Впереди показались огни. Не город – города сейчас спят, и вряд ли возле города такие дороги! Больше похоже на большую зону отдыха: мотель, магазин, кафе, чуть дальше – заправка.
Неожиданно Марк понял, что надо делать. Идея казалась безумной, так ведь и альтернатива не лучше! Его в любом случае догонят. Как только дорога станет пошире – зажмут с двух сторон, заставят остановиться. Но он не даст им такой возможности!
Он резко вывернул рулевое колесо, заставляя автомобиль повернуть. Одной рукой пристегнул ремень. Кровь бешено стучала в висках, пальцы немели от напряжения, словно само тело протестовало против той глупости, которую он собирался совершить.
«Жалко, что Вике не сказал… – вертелось в голове. – Надо было сказать».
Что именно сказать – он и сам не брался объяснить. Просто думать о ней было лучше, чем о настоящем моменте.
Направляя автомобиль на бетонный забор, он практически не снизил скорость…
Люстра мерно раскачивалась. Даже в темноте, разбавленной светом уличных фонарей, пробивавшимся сквозь шторы, это четко просматривалось. И что в этот момент делали наверху – непонятно. В лучшем случае – подпрыгивали на месте. Но что-то подсказывало Вике, что эти мерные удары имеют несколько иное происхождение…
Ждать и дальше не имело смысла. Рев музыки не смолкал ни на минуту, о том, чтобы заснуть в таких условиях, и мечтать не приходилось. По крайней мере ей. Сальери-то уже дрых как бревно, он к такому привык. Он сам соседям подобные концерты устраивал, но каким-то образом умудрялся с ними договориться. Это подтолкнуло Вику к выводу, что русские – нация крайне терпеливая.
Правда, не все. Вот и она не собиралась это выносить. Сон был единственной надеждой избавиться наконец от дурацких мыслей – а вдруг он не позвонит? Вдруг не передумает, Ева ошиблась? Что тогда? Даже предполагать не хотелось!
Вика быстро оделась и вышла в коридор. Свет, естественно, зажгла везде: если музыка ее дражайшего супруга не разбудила, то теперь поможет разве что пушечный выстрел, а какой-то там свет большой роли не сыграет!
Очень быстро выяснилось, что ситуацию она оценила не совсем правильно. Дверь соседней комнаты открылась, в коридор вышел сонный Сальери.
– Ты куда собралась? Час ночи!
– Это ты им скажи! – Вика показательно подняла палец к потолку.
– Лампочкам?..
– Нет, блин, тараканам в твоей голове! Сандро, ты как хочешь, а я иду разбираться с соседями.
– Гиблое дело. Хозяйка квартиры сразу предупредила, что делает скидку, потому что сверху живет наркоман Геннадий.
Вика замерла, пытаясь сообразить, послышалось ей или нет.
– Кто?
– Наркоман Геннадий, – повторил Сальери как ни в чем не бывало. – Местная достопримечательность. Дик, придурковат, необуздан…
– Ты только что себя описал.
– Не только, нас таких много. Я, кстати, это чудо видел. Я в его годы получше был. Я в любые годы получше был. Не суйся к нему, он реально не с этой планеты.
– Значит, я его сейчас приобщу к земной цивилизации!
Девушка направилась к дверям, но Сальери преградил ей путь, мягко оттесняя назад.
– Отойди! – угрожающе произнесла Вика. – Тебе снова огрести захотелось или что?! Не можешь решить проблему – не мешай мне.
– Викита, не надо. Шутки шутками, а он в такое время опасен. Судя по всему, он и сотоварищи уже успели ширнуться. Что они в таком состоянии тебе сделают – непредсказуемо. Да хоть шприцом ткнут использованным! Им смешно, а тебе – угроза жизни.
Надо же, он может рассуждать здраво, если захочет! Впрочем, на настроение Вики это никак не повлияло.
– И что ты предлагаешь? Весь вечер наслаждаться аудиоспектаклем «Брачные игры Геннадия»? Ты специально такую квартиру выбрал, откуда мне удрать захочется через день?!
– Я на твой приезд не смел надеяться…
– Да? А портить мою личную жизнь ты смел?
– Вик, давай не будем сначала начинать! – примирительно улыбнулся он.
– А почему? Чтобы соседей не разбудить? Так я сомневаюсь, что здесь кто-то вообще спит! Все слушают наркомана Геннадия!
Еще в университете их, будущих переводчиков, учили сохранять спокойствие в любой ситуации и оставаться истинными дипломатами. Позже Вика убедилась, что это чуть ли не лучшая наука, чем знание языков. А еще она узнала, что искренне злиться, не сдерживая ни иронию, ни гнев, ни возмущение, лучше, чем быть любым дипломатом!
Сальери все еще не сдавался:
– Я готов исправить положение. Дай мне пять минут, я найду нам номер в отеле.
– «Нам»? Ты не думай, что мы вместе заедем в отель и у нас начнется новый медовый месяц! У нас и старого-то не было!
– Знаешь, оценив твои бойцовые способности, я уже не уверен, что хочу этого! Снимем номер, кровать будет твоя, а я готов где угодно ютиться – хоть на диване, хоть в раковине!
– Ладно. – Вика решила, что пора сменить гнев на милость. – В раковину ты не влезешь, а номер ищи. Но постарайся без соседства каких-либо наркоманов! Геннадиев, Всеволодов и прочих Мечеславов!
В оценке времени Сальери не подвел. Ему потребовалось ровно пять минут наедине с планшетным компьютером, чтобы забронировать для них номер в отеле неподалеку от этого дома.
Вика не стала тратить время на долгие сборы. Взяла с собой только самое необходимое, все, что поместилось в небольшой рюкзак. С Сальери она показательно не разговаривала, хотя злости на него не было. Вообще ни на кого не было – включая буйных соседей.
Она думала о Марке. Желание позвонить ему, услышать его голос, было лишь ненадолго вытеснено раздражением. Теперь же оно вернулось с новой силой. Только голос, и все, не надо даже примирения…
Однако о том, чтобы поддаться этому желанию, и речи не шло. Дело не в гордости даже, в логике – вряд ли он будет настроен романтично, если разбудить его посреди ночи!
– Как-то все не так в последнее время идет, – пробубнил Сальери. – Я уже думал, как исправить, но не получается… Буду признателен за подсказку.
– Молчи и рули. Не провоцируй меня.
– Вика, кроме шуток, я не хочу терять тебя как друга. Даже если не удастся вернуть все остальное…
– Мой предыдущий совет остается в силе.
Радио работало фоном – просто чтобы никто из них не заснул раньше срока. Делать звук громче не было желания, у Вики побаливала голова. Да и спокойней было в этом мерном гуле – переливе нот и шуме двигателя.
Слух адаптировался к этой громкости, поэтому мелодия мобильного телефона, затрезвонившая гораздо громче, заставила девушку подпрыгнуть в кресле. Да и Сальери не остался равнодушен – машина слегка вильнула, им повезло, что на дороге в такое время никого не было.
– Ох ни фига ж себе, – возмутился итальянец. – Кто это тебе барабанит в такое время?! Да уж, ты бы и без Геннадия этой ночью особо не поспала! От судьбы не убежишь.
Вика не отреагировала, ей было не до него. Кто звонил – она поняла еще по мелодии. Эта песня только на его номер стоит! Поэтому телефон из рюкзака она доставала уже дрожащими от волнения руками. Почему он звонит в такое время?! Тоже соскучился, больше не смог? Напился? Или что-то случилось?..
– Марк?
– Нет, – голос Евы звучал спокойно и ровно, но все же что-то в нем изменилось. И Вику пугали эти перемены. – Не перебивай меня сейчас. Дай закончить. За Марком приехали. Кто – мы не знаем. Но велика вероятность, что это от Сомова или Самарина. Он велел мне убегать. Мне пришлось так сделать. Если бы я осталась, я бы путалась под ногами.
– Ты?..
Вопрос вырвался непроизвольно, от чистого удивления – Вика не собиралась демонстрировать шок.
– Да, я. Я просила не перебивать. В этой ситуации я была бессильна. Они охотились за Марком. Он отвлек их. Дал мне свой телефон. Я убежала подальше от дома, потом вернулась с другой стороны улицы. Что-то видела, но мало.
– Он жив?!
– Да. Если бы он не был жив, я бы тебе не звонила. Он был жив, уезжая от них. Должен быть жив сейчас. Я их больше не вижу.
– А ты где?
– Я сейчас на шоссе. Том, что близко к нашей улице. Иду в сторону от Москвы. Есть вероятность, что они вернутся.
– Дождись, мы сейчас приедем за тобой!
На этом моменте Сальери уже понял, что случилось что-то серьезное. Подробностей он не знал, но пока и не нуждался в них. Машина лихо пересекла две сплошные на пустой дороге, направляясь в обратную сторону.
– Я подожду. Я сама никуда не денусь.
Ева не выдавала ни страх за Марка, ни боль от собственного бессилия. Но каким-то образом Вика не просто догадывалась, а знала наверняка, что все это есть. Сейчас она разговаривала не с сумасшедшей и не с агрессивной убийцей. Она разговаривала с шестнадцатилетней девочкой, жизнь единственного близкого человека которой оказалась под угрозой.
– Я бы не хотела прерывать разговор, но нужно позвонить Рине, это…
– Я знаю, кто это. Я уже позвонила ей. Она едет сюда. Она едет к дому Марка. Я не сказала, где я. Я бы не хотела встречаться с ней.
– Тогда не клади трубку! Мы уже близко, я хочу слышать, что ты в порядке…
– Мне нечего сказать. Я не смогла его защитить.
Это могло бы прозвучать напыщенно, если бы не прозвучало из уст Евы. Она умела защищать. А на сей раз не получилось… и последствия могли быть самые печальные.
Эти последствия и Вику не оставляли равнодушной. Пожалуй, даже в день, когда ей пришлось бежать из горящего дома и прыгать под лед, она не была так напугана. Потому что тогда она боялась за себя. А теперь – она в безопасности, на кону другая жизнь. Но от этого не легче, от этого тяжелее!
С ним все должно быть хорошо. Вика повторяла это и себе, и Еве. Девочка практически не отвечала, только слушала. А Сальери благоразумно не лез ни с советами, ни с утешениями. Он только разгонял машину все быстрее, и казалось, что она вот-вот взлетит. Девушка обычно не слишком любила быструю езду, но сейчас не ощущала эту скорость. Весь мир как будто изменился, стал восприниматься по-другому…