– Подожди минуту, – и инквизитор ушел внутрь церкви.
Олег со своего места мог видеть только далекий алтарь да ближние колонны, призванные изображать столбы пламени, но похожие на стволы колоссальных пальм. Оставшиеся внутри прихожане ставили свечки, молились, бесшумно перемещались монахи в черных рясах. Только безумец решится похитить одного из них прямиком отсюда!
А значит, отец Джузеле ничего не заподозрит, останется уверенным в себе и беспечным.
– Вы хотели меня видеть? – поинтересовался, возникая перед Олегом, высокий старик с пронзительными черными глазами.
– Не я, а господин Витолиньш, – сказал он.
– Что же он сам не пришел? – Староста поджал губы. – Хотя понимаю, время такое. К любому из нас прикованы сотни глаз.
Олег поклонился:
– Истинно так. Пойдемте.
Они спускались по лестнице, когда один из нищих, горбатый и одноглазый, в невообразимом тряпье, ринулся Соловьеву под ноги, едва не обхватил колени, заныл гнусаво:
– Подайте Священного Ока ради! Подайте!
На миг он поднял голову, и Олег различил под грязью, повязкой на глазу и прочей маскировкой усмешку Транта.
– Владыка видит тебя и не оставит в беде, – назидательно сказал отец Джузеле. – Пропусти нас.
Поддельный нищий, бормоча и приплясывая, отступил в сторону.
– Нам сюда, – проговорил Олег, когда они спустились по лестнице, и указал направо.
Сердце колотилось как бешеное, пальцы едва не подергивались от волнения – а ну, как ничего не выйдет, и староста храма Факела Еретиков не попадет в ловушку, в последний момент что-то заподозрит?
Но тот послушно двинулся куда указывали, и между инквизитором и церковью оказалась телега.
– Прошу прощения, – сказал преградивший им дорогу Лрэн.
Олег шагнул в сторону. Рыжий лореец выбросил вперед руку с зажатым в ней металлическим баллончиком вроде газового с распылителем сверху. Зашипело, отец Джузеле удивленно охнул, распахнул рот для крика, но Гриви подскочил к священнику сзади, перехватил ему горло, лишая дыхания, и одновременно придержал, не давая упасть.
– Что с вами, святой брат? – забормотал он. – Что с вами? Сердце?
Со стороны храма донесся визг и сердитые вопли, со своего места Олег мог видеть, что на ступенях возникла суматоха – один из нищих повалил другого, сам уселся сверху и принялся молотить по физиономии. Запричитала женщина, побежали от дверей собора монахи в черных рясах, все взгляды обратились в ту сторону.
На то, что творится около телеги, в этот момент никто не смотрел.
Лрэн и Гриви действовали с молниеносной быстротой: отодвинули ящик, запихнули тело потерявшего сознание отца Джузеле в образовавшееся отверстие и тут же закрыли его.
– А он не очнется там? – спросил Олег.
– Часа два-три у нас точно есть, – ответил Лрэн.
Гриви взобрался на облучок, щелкнул бичом, и телега неспешно покатила прочь. Они же вдвоем остались на месте, показывая, что, как и другие зеваки, наблюдают за дракой среди нищих. Горбатого побирушку в тряпье сбросили с лестницы, и он заковылял прочь, ругаясь и плюясь.
– Ну, все, можно идти, и даже нужно, – сказал Лрэн. – Пока старосты не хватились. Забегают ведь.
Свернули за угол и взяли рикшу, но приказали везти не прямо к дому, а сначала на север, в сторону Золотоструйной. На площади Старых Королей поменяли экипаж, причем новый взяли только после того, как прежний рикша обзавелся седоком и укатил прочь.
И уже вот этот привез их к дому с мансардой, расположенному, как Олег сразу и заподозрил, неподалеку от вокзала.
– Ты держался очень неплохо, – сказал Лрэн, когда они поднимались по лестнице. – Честно скажу, я ожидал худшего.
Олег нашел силы улыбнуться.
Остальные были на месте – отец Джузеле сидел, привязанный к стулу, с кляпом во рту, и злобно сверкал глазами; Гриви возился на кухне, гремел посудой и напевал что-то себе под нос, а Трант, сменивший лохмотья нищего на менее вонючий наряд, охранял дверь.
При виде рыжего лорейца инквизитор недовольно замычал, кустистые брови его сошлись к переносице.
– Вы правы, я тут главный, понятное дело, – сказал Лрэн, упирая кулаки в бока. – Нам от вас нужно только одно – пароль для прохода в Замок Истины на сегодня, и мы его узнаем.
Отец Джузеле запыхтел, разразился гневной тирадой, но кляп помешал разобрать слова.
– Тратить время на уговоры и расспросы мы не будем, – продолжил Лрэн. – Зачем? Мы ведь чужаки для вас, неверующие, а значит, нам можно и соврать. Совсем не грех.
Олег нахмурился – как же лорейцы собираются действовать, неужели пытками?
– Инструмент, – сказал рыжий тоном доктора, отдающего приказание медсестре, и протянул руку в сторону.
Появившийся с кухни Гриви вложил в нее настоящий шприц вроде того, что используются на Земле, заполненный угольно-черной жидкостью. Отец Джузеле вытаращил глаза, попытался отшатнуться, но лишь едва не упал вместе со стулом.
– Не надо суетиться, это не больно, – пообещал Лрэн, подходя к инквизитору. – Сначала.
Игла вонзилась в дряблую кожу, испещренную пигментными пятнами, толстый поршень неспешно пошел вперед.
– Что это? – спросил Олег, облизнув пересохшие губы.
– Одно очень интересное и полезное вещество, – отозвался стоявший рядом Трант. – Его синтезировали у нас, но сырье привозят из Сталра. Неприметная сушеная травка. Только вот теперь наш друг инквизитор будет говорить охотно, отвечать на вопросы без утайки.
Понятно, отцу Джузеле вкололи аналог земной сыворотки правды. И если верить описанию, куда более действенный, чем земной пентотал.
– Вот так хорошо, – сказал Лрэн, передавая опустевший шприц Гриви. – Как ужин?
– Готов, – отозвался тот.
– Пятнадцать минут на то, чтобы поесть.
У Олега аппетита не было, но лорейцы жевали так, что за ушами трещало, здоровенная сковородка опустела почти мгновенно, как и бутыль красного сладкого вина.
– Теперь можно послушать нашего гостя, – заявил Лрэн, сделав последний глоток. – Пошли.
Все так же сидевший на стуле отец Джузеле улыбался так, словно находился в компании друзей. Взгляд его был мутным, глаза блуждали независимо друг от друга, словно у обкурившегося хамелеона.
– Ну что, хочешь с нами поговорить? – спросил Лрэн, выдергивая кляп.
– Конечно. – Слова отец Джузеле произносил медленно, с усилием и тщанием. – Давайте я расскажу вам…
– Пароль для прохода в Замок Истины, – перебил его рыжий лореец. – На сегодня.
– Тот же, кто в гордыне своей возвестит, что познал тайное, да будет участь его страшнее, чем у матереубийцы. Книга Откровения, глава двадцать седьмая, стих восемь, – объявил инквизитор и захихикал, точно сказал нечто смешное.
Лрэн спрашивал что-то еще, уточнял детали насчет темниц, режима смены стражи, а отец Джузеле отвечал, то и дело сбиваясь на путаную болтовню, и остановить его стоило определенного труда. Еще он корчился в путах, ежился, время от времени начинал постанывать, по лицу текли капли пота. В один момент инквизитор надрывно закашлялся, изо рта его полетели брызги крови.
– Неужели все? – спросил Трант. – Быстро.
– Что с ним будет? – спросил Олег, глядя, как отца Джузеле бьет крупная дрожь, как лезут из орбит его глаза, а по щекам расползаются багровые пятна.
– Тот, кому вкололи «черную правду», обречен на смерть, – ответил Лрэн спокойно. – Побочный эффект.
Олег поежился, вообразив, что эту вот хрень ввели ему.
Почему лорейцы этого не сделали, а предпочли ввязаться в сложную и опасную для них авантюру? Неужели им нужно от него что-то еще помимо информации о «компасе»?
– И даже очень удобно, сначала все скажет, а потом сдохнет, – продолжил Лрэн.
Нет, Олег с самого начала отдавал себе отчет, что похищенного из храма и допрошенного инквизитора не оставят в живых, но думал, что его убьют как-то более «чисто», не заставят мучиться.
Вот он, тот «свет знания», который несет дикому миру цивилизованная Лорея. Примерно тот же самый свет, благодаря которому на Земле изобрели концлагеря и ядерное оружие.
– Неужто тебе нравится на него смотреть? – Лрэн хохотнул, похлопал Олега по плечу. – Пароль действует до утра, и нам нужно еще многое сделать, чтобы вытащить твою подружку.
Олег отвернулся, но заставить себя не слышать, как хрипит и стонет отец Джузеле, не мог.
– Так, Трант, ты занимаешься документами, печать, подпись, все как требуется, – продолжал командовать рыжий. – Мы же займемся деталями твоего вечернего платья. Какой цвет ты предпочитаешь?
– Платья? – изумился Олег.
– Нарядим Транта женщиной, и он у нас станет опасной еретичкой и ведьмой. – Лрэн улыбался, происходящее ему нравилось. – Гриви должен остаться на подстраховке. Всем соваться внутрь нельзя. Ну а мы с тобой, брат Соловей, превратимся в монахов. Готов ли ты принять обет безбрачия?
Вернуться в Замок Истины, вновь пройтись по его коридорам, ощутить тамошнее сырое зловоние?
Олег меньше всего на свете хотел этого. Но ради того, чтобы вытащить Ингеру, можно пойти и не на такое.
– Готов, – твердо сказал он.
«Склад со всякой всячиной» оказался забит стеллажами, а те уставлены коробками и шкатулками разного размера. Громадный шкаф в дальнем углу прятал в пыльном чреве кучу разной одежды – от военной формы и ряс разных орденов до лохмотьев нищего и женских нарядов.
Транту досталось сиреневое платье с оборками на рукавах, а также рыжий парик.
– Ничего так девочка получилась, вполне в моем вкусе, – заявил Гриви со смешком. – И какая грудь…
Эту самую накладную грудь четвертого примерно размера он как раз мял в руках.
К этому времени отец Джузеле умер, в последние минуты его тошнило кровью, а мускулы корежила такая судорога, что стул, к которому был привязан инквизитор, не устоял и опрокинулся.
– Скончался, – сказал Лрэн, и от прозвучавшего в его голосе равнодушия Олега передернуло. – Тело пока спрячем на складе, а ликвидируем после завершения операции.
Пока Гриви занимался трупом, Трант изготовил солидно выглядевшую бумагу, украшенную сургучной печатью на шнурке и подписью Лукере Стови, примаса Ордена Взыскующих Истины в провинции Ставард, что расположена на восток от Лирмора, у истоков Золотоструйной.