших студентов и преподавателя!
– Одной из пропавших, если верить показаниям вашей библиотекарши, как раз и была та самая Любка Сбыхова! – любезно улыбнулся пра Михарь. – Так что, думаю, стоит продолжать в этом направлении! Итак, где жил покойный Марин Дар?
– В общежитии. На первом этаже.
Они все-таки дошли до ворот Университета – не нарочно, а просто потому, что от того дома это был кратчайший путь в Колледж. Хотели было прошмыгнуть мимо, но Оливер внезапно задержал девушку:
– Погоди! Ты ничего не чувствуешь?
– Я много чего чувствую, – кивнула Ханна. – Я устала, проголодалась, у меня болит нога, а еще…
– Смерть.
Он произнес это таким тоном, что девушка сразу забыла о стертых ногах, бурчащем желудке и прочих неприятных ощущениях. Ибо у некромантов со смертью особые отношения.
– Что ты имеешь в виду? Какая смерть? Чья? Ты хочешь сказать, что в Университете кто-то… скончался?
– Нет, но ты прислушайся!
Девушка сосредоточилась, вспоминая методику, которой ее учили в Колледже. Вот уж не думала, что нудные медитации, во время которых многие студентки откровенно филонили, просто отвлекаясь на собственные мысли, могут когда-то пригодиться в реальной жизни!
– Ты прав. Там что-то есть! – словно посторонний запах, просачивалось что-то странное.
– Давай обойдем с другой стороны и посмотрим?
– Давай, а… как же наши в Колледже?
– В Колледж, если ты забыла, сейчас Инквизиция нагрянула, и всех наших заперли в общежитии! Думаешь, им есть до нас дело? И потом – мы же только на разведку… у тебя какие-нибудь амулеты с собой?
– Ну, – девушка пошарила в калите на боку, – кое-что…От порчи, сглаза, потом шпаргалочный*…– она выгребла горсть разноцветных обточенных камешков, прикрепленных к плетеным шнуркам.