– Так вот в чем дело… – протянул он, швырнув мокрую салфетку в пепельницу.
Елена Петровна с трудом сдержалась, чтобы не выплеснуть свой кофе в лицо режиссеру. Такая же реакция была у Кассиопеи, когда следователь положила перед ней фотографию Варламова.
– Ты ее знаешь? – поторопила Зотова.
– Оля Колесникова была моей ученицей, – с расстановкой сказал Варламов. – Мы одно время тесно общались, потом перестали. Так бывает. Она была очень талантлива. Очень! Уникальный дар, яркая харизматичная личность, броская нестандартная внешность. Ей было на роду написано стать звездой, но, к сожалению, судьба распорядилась иначе. Оля разбилась.
– То есть как? – не удержалась от удивленного восклицания Елена Петровна.
– Стала жертвой несчастного случая. На четвертом курсе она сорвалась на съемки в Крым, польстившись на предложение молодого режиссера. Картина обещала стать культововой…
– «Крымские каникулы?» – предположила Зотова, похолодев.
– Совершенно верно, – кивнул Варламов. – Так вот, в Крыму Оля упала с «тарзанки» и серьезно повредила позвоночник. С карьерой актрисы пришлось проститься, Колесникова навсегда прикована к инвалидному креслу. Радует, что жизнь ее не сломала. Пробиться оказалось не просто, но у нее получилось. Теперь она занимается…
– Я в курсе, чем занимается Ольга Колесникова, – снова перебила Зотова, отхлебнула из чашки, не чувствуя вкуса напитка, и потерла тыльной стороной ладони лоб. Голова трещала. Необходимо было срочно поделиться новой информацией с Трофимовым, иначе черепушка треснет, как скорлупа.
Следователь допила одним глотком кофе, поблагодарила Варламова и поднялась.
– Лена, сядь. Я должен тебе кое в чем признаться, – остановил ее Варламов.
– Надеюсь, в любви? – брякнула она, плюхнувшись обратно в кресло. И покраснела, заметив изумленный взгляд режиссера. Захотелось стукнуть себя чем-нибудь тяжелым по башке. Слова сами выскочили, помимо воли. Видно, в салоне ей не только кожу испортили, но и мозг. – Шучу.
Зотова откашлялась, комкая шарф. Варламов что-то невнятно промычал, катая блюдце с чашкой по столу. Выглядел он так, словно его мешком пыльным по хребтине шарахнули. Скукожился весь, как засохший корж.
– Я про Олю хотел сказать… – не глядя на собеседницу, пробурчал Иван Аркадьевич. – Колесникова очень больна. Не телом, а душой. У нее навязчивая идея – стать властительницей душ. Она одержима! Хочет сделать всех людей счастливыми.
– Что-то мне это напоминает, – заметила Зотова.
– Не надо сарказма, Лена! Я просто помогал людям, полностью осознавая свое место. А Ольга одержима. Все очень серьезно. Я пытался ее отговорить, но только гнев вызвал. Теперь мы с ней в контрах. Представь себе, она считает меня конкурентом. Дура! Совершенно очевидно, что именно Колесникова пытается меня под эшафот подвести, – тихо произнес Иван Аркадьевич. – Проверьте свидетеля, который утверждает, что я следил за Полярной. Наверняка этот человек кормится с ее руки. Не удивлюсь, что попытки меня подставить будут предприниматься вновь. Колесникова не успокоится, пока не уберет меня с дороги.
– А ты? – сощурилась Елена Петровна.
– Я желаю Оле только добра, – хмуро сказал Варламов.
– Свидетеля проверим, не сомневайся, – кивнула Зотова.
Она снова встала и направилась к выходу. Дурдом! Одержимые, бесы, магические салоны, целители… Теперь вот еще вершители судеб и властелины душ… Какие, к чертям собачьим, властители судеб? Какие, на фиг, бесы? Бред! Бред!
Из «Метрополя» Елена Петровна выскочила как ужаленная в мягкое место. Огляделась по сторонам. Старухи Марьяны нигде видно не было. На Манежной площади ворковали голуби и влюбленные парочки, фотографировались туристы и неспешно прогуливались одинокие девицы, выискивая кавалеров. Солнышко светит, птички поют. Вполне себе зарисовка из реального мира, никакой мистики и шизофрении.
– Слава тебе, господи! – выдохнула Зотова и села на свободную лавочку, чтобы восстановить мозги и созвониться с Трофимовым. После общения с Варламовым голове требовался отдых.
Совершенно очевидно, что режиссер окончательно сбрендил. А шизофрения, как известно, заразительна. Вот и Елена Петровна Зотова сейчас, сидя на лавочке и слушая птичек, ощущала себя несколько в неадекватном состоянии. Кассиопея считает Варламова конкурентом? В чем, е-мое? Властители душ хреновы… Со своими бы душами разобрались для начала. Пока ясно одно: Варламов нахально врет. Он включился в игру и пытается убрать с поля Кассиопею с помощью бывшего любовника. А Кассиопея с помощью любовника мутит воду в другом водоеме. Интересно, что у них на кону?
По поводу показаний Анастасии Кошкарец Зотову терзали сомнения. С одной стороны, подруга Полярной действительно является поклонницей Матушки Кассиопеи и могла при желании попытаться ввести следователя в заблуждение по просьбе целительницы. Но, с другой стороны, какой смысл Насте путать следствие? Ведь у них одна цель: найти убийцу Евгении Полярной. Скорее всего, тут в самом деле какое-то недоразумение. Варламов пару раз мелькнул где-то рядом с актрисой, и Кошкарец приняла его за поклонника подруги, а потом выдала за маньяка.
Зотова достала мобильник, чтобы созвониться с Трофимовым. Телефон в руке вдруг сам ожил – Венечка ее опередил.
– Вы не представляете, что я узнал, Леночка Петровна! – завопил тот в трубку.
– Не ори, птиц распугаешь, – пошутила Зотова. – Ты про «Крымские каникулы»? Я все знаю, Вень.
И пересказала разговор с Варламовым.
– Все, да не все вы знаете, – возразил опер. – Догадайтесь, кого взяли на роль, когда Ольга Колесникова свалилась со скалы.
– Неужели, Полярную?
– Не угадали! Лизу Климову.
– Ничего не понимаю. Климова – это же нынешняя подруга Каверина, модель.
– Ну да, она самая. Не знаю, откуда ее выкопал режиссер. Прежде девица в кино не снималась и образование имеет совсем не актерское. Закончила всего-навсего курсы секретарей-референтов и работала «эскортом» для важных персон в модельном агентстве. Может, молодой режиссер запал на ее прелести? Лиза ведь красотка, что есть, того не отнять. Однако фильм провалился в прокате, и никакие сиськи Климовой не помогли.
– Потому что надо по-человечески себя вести, – заметила Елена Петровна. – Актриса, занятая в картине, покалечилась, а ее буквально бросили на произвол судьбы. Бог, он все видит!
– А я вот ни хрена, – сокрушенно вздохнул Вениамин. – Смотрите, что получается. Сколкова работала в этом фильме и встречалась с Кавериным – выпала из окна; Полярная была любовницей Каверина – свалилась с моста. Почему Климова до сих пор жива, хотя тоже снималась в «Крымских каникулах» и крутится рядом с Кавериным?
– Ты где? – заорала Зотова.
– Еду к дому Кошкарец. Вы же сами меня следить за ее дочкой отправили.
– Дуй быстро к Климовой! – еще громче завопила Елена Петровна. – Мне кажется, Денис Каверин и есть Матушка Кассиопея.
– Не понял… – опешил Трофимов.
– Потом! Я тебе все потом, Вень, объясню! Диктуй координаты Климовой. Я тоже подъеду.
Глава 10«ПРАЗДНИК ДЗЭН»
К дому Лизы Климовой Зотова приехала раздраженная и замученная дорогой – две пересадки, самая длинная ветка метро и, как назло, час пик. В поезде, забитом людьми, как банка огурцами, оттоптали ей ноги, изрядно ее помяли и обхамили, а к тому же испачкали кетчупом. Один идиот жрал в переполненном вагоне хот-дог, и Елена Петровна с трудом сдержалась, чтобы не помочь гражданину доесть сосиску быстрее, подтолкнув ее с внешней стороны глубже ему в рот.
Выбравшись наконец из душной подземки на улицу, Елена Петровна заблудилась и долго плутала по похожим, как близнецы, дворам района Митино, пытаясь отыскать нужный дом. Спрашивается, какого черта известная модель, фотографиями которой пестрят все глянцевые журналы, поселилась здесь, куда добраться можно только на оленях? Нет бы в центре города квартирку прикупить, недалеко от Охотного Ряда!
Найдя наконец подъезд, где проживала Климова, Елена Петровна созвонилась с Трофимовым. К ее удивлению, она приехала первой. Венечка сдуру поехал на своей «восьмерке» и намертво застрял в пробке перед МКАДом на Волоколамке.
Лифт не работал, пришлось тащиться на девятый этаж пешком. Добравшись до двери квартиры, Зотова уже ненавидела нынешнюю подружку Каверина-младшего всеми фибрами своей души.
Звонок хрипло каркнул, как престарелый ворон. Елена Петровна даже испугалась. А спустя минуту испугалась снова – когда дверь распахнулась. На пороге появилась высоченная ведьма в голубом шелковом халатике неприличной длины. Волосы черные – лохматые, глаза изумрудные – холодные.
– Здрасте, – вякнула следователь, разглядывая Климову.
Вблизи топ-модель выглядела совсем не так безупречно, как на глянцевых фотографиях. Лицо без макияжа казалось голым, кожа не отличалась совершенством. Волосы, губы, нос, грудь – все у модели было ненастоящее, слепленное с помощью специалистов. Даже цвет глаз у Лизы был фальшивым, в природе не встречается такой насыщенный изумрудный оттенок, – модель носила цветные линзы. Впрочем, фигура у Климовой была исключительной: ноги завершались где-то в небе, а тонкая талия, перехваченная пояском, поражала воображение. У Елены Петровны такой не было даже в ранней юности.
– Вы опоздали на сорок минут, – высокомерно заявила красотка, совершенно не собираясь впускать Зотову в квартиру. – Должна вам заметить, что мое время стоит дорого – мой день распланирован по минутам. Вы нарушили уклад моей жизни.
– У вас что, были проблемы с законом? – язвительно поинтересовалась Елена Петровна.
– Вообще-то нет, – растерялась Лиза.
– Будут! Если вы немедленно не смените свой хамский тон на вежливый. Я вам не девочка, чтобы меня отчитывать, а лицо при исполнении. Здесь будем разговаривать? Или вас вызвать на официальную беседу в следственное управление?
– Ой, не надо на официальную беседу, я ментов просто ужас как боюсь! – пролепетала Лиза и пропустила посетительницу в квартиру.