как платит за всю эту систему. Да много чего хотелось бы знать…
— Зачем?
— Не знаю. Интересно и всё.
— Я так и думал… — пробормотал Ярек. — Локт будешь?
Я с энтузиазмом закивал головой. Локт — редкий напиток в наших краях, здесь он не растёт, да, строго говоря, он вообще нигде не растёт, кроме одного мира, который по странному совпадению является родным миром лайсов. Вот они и экспортируют его, куда только возможно. Соответственно, цена у него тоже не маленькая, простым фермерам не по карману. А тут, смотри-ка, хорошо устроился капитан этого ховера!
С наслаждением потягивая третью чашку упоительного напитка, я обратил внимание на переносную часовенку Бесполезных Богов, ББ, как у нас их называли.
— Ты принадлежишь к церкви ББ? — поинтересовался я у Ярека.
— Ну так уж сразу и принадлежу… Отвыкай делать однозначные выводы, пригодится, — он подмигнул мне. — Просто Бесполезные Боги симпатичны мне, а я симпатичен им. И самое главное — никто никому ничего не должен. А совсем уж без веры нельзя, так что религия очень даже по мне. Кстати, вот хорошая идея. У меня есть подарок для тебя.
Ярек поднялся, перегнулся через стол к часовенке и вытащил откуда-то из её недр небольшой треугольный брелок на цепочке. Обычный брелок ББ из лёгкого металла, «на счастье». Ярек подбросил его на руке и протянул мне.
— Предлагаю от чистого сердца!
— Принимаю с чистой душой… — машинально пробормотал я условную формулу. — А что это?
— Считай, пожизненная страховка. А если серьёзно, то постарайся принять на веру, что не всё в мире просто и однозначно. Все события и все люди в мире связаны незримыми нитями, и то, что мы встретились, тоже для чего-то нужно. Вот и брелок этот — не просто кусок металла. Суть вот в чём. Всегда носи его с собой, всегда, и в момент наибольшей опасности для своей жизни просто переломи его пополам. Не факт, что после этого ты сможешь расслабиться и перестать бороться, но вдруг появится шанс выжить? Понимаешь, о чём я говорю?
— Наверное… — я совсем не был уверен, но Ярек говорил так серьёзно и так смотрел на меня, что посмеяться над его убеждённостью я не смог. В конце концов, брелок симпатичный, почему бы и не сделать его своим талисманом?
— И хорошо. Выпей ещё чашечку, мы уже скоро прибываем, — Ярек встал из-за стола. — Мне пора в рубку.
Действительно, я только допил чашку — четвёртую — как тон двигателей сменился, ховер чуть осел и сбавил ход. Я торопливо поднялся в салон и увидел пристань, косо освещённую красноватыми лучами уже клонившегося к горизонту светила. Местный морской вокзал выглядел ещё более запущенным, чем тот, с которого я отправился, зато в паре километров за ним я разглядел несколько орбитальных челноков, разлёгшихся возле огромных штабелей брёвен с лесных разработок.
Дождавшись, пока ховер ткнётся в причальную стенку, я торопливо подхватил свои вещи и почти побежал к сходням. На палубе меня перехватил Ярек, ухмыльнулся моей торопливости, пожал руку и похлопал по плечу.
— Всё будет нормально, Клим.
Я благодарно махнул ему рукой и сбежал на причал. К посадочной площадке людей отвозил бас, но я решил пройти пешком, чтобы немного успокоиться и размять ноги. Когда ещё я вот так смогу прогуляться по безопасной планете и подышать ароматным воздухом? Вот именно.
Прогулка подошла к концу гораздо быстрее, чем мне хотелось бы. Остановившись на краю бетонированной площадки, я рассматривал челноки, пытаясь определить, какой из них мой. Выбор оказался несложным — самый маленький и менее всего похожий на грузопассажирский челнок и оказался нужным, что подтвердила эмблема академии на топорщившихся острыми углами бортах — силуэт лайки.
Постаравшись умерить дыхание и согнать жар со щёк, я подошёл к опущенному трапу, у которого переминался мужчина в синей униформе.
— Простите, к кому мне можно обратиться? Я… я претендент.
— Не извиняйся, ты ещё ни в чём не провинился. Фамилия?
— Стоянов. Клим Стоянов.
— Хорошо. Проходи внутрь, в салоне тебя ждут.
Я поднялся по пологому трапу, оказавшись в переходном отсеке, затем, перешагнув через высокий комингс, оказался в коротком коридоре, практически сразу приведшем меня в ярко освещённую комнату с овальным столом и несколькими креслами вокруг него. В одном из кресел расположился мужчина в возрасте, в гражданском костюме, совсем седой, с узким и выразительным лицом.
На пороге я замер, не зная, что делать дальше.
— Вы, должно быть, Стоянов? — голос у сидевшего за столом оказался глубокий, почти музыкальный. — Претендент?
— Так точно, — я постарался ответить чётко.
— Не трудитесь, мы не в армии, — улыбнулся мужчина и встал из кресла. — Как официальный представитель Следственной Академии и руководитель рекрутинговой группы я обязан предоставить вам последний шанс.
— Последний шанс? — тупо переспросил я.
— Вы можете сейчас отдать мне письмо-предписание, развернуться и покинуть борт челнока, тем самым аннулировав ваш контракт.
— Это невозможно, пан… — я замялся.
— Вы отказываетесь покинуть челнок? Это ваше окончательное и официальное решение? — человек проигнорировал мою заминку.
— Да.
— Повторите всю фразу вслух, пожалуйста.
— Я отказываюсь покинуть челнок, я окончательно и официально принял решение стать курсантом Следственной Академии.
— Зафиксировано! Примите мои поздравления. С этого момента вы — курсант Следственной Академии и федеральный служащий. Со всеми вытекающими правами и обязанностями. Располагайтесь там, где вам будет удобно, — с этими словами мужчина сел обратно в кресло и погрузился в раздумья.
Тихо, стараясь не шуметь, я занял ближайшее кресло. Не успел я сесть, как вдруг мой желудок скакнул вверх-вниз, потом успокоился. Мы взлетели. Сам полёт не ощущался абсолютно. Прикинув, что выход на орбиту и сближение с базой займёт довольно много времени, я достал планшет и углубился в чтение.
Мужчина с интересом посматривал на меня весь полёт, потом улыбнулся и сказал:
— Мы прибыли, курсант Стоянов. Прошу вас проследовать через тамбур, и далее по синим указателям. Они приведут к комнате, где вы будете жить. Оставьте там свои вещи и сразу в душевую. Всё ясно?
— Да, пан.
— Сэр, курсант, сэр.
— Да, сэр!
— Так-то лучше. После душа общее построение новобранцев. Там и познакомимся. Свободны!
Я повернулся, прошёл уже знакомым коридором и шагнул в тамбур базы. Если перефразировать древнее изречение, маленький шаг с точки зрения человечества, но огромный с точки зрения человека. Вот я его и сделал!
Глава 2Клим
Отведенное мне — нам — помещение оказалось большой казармой с нарезанными четырёхместными клетушками. В каждой клетушке помещались четыре отдельных кровати, два больших письменных стола, оборудованных терминалами, четыре стула и четыре шкафа для личных вещей. Указатели привели меня к каморке, где на одной из коек сидел белобрысый раскосый парень, на вид чуть старше меня. Завидев меня в дверном проёме, он поднял голову, и широко улыбнулся и произнёс певучую фразу, из которой я ничего не понял. Мне осталось только развести руками.
— А на интеркасте говоришь? — спросил он.
— Говорю.
— Меня зовут Масаока Акико, я с Дано.
— Японец? — подстёгиваемый его напором я стал говорить односложными фразами.
— Почти. Бабушка скандинавского происхождения, от неё и волосы. Немного шокирует, правда?
— Да ну, ничего, даже экзотично, — промямлил я.
— Даже? Именно, что экзотично, девушкам должно понравиться…
— Девушкам? Каким девушкам? — я безнадёжно не успевал за мыслями шустрого японца.
— Что значит, каким? На курсе почти половина новобранцев — девушки. А ты думал, Федерации нужны только мужики с квадратными челюстями?
— И что, они будут жить здесь же?
— Ну да, — Масаока явно забавлялся, наблюдая, как я торможу. Возможно, прямо на соседней койке. Ты так и не сказал, как тебя зовут.
— Клим Стоянов. А мы так и будем жить здесь, на корабле?
— Очень приятно. Это я о знакомстве. А на твой вопрос — да, жить первый год мы будем на базе, исключая время занятий, связанных с высадкой на планеты. Это я уже успел узнать. Вообще-то, мне известно не намного больше, чем тебе. Я всего полчаса, как на борту.
— А где все? — я глянул на соседние кабинки, явно уже кем-то занятые.
— В душевой. Я ж говорю, мы только прибыли.
— Ну и чего мы ждём? Пошли!
— Ага. Занимай соседнюю койку, и двигаем, — Масаока вскочил, схватил полотенце и посторонился, чтобы я прошёл к своей койке. Только сейчас я заметил, что остальные два места уже заняты.
Бросив сумку в шкаф и прихватив лежащее на подушке полотенце, я последовал за Масаокой в раздевалку. Уже оттуда мы услышали громкие голоса переговаривающихся в душевой курсантов. Раздевшись, я открыл дверь и шагнул в длинное помещение, с несколькими десятками душевых раструбов по сторонам, под которыми в густом тумане смывали пот десятка два молодых людей. Прикинув, что всего, значит, курс — человек сорок, я направился к ближайшему свободному месту, открыл воду, попробовал её рукой и встал под тугие струи чистой воды. Рядом на полочке нашёлся маленький флакон шампуня и несколько кусочков мыла. Только я взял в руки один из них, как кто-то дотронулся до моего плеча и сказал:
— Эй, парень, у тебя ещё шампунь остался? Удели немного.
Я пожал плечами, взял флакон и повернулся на голос. Повернулся и остолбенел, поскольку взгляд мой упал на роскошную грудь. Самую роскошную, какую я только видел в своей жизни.
Рядом под душем плескалась самая настоящая девушка, ослепительно красивая, черноволосая, поджарая, быстрая в движениях.
Так, застыв, открывая и зарывая рот, не в силах выдавить не звука, я простоял несколько секунд.
— Ты что, впервые видишь живую девушку? — с иронией произнесла она, насмешливо оглядывая меня сверху вниз и снизу вверх, задержав взгляд ниже живота. — О, да ты сейчас другим мозгом думаешь! Здесь по сценарию я должна во весь голос завопить, что у нас объявился девственник, но я пощажу твою мужскую гордость. Давай шампунь-то, призрак.