– Ваше священство, дозвольте обратиться?
В сторонке мялся молодой инквизитор.
– Чего еще?
– Ваше священство, вы искали студиозуса Вагнера?
– Искал и ищу! Вы его видели?
– Да. Несколько минут назад он покинул территорию Колледжа.
– Как – «покинул»?
– Просто, – молодой инквизитор пожал плечами. – Пришла какая-то девушка и передала для него записку. Он прочел и…ушел. Я не должен был его отпускать? Но он был настроен столь решительно…
– Еще бы вы посмели задержать такого молодца, – скривился пра Михарь. – Надеюсь, вы хотя бы прочли записку?
– А как же! – его собеседник даже покраснел от благородного негодования. – За кого вы могли меня принять, ваше священство? Первым делом прочел, тем более, что она была не запечатана… Записка была от некоего мужчины, подписавшегося инициалами. Он собирался шантажировать адресата жизнью некоей женщины – дескать, если хочешь увидеть ее живой…
– Что? – пра Михаря сорвало с места. – Шантажировать? Жизнью женщины? И вы вот так просто…
Молодой инквизитор попятился, бледнея также резко, как до этого покраснел:
– Я не думал, что…извините…
– Извинения будете просить не у меня, а у вышестоящих, – отрезал пра Михарь. – Адрес? В записке был указан адрес?
Его собеседник на миг прикрыл глаза, сосредотачиваясь.
– Собачий рынок, шестой дом с краю.
– Послать туда стражу! Рихарда Вагнера доставить ко мне! Живым или мертвым! Лучше живым, а там как получится…Бегом!
Мелкая нежить свое дело знала. На юношу и девушку были наброшены пологи невидимости, какими пользовалась вся местная нежить, чтобы без помех бродить по территории Университета. Теперь даже если кто-то смотрел на незваных гостей в упор, видел только странное дрожащее марево, словно колебался воздух на жаре. Однако, все равно приходилось двигаться крайне осторожно и замирать на месте всякий раз, как в опасной близости оказывался кто-нибудь из богословов.
Тем не менее, они вполне благополучно пересекли сад и подошли к двухэтажному старому зданию, выкрашенному в бледно-желтый, словно больной, цвет. Все окна, кроме двух торцевых, были забраны решетками. Имелось также несколько подвальных окошек.
– Здесь! Здесь! Это здесь!
– Вы ничего не перепутали? – студенты присели на корточки у стены там, где разрослись побеги одичавшего терна. – Это больница для одержимых!
– Здесь! Здесь, – верещали лесачки и бравни. – Все здесь! Это здесь!
– В лечебнице? Твоя Деяна в лечебнице? – изумился Оливер.
– А почему бы и нет? – подумав, решила девушка. – Так ее можно выдать за умалишенную – мол, плачет и просится к маме, хотя никакой мамы у нее нет, и она все выдумала…Кроме того, я слышала, что некоторых таких больных нарочно поят успокоительными настоями, чтобы больше спали, и еще их к кровати привязывают. Ох, страшно подумать, что и Деяну тоже…
– Мы ее освободим! – Оливер успокаивающе похлопал подругу по руке. – Мы справимся!
Девушка благодарно ему улыбнулась.
Нечистики терпеливо ждали, пока они наговорятся, а, выждав пару минут, опять заверещали:
– Дай! Дай!
– Бусинку вам? – вздохнула Ханна, разжимая ладонь.
Крохотные лапки вцепились в подарок, и лесачки вместе с бравни ринулись прочь, растаяв в высокой траве так быстро, что оставалось лишь удивляться.
– Вперед!
Как ни странно, проникнуть внутрь оказалось легко – дверь оказалась не заперта. Причина такой удачи стала ясна, едва студенты прокрались в коридор – несмотря на то, что он был погружен в сумерки, из-под некоторых дверей – прачечной, кабинета главного целителя и кладовой – пробивались полоски света. Где-то наверху слышались чьи-то заунывные вопли. Их заглушил звук удара.
– Где нам искать Деяну?
– Наверное, на втором этаже? Или в подвалах.
– А тут есть подвал?
– Должен быть. Я же помню ящики. Их удобно складировать в подвал.
– Тогда ищем дверь, ведущую вниз.
По счастью, искать оказалось недолго. Нужная дверь отыскалась под лестницей на второй этаж. Она была заперта, и на ее замок были наложены чары такие мощные, что Оливер только присвистнул.
– Вот это чары! Тут просто так не откроешь?
Ханна осторожно потрогала замок. Кончики пальцев заныли от сосредоточенной в нем магии:
– Ты попробуешь открыть?
Оливер вздохнул, кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Несколько секунд он просто стоял неподвижно, а потом резко обхватил замок ладонями. Под пальцами его блеснула алая молния, и замок раскрылся.
– Готово!
Ханна тихо сотворила магический огонек и толкнула дверь. Вниз, во мрак, уходила крутая лестница с выщербленными от времени ступенями. Она была такой узкой, что двигаться по ней можно было только гуськом. Изнутри пахнуло плесенью, сыростью, гнилыми овощами. И страхом.
Студенты тихо двинулись вперед. Ханна – впереди, но Оливер крался за нею по пятам, то и дело оборачиваясь на оставленную открытой дверь. Если вдруг кто-то пройдет мимо, они пропали. И пусть полог невидимости, который набросили на них нечистики, еще держался, что в нем толку, если не в меру ретивый служитель захлопнет дверь и поднимет тревогу!
Подвал был огромным, вырытым, наверное, подо всем зданием лечебницы. Низкий потолок тут и там поддерживали сложенные из кирпича подпорки. Магический огонек вспорхнул с ладони Ханны, увеличиваясь в размерах и освещая земляной пол, покрытый слоем пыли и мусора, пустые мешки, ящики…
– Ящики! Те самые! – девушка указала на дальнюю стену. – Это здесь!
Почти бегом они одолели последние сажени, и увидели то, что искали.
Девушка на полу.
– Деяна! – Ханна бросилась к подруге, упала перед нею на колени, стала тормошить спящую – и испуганно отдернула руку: – Не просыпается! Что с нею? Она совсем холодная! Она мертва? Она…
– Прекрати орать, – Оливер тоже нагнулся над находкой, провел ладонью над ее головой. – Это парализующие чары. Помнишь, нас год назад на занятии вводили в транс? Здесь то же самое. Она нас может слышать, а если откроет глаза, тои увидит, но проблема в том, что к чарам транса добавлен крепкий сон. Ты что, не чувствуешь?
Ханна сосредоточилась. Чары опутывали Деяну с ног до головы. Для магического взора они напоминали паутину, противно-розовую, с грязно-желтыми, как потеки гноя, скоплениями энергетических центров. Снять ее можно было, но за пять минут тут не управиться, это понимали оба.
– Надо звать на помощь, – решила Ханна. – Целителей. Справишься?
– Я?
– Деяна – моя подруга. Я останусь с ней, что бы ни случилось, – девушка дотронулась до руки спящей. – Постараюсь распутать эти чары или хотя бы ослабить натяжение. А ты приведи помощь. Постарайся.
Оливер поколебался, потом обхватил Ханну за шею, впился в ее губы долгим поцелуем, после чего выгреб из карманов все амулеты, кроме «шпаргалочного» и положил ей на колени:
– Береги себя.
Полог невидимости при этом сполз с него, но юноша не обратил на это внимания. Прислушавшись к звукам лечебницы, он выждал пару минут, после чего решительно направился к лестнице. Выбравшись на поверхность, прислушался к звукам лечебницы. Кажется, пока их не заметили. Юноша осторожно прикрыл дверь, вернул на место замок – разве что не стал опять его запирать – и шагнул в коридор. Пересек его, направляясь к выходу. Уже у самых дверей услышал чей-то окрик, но не оглянулся и даже не подал вида, что услышал его, а просто переступил порог – и только отойдя на двадцать шагов, позволил себе пуститься бегом.
В записке было всего несколько строк.
«Если ты хочешь увидеть свою любовницу живой, приходи один, как только стемнеет, в шестой дом с краю от Собачьего рынка. О.ф. Х.».
И все. Больше ни времени, ни даты. Взволнованный Рихард колебался недолго. Одна мысль о том, чтобы хоть одним глазком увидеть любимую, лишила его осторожности.
Шестой дом от угла на Собачьем рынке не внушал доверия. Слишком темно было в его окнах, слишком тихо было вокруг, слишком узкая улочка вела к его крыльцу, которое находилось отнюдь не на главной улице, а в глубине. И на первом этаже добротного каменного строения тоже не было окно. Только на втором и третьем имелись два ряда небольших окошек, к тому же забранных решетками.
Подходя к крыльцу, Рихард помедлил. Рука сама коснулась фальшиона, висевшего на поясе. Только глупец, идя на свидания с любимой женщиной, берет с собой оружие. Рихард глупцом не был, но знал, что ничто так не вселяет уверенность в своих силах, как привычная тяжесть аршина отточенной стали.
Дверь не была заперта. Это и хорошо, и плохо. Хорошо – его ждали. Плохо – неизвестно, кто его ждал.
Дверь отворилась без скрипа. Парень шагнул в темную переднюю. Прислушался. В доме кто-то был. Всем своим существом некроманта он чувствовал присутствие людей. Шестеро. А среди них…
Женщина?
Магдалена!
Первым порывом было взбежать по лестнице через три ступеньки и кинуться к любимой, но текст записки явственно предупреждал об опасности. «Если хочешь увидеть живой…» Что это значит? Что задумал граф фон Хайнц?
Пальцы тихо сомкнулись на рукояти фальшиона. Парень поставил ногу на нижнюю ступеньку и стал подниматься по лестнице. Он крался тихо, стараясь даже не вздохнуть. Против него было шесть человек. Нормальный расклад. Если действовать быстро. Что ему нужно? Только ворваться в комнату, где находится Магдалена…
Тень первого бретера он заметил еще на лестнице. Присел, чтобы как можно дольше оставаться вне поля его зрения, чуть ли не на корточках одолел последние ступеньки и зверем прыгнул вперед.
Его противник был профессионалом. Он не удивился, не испугался, а успел отскочить назад и в сторону, отбивая удар. Фальшион столкнулся с коротким мечом, был сбит, но ускользнул, проводя обманный прием, змеей ринулся вперед, огибая лезвие противника. Попытался уколоть в руку повыше кисти. Почти удалось, но более тяжелый меч развернулся в руке, и Рихарду пришлось отскочить, разрывая дистанцию.