– Чисто, можно пройти, – сообщил Лрэн. – Давай, проводник, твоя очередь.
К щели Олег приблизился с опаской – если Ингера «не одобряла» насекомых, то он без восторга относился ко всяким узким местам, где тебя сдавливает со всех сторон, где ни повернуться, ни вздохнуть.
Развернулся боком, бугристая, сырая земля оказалась перед самым носом.
Ощутил себя крабом, забывшим, каково это – ходить боком, а в следующий момент застрял. Из стенки за спиной точно выросла какая-то выпуклость, что уперлась прямиком в копчик. Олег дернулся, потащил себя дальше, ощутил, как отчаянно забилось сердце.
– Что там у тебя? – В голосе Лрэна прозвучало недовольство.
– Нормально… Я сейчас…
Главное – не пускать в голову мысли, что он останется здесь навсегда, что никто не поможет, не вытащит. Двигаться потихонечку, сантиметр за сантиметром, втянуть брюхо и активно шевелить задницей, чтобы проклятая выпуклость осталась позади.
Задыхающийся, покрытый потом, он вывалился из щели и едва не сбил с ног Лрэна.
– Аккуратнее, – сказал тот. – Гриви, передай мне фонарь и лезь сам.
К тому моменту, когда по эту сторону оказалась Ингера, Олег успел прийти в себя. Отряхнул одежду, вытер лицо рукавом и даже попытался напустить на себя равнодушно-залихватский вид. Но девушку, судя по промелькнувшей на ее лице улыбке, это не обмануло.
Встретили еще два завала, но эти одолели вовсе без проблем, а затем тоннель пошел вверх.
– Если мои расчеты точны, то мы уже под замком, – заметил в этот момент Трант.
– Похоже на то. Лестница. – Лрэн опустил фонарь пониже, давая остальным возможность увидеть то, что под ногами теперь не просто плиты, а неровные каменные ступени.
Поднимались они, как показалось Олегу, невероятно долго, и закончился путь вверх у крохотной, в половину человеческого роста, но очень толстой и массивной двери, окованной полосами железа.
– Заперто снаружи, – констатировал Лрэн, навалившись на нее. – Гриви, держи. Откроем ее аккуратненько.
Фонарь вновь оказался в руке у плечистого, а рыжий лореец полез в заплечный мешок. Вытащил футляр из материала, похожего на сафьян, щелкнул замочек, и блики побежали по ряду больших стеклянных капсул, уложенных в специальные, по размеру, углубления. В каждой плескалась жидкость своего цвета – алая, синяя, лимонно-желтая.
Затем Лрэн вытащил знакомый уже Олегу пульверизатор и «перезарядил» его. Вынул наполовину пустую капсулу с прозрачной начинкой и на ее место вставил такую же с темно-лиловой.
– Отойдите, – велел он остальным. – Нечего зря этой пакостью дышать.
Послышалось короткое «пфф», запахло резко и кисло, точно в школьном кабинете химии. Дверные петли, которые обрызгал лореец, прямо на глазах побелели, затем белый налет исчез, уступив место ржавчине, и та начала со страшной скоростью пожирать металл.
Олег только головой покачал. Да, в целом наука Центрума выглядела куда менее развитой, чем на Земле, но кое в чем местные ученые могли утереть нос коллегам из более продвинутого, на первый взгляд, мира.
Пять минут, и верхняя петля осыпалась ржавой трухой, дверь повисла на нижней.
– Фонарь туши, – распорядился Лрэн. – И надеваем рясы, братья и… сестра.
Последнее слово он произнес с насмешкой.
Темнота в первый момент показалась непроглядной, но затем Олег понял, что кое-что различает: вот стенка, около нее шевелится силуэт Гриви, чуть в стороне Ингера как раз натягивает монашеское одеяние, дальше видны очертания двери, что вот-вот упадет. Свалиться ей не дал Лрэн, аккуратно придержал створку.
– Оружие проверили, приготовили, – напомнил он. – Без приказа не стрелять. Общаемся только на цадском.
Дверь, державшаяся только на засове, отошла в сторону, открылась настоящая стена из ящиков. Похоже, они угодили в ту самую кладовую, про которую упоминал «почтенный Юлиус».
– Что встали? Растаскиваем! – буркнул Лрэн, и они принялись за дело.
Расчистили проход, и стало видно, что кладовая невелика, а ведет из нее еще одна дверь, похожая на предыдущую, только больше. С ней рыжий лореец разобрался так же, как и с предыдущей, но прежде чем идти дальше, приложил к толстым доскам слуховую трубку с расширением на конце.
– На той стороне тихо. Пошли, – сказал он, и Гриви с Трантом взялись за створку.
Очутились в коротком и узком коридоре, что с одной стороны заканчивался тупиком, а с другой – уводящей вверх лестницей. Дверь установили на место так, чтобы случайно заглянувший сюда человек издалека не заметил, что с ней не все в порядке.
Когда зашагали по ступеням, в голове Олега сам собой материализовался план, над которым просидели целый день – они сейчас на нижнем ярусе центральной башни, нужно подняться на три этажа, желательно не попавшись на глаза охране, затем покинуть ее и двинуться к покоям Цагене.
В помещениях Замка Истины царил сумрак, тишину нарушал лишь шорох шагов. Окна-бойницы позволяли видеть часть внутреннего двора и кусочек внешней стены, по которой ходил часовой.
– Тихо, встали… – прошептал Лрэн, когда они поднялись на два пролета.
Сверху донесся хлопок закрывшейся двери, приглушенные голоса.
– Фонарь зажигай, – сказал он, когда стало ясно, что кто-то идет навстречу. – Барышня, прячься нам за спины.
Да, в полумраке, да еще укрывшись позади остальных, Ингера сойдет за мужчину. Женщин в Ордене Взыскующих Истины, да и вообще в церкви Цада нет.
Гриви шагал первым, нес фонарь низко, чтобы тот ничего не освещал, кроме его собственных ног и подола рясы. Лрэн держался рядом с ним, а Олег и Трант позади, так, чтобы девушка оказалась между ними.
Навстречу шли два пожилых инквизитора, оба тащили стопки каких-то тетрадей, а передний еще и лампу.
– Мир вам, братья, – недружелюбно буркнул он. – Дайте-ка дорогу.
– И вам мир, – отозвался Лрэн, послушно сдвигаясь.
Монах протопал рядом, едва не задев Олега плечом, но даже не посмотрел в его сторону – надо тащить эти проклятущие бумаги, не споткнуться на лестнице, да еще и лампу не выронить.
Второй прошлепал следом, и Ингера с облегчением выдохнула.
Лампу тут же погасили.
До нужного этажа дошли без проблем, и дальше потянулся длинный, совершенно прямой коридор с рядом дверей по одной стороне и окнами – с другой. Покинули его чуть ли не посередине, чтобы обойти пост охраны, по узкой лестнице попали на огромную кухню, темную и пустую, где мрачно поблескивали развешенные по стенам кастрюли и половники и прятался в глубине огромный «кирпич» старинной дровяной печи.
Новый подъем, и они у двери, украшенной изображением Священного Ока.
Тут Лрэн приложил палец к губам, а сам вытащил из-под рясы слуховую трубку.
– Там их трое, – прошептал он после нескольких минут «прослушивания». – Секретарь и ближняя охрана главы ордена, дальше уже его кабинет…
Олег вспомнил, как посетил этот кабинет в прошлый раз, «дружескую» беседу с Цагене, брата Луижи с предназначенными для мучительства инструментами, и его пробрала дрожь.
– Постараемся обойтись без стрельбы, понятное дело, – продолжил рыжий лореец. – Барышня, у тебя такой штуки нет, – в руке у него уже был пульверизатор, вновь снаряженный лишающей сознание начинкой, – поэтому ты на страховке, держишь дверь.
Ингера кивнула.
– Ну а ты, проводник, не мешайся, – и Лрэн резко открыл дверь.
Остальные двое рванулись следом, быстрые и ловкие, точно пантеры, девушка скользнула за ними.
– Не мешайся, – пробормотал Олег недовольно, сжимая рукоять пистолета.
Когда перешагнул порог, все оказалось закончено. Лрэн аккуратно укладывал на пол могучего парня в черной рясе, второй такой же сидел, прислонившись к стенке, и голова его безвольно свисала на грудь. Секретарь, «успокоенный» Гриви, лежал мордой вниз на столе, а Ингера караулила двери, ведущие в кабинет.
Да, в прошлый раз Олега привели сюда через парадный вход, не по ведущей на кухню лестнице. Но зато этой ночью он явился в логово Вито Цагене по своей воле, а вовсе не по приказу верховного инквизитора.
– Порядок, – шепотом констатировал Лрэн. – Теперь аккуратно заходим и…
– Ничего не выйдет, друг, – так же тихо проговорила Ингера.
– Почему?
– Там кто-то есть, и не один. – Девушка застыла, прочие тоже прекратили двигаться, и стало ясно, что в кабинете разговаривают двое, причем один голос, низкий и резкий, принадлежал Цагене.
Лрэн выругался по-лорейски, из дюжины слов Олег понял лишь половину.
– Ладно, отступать поздно, – сказал Лрэн. – Шуметь не хотелось, но что поделать… Клянусь разумом, я…
И в этот момент дверь кабинета начала открываться.
Дверь открылась, и Олег спрыгнул на низкую и длинную платформу.
– Удачи тебе, путник, – пожелал ему в спину кондуктор, со скрежетом поднимая выдвижную лестницу.
– Спасибо. – Соловьев повернулся и взмахнул рукой.
Дверь захлопнулась, раздался гудок паровоза, и поезд вздрогнул, точно живое существо, воспрянувшее от сна. Раздалось протяжное шипение, ударили в стороны струи пара, и состав с мучительной неторопливостью сдвинулся с места. Покатили мимо вагоны, зеленые с желтым первого класса, синий почтовый, фиолетовые – второго.
– Ту-тууу! – донеслось напоследок, в лицо ударила горячая пыль, и Олег остался в гордом одиночестве.
Этот полустанок, затерянный среди пустынных холмов на северо-восток от Лирмора, неподалеку от границы с Клондалом, носил официальное название «Девятая Миля». Поезда тут останавливались крайне редко, когда привозили что-то для одной из расположенных по соседству застав или вот как сегодня, когда обнаружился желающий сойти тут пассажир.
На Олега, когда он покупал билет в кассе, посмотрели странно, но деньги взяли и отговаривать не стали.
– Дальше пешком. Это мы запросто, – пробормотал он, оглядываясь.
На севере холмы, на юге равнина, отдельные пучки высохшей травы и даже отдельные кусты, скрюченные и уродливые, в вышине парит хищная птица, но больше никаких признаков жизни.