Короткая стрижка, загорелое лицо, мощные плечи борца, вокруг талии широкий пояс с множеством сумочек и крючочков, в мозолистой ладони зажата угловатая хрень из темного металла.
Тот самый тип, который убил Транта?! Но он же погиб?! Олег сам видел, как тот получил несколько пуль в низ живота! Или это другой, просто сильно похожий на первого?
Чужак вскинул голову, оглядывая лес, и двинулся вперед мягкими, неспешными шагами, почти так же, как недавно проходивший тут же серо-зеленый «леопард». Остановился на мгновение, качнулся вбок, укрываясь за стволом, и мигом вернулся обратно, пробежал несколько шагов.
Да, в того, кто двигается подобным образом, крайне трудно попасть. Даже если у тебя в руках что-нибудь вроде СВД.
Олег замер, прижался к стволу, боясь даже вдохнуть слишком громко, надеясь лишь на то, что листва и сумрак помогут им спрятаться, да и враг не станет глядеть вверх. Ингера застыла тоже, даже отвернулась в сторону, уложила голову на ветку и прищурилась.
А обладатель черного комбинезона был уже в дюжине шагов.
В животе у Олега голодно квакнуло, и он испугался, подумал, что этот звук их выдаст. Но чужак то ли ничего не услышал, то ли решил, что подобный шум не заслуживает внимания. Он прошел прямо под тем деревом, на котором они сидели.
Сомнений не осталось – тот мужик, что был в кабинете у Цагене!
Но как он сумел выжить? Каким образом нашел их след?
Ясное дело, что коротко стриженный – проводник, а это значит, что он не может быть уроженцем Центрума. Выходец из другой вселенной, но из какой, ведь все «лепестки», кроме Земли, еще не вошли в эпоху угля и пара, а уж в мирах не из их числа к последним технологическим новинкам относится лук со стрелами?
Чужак остановился у могилы Лрэна, присел на корточки, огладил взрыхленную почву, воткнул в нее палец.
Если он идет прямиком по их следу, чуя его нюхом, не уступающим собачьему, то должен сейчас развернуться и направиться к тому «дубу», в ветвях которого укрылись беглецы! И тогда им ничего не останется, как поприветствовать его выстрелами, попытаться остановить!
Олег вытащил ПМ, краем глаза увидел, что Ингера тоже приготовила оружие.
Но чужак поднялся и затопал дальше, в сторону реки, заплескала под его ногами вода. Мгновение, и он скрылся в зарослях на другом берегу, его черный комбинезон замелькал среди белых стволов.
– Это же тот, что убил лорейца? – прошептала девушка. – Как он может быть жив? Неужели эта одежка способна останавливать пули?
– А чего он тогда там валялся, словно мертвый? – буркнул Олег.
– Болевой шок. Помнишь, куда я ему попала?
Ну да, от сильного удара в пах отключится любой мужик, откуда бы он ни был родом.
– Помню. – Олег убрал пистолет. – Так, нам пора возвращаться в Лирмор.
В лесу начало темнеть, на востоке зажглись первые звезды, а это значит, что и в Цаде время к вечеру. Кроме того, нет сомнений, что чужак в черном рано или поздно поймет, что потерял след, и пойдет обратно, чтобы отыскать его заново.
– Что, прямо отсюда? – изумилась Ингера.
– А почему нет?
Нога продолжала болеть, и Олегу не пришлось особенно напрягаться, чтобы открыть «дырку». Многоцветное круглое облачко повисло в метре от ствола, точно зацепившийся за ветки кусок радуги.
– Прыгай, – велел Олег, постаравшись, чтобы его голос звучал уверенно.
Ингере незачем знать, что для него это тоже вновь, что такого он никогда ранее не делал.
– Ну, ладно, попробуем… – Она развернулась спиной к стволу, залихватски улыбнулась и оттолкнулась ногами.
На миг Олегу показалось, что девушка не рассчитала, что она промахнется мимо «дырки» и полетит вниз, сквозь ветки, чтобы удариться о землю… Но Ингера, как стрела, выпущенная умелым лучником, вошла точно в центр радужного круга, тот колыхнулся, на мгновение засиял ярче, и она исчезла без следа.
Теперь его очередь.
Пока готовился, нога соскользнула, так что едва не сорвался, уцепился в последний момент. Кое-как примостился на прочном, толстом суку, несколько раз глубоко вздохнул и прыгнул. По физиономии хлестнула ветка с листьями, что-то рвануло за штанину.
А в следующий момент Олег вывалился на мостовую, перекатился, ощутимо приложившись затылком.
– Добро пожаловать в Цад, – медовым голоском сообщила Ингера.
Золотоструйная безмятежно несла свои воды на запад, в море, плескали о берег волны. Прибрежный бульвар, на их счастье, выглядел пустынным, словно забытое кладбище в три часа ночи, да и на водной глади не было ни единого суденышка.
– Нас тут не ждут, – пробормотал Олег, с трудом поднимаясь на ноги.
– И это хорошо, – добавила девушка. – Ого, смотри!
Над Лирмором догорал тускло-алый, кровавый закат, в вышине плыли громады оранжевых и бежевых облаков. И снизу к ним, точно жадные загребущие пальцы, поднимались толстые столбы дыма – сразу несколько в стороне королевского дворца, еще один на юге, где-то в районе площади Восьми, и два на востоке, за Замком Истины, ближе к железнодорожному вокзалу.
Громыхнуло раз, другой, так что земля вздрогнула.
– Артиллерия? – спросил Олег, чувствуя в воздухе привкус пороха. – Цагене рискнул пойти на штурм дворца? Кто-то из архиерей-генералов поддержал его?
– Похоже, так и есть. – Ингера хмурилась, кулаки ее были плотно сжаты. – Только в наших планах это ничего не меняет.
В любом случае им нужно добраться до мансарды, где устроили себе логово агенты научно-технической разведки Лореи.
– Точно, пошли. – И Олег двинулся прочь от реки.
Едва вышли к Королевскому мосту, как с севера, с другой стороны реки, прикатился дробный топот. На пространство между двумя парапетами выплеснулась темная масса конницы, окаймленная по периметру тускло-оранжевым светом фонарей в руках отдельных всадников.
Колыхнулся плюмаж на шлеме командира, метнулась из-под копыт ошалевшая собачонка. Забренчала упряжь, понеслись мимо лошадиные морды, суровые лица, закачались сабли, кисти на их рукоятях, короткие карабины в седельных кобурах, звездочки шпор.
– Кавалерия, – сказал Олег, когда отряд промчался мимо. – На чьей они стороне?
Ингера пожала плечами.
– А какая разница?
До самого вокзала двигались темными, безлюдными переулками, стараясь никому не попадаться на глаза. Несколько раз слышали выстрелы, полные боли и злости крики, взрывы и залпы на западе сообщали, что артиллерийская перестрелка не стихает.
Площадь Восьми оказалась забита народом, мрак рассеивали костры и десятки факелов, пахло дымом.
– Все же, кто противится истине, обречены на гибель! – визжал, забравшись на телегу, монах в черной рясе инквизитора, и слюни текли по его подбородку, а бледное лицо выглядело совершенно безумным. – Смерть их откроет дорогу к свету и к процветанию! Священное Око над нами!
Его слушали молча, толпа даже словно дышала в унисон, как единое многоголовое существо.
Остался в стороне вокзал, откуда доносились не отдельные выстрелы, а настоящие очереди. В этом районе фонари то ли перебили, то ли не стали зажигать, так что остаток пути проделали в кромешной тьме.
– Фух, все же добрались, – сказала Ингера, когда они свернули в знакомую арку. – Где там ключ?
– Дверь и откроется, – Олег вспомнил с детства знакомую присказку, но в голове так все перепуталось, что произнес ее в обратном порядке, – дерни за веревочку…
Веревка дернулась раз, другой, затем и вовсе натянулась так, что он с трудом ее удержал.
Отлично! Значит, грызун, привязанный к другому ее концу, жив и даже норовит удрать!
Олег осторожно потянул на себя, и недовольно пищащая «крыса» с черными мягкими иглами, кое-где растущими в серо-бежевой шерсти, вывалилась из радужного сияния «дырки».
А когда человек протянул к ней руку, еще и недовольно зашипела.
– Не трожь, не купил, – сказал Олег зверьку. – Я же тебя отпустить хочу!
Таких вот животных он покупал уже одиннадцать лет, с того самого случая в Цаде, когда при переходе в другой мир только чудом не погиб. Использовал их в качестве разведчиков, своеобразных детекторов того, может ли существовать в незнакомом мире теплокровное, дышащее воздухом существо.
И более дюжины «крыс» погибли ради того, чтобы Соловьев не сделал последнего в жизни шага…
Одна за двадцать секунд превратилась в смерзшийся трупик, еще две, судя по их виду, попали в безвоздушное пространство, несколько угодили в разные вселенные с ядовитыми атмосферами, еще одну за считаные мгновение обглодали так, что остались голые косточки.
Всякий раз после такого Олег закрывал «дырку» и поспешно отступал. И так в его коллекции было несколько десятков миров, девственных, необычных, если и населенных разумными существами, то дикарями или вовсе не похожими на людей существами…
В этот раз, взяв на Земле отпуск, он отправился не по привычному уже маршруту в Цад, куда шастал как к себе на дачу. Нет, глухой ночью добрался до переулка в центре Москвы, и открытая там «дырка» вывела, как и полагалось, в Оннели, туда, где расположился крупнейший из известных проводникам аномальный участок Центрума.
Полсотни километров пришлось доехать на перекладных, но это пустяк.
В самой Оннели не имелось ничего интересного, заштатная, отсталая страна, задворки мира, так что Олег даже местный язык учить не стал, объяснялся с местными знаками и с помощью аламейского, который самые продвинутые из аборигенов более-менее понимали.
Но вот аномалия была знатная, огромная, напичканная точками, выводящими в разные миры.
– Тихо ты. – Он наконец сумел ухватить пищащего грызуна и отвязал веревку. – Свободен.
«Крыса» пошевелила усами и задала стрекача.
Добыть в Оннели нужную живность оказалось сложнее, чем в Цаде, обитатели затерянной в лесах деревушки не сразу сообразили, что нужно странному чужаку, но уж зато поймали зверушку в один миг.
Попытались расспросить, зачем она ему, но Олег сообщил лишь, что «для охоты». Незачем местным селянам знать, кто он такой и зачем сюда явился.