ольшую часть своей жизни во Флоренции, Леонардо стал подмастерьем в мастерской Андреа дель Верроккьо, который был другом сера Пьеро и занимался в то время живописью и скульптурой. Юный Леонардо оказался в хорошей компании: у Верроккьо учились незаурядные люди. Из его мастерской вышли такие звезды флорентийского Высокого Возрождения, как Гирландайо (который, в свою очередь, будет учить Микеланджело), Перуджино (учитель Рафаэля) и Боттичелли, ставший другом Верроккьо и регулярно наведывавшийся к нему. Верроккьо был не только хорошим учителем, но и хорошим человеком во всех отношениях. Он особенно полюбил Леонардо. Кроме того, он был главным художником во Флоренции в 1460-х годах. Но больше, чем живопись, он любил скульптуру. В качестве скульптора он приобрел большую популярность в Италии в период между Донателло (поколением старше) и Микеланджело (поколением младше). Иногда он всё же брал живописные заказы, и именно тогда наступил звездный час Леонардо.
Когда Леонардо был подмастерьем у Андреа дель Верроккьо, он расписывал панель со святым Иоанном, который крестит Христа. Леонардо, тогда еще очень юному, поручили нарисовать ангела, держащего одеяние Иисуса. Он справился так хорошо, что его нежно очерченный ангел с нимбом из золотых кудряшек отвлек внимание от более грубых фигур Андреа. Нет ничего удивительного, что Андреа больше не захотел прикасаться к краске[227].
До этих пор Вазари рассказывает нам знакомую историю: ученик, который превзошел своего учителя. Другая типичная для него тема — юный художник поражает старших совершенством рисунков. И с Леонардо этот прием тоже сработал. Вазари рассказывает, как он расписал баклер, маленький круглый щит, изобразив на нем голову Медузы с волосами-змеями. Он поставил щит в приглушенном свете и позвал отца.
«Сер Пьеро, который об этом и не думал, при первом взгляде от неожиданности содрогнулся, не веря, что это тот самый щит и тем более что увиденное им изображение — живопись, а когда он попятился, Леонардо, поддержав его, сказал: „Это произведение служит тому, ради чего оно сделано. Так возьмите же и отдайте его, ибо таково действие, которое ожидается от произведений искусства“»[228].
Юному Леонардо хорошо давались розыгрыши, и этот анекдот вполне соответствует излюбленному мотиву Вазари: рано развившийся художник поражает реалистичностью своего искусства.
Леонардо стал работать самостоятельно с 1477 года. Он создал много работ, но закончил довольно мало. Незавершенными остались «Святой Иероним» и «Поклонение волхвов», алтарная картина для часовни при палаццо Веккьо (позже это место украсит своими работами Бронзино). В личности Леонардо перфекционизм сочетался с жаждой экспериментов и желанием заниматься очень многими вещами одновременно. Его живописное наследие, если говорить о законченных произведениях, очень мало. За свою карьеру он заработал больше денег в качестве военного инженера и музыканта, чем в качестве художника. Кажется, он больше интересовался анатомией, биологией, открытиями, инженерным делом и научными исследованиями, чем живописью. В письме от 1482 года, адресованном миланскому герцогу, он описывал, какие услуги может предоставить, и упомянул рисунки залповых артиллерийских орудий, танков, бронированных повозок и съемных мостов. Вторым пунктом шла скульптура. Из десяти видов деятельности, в которых Леонардо называл себя компетентным, живопись он указал в самом конце. В 1494 году он был призван ко двору герцога Лодовика Сфорцы в Милан, но не для занятий искусством.
«Леонардо был с большим почетом отправлен к герцогу для игры на лире, звук которой очень нравился этому герцогу, и Леонардо взял с собой этот инструмент, собственноручно им изготовленный, большей частью из серебра, в форме лошадиного черепа, — вещь странную и невиданную, — чтобы придать ей полногласие большой трубы и более мощную звучность, почему он и победил всех музыкантов, съехавшихся туда для игры на лире»[229].
Может показаться иронией судьбы, что человека, который теперь считается величайшим художником своей эпохи, наняли в качестве музыканта (и он привез инструмент собственного изобретения). Вазари пишет дальше: «К тому же он был лучшим импровизатором стихов своего времени». В конце XV века популярная музыка подразумевала импровизацию в стихах под названием strambotti с ритмичным аккомпанементом. Леонардо, соответственно, был чем-то средним между поп-певцом и рэпером[230].
Также его нанимали и как военного инженера и только в качестве дополнения попросили нарисовать несколько произведений, пока он находился в Милане.
Одним из этих произведений была «Тайная вечеря», тоже оставшаяся незаконченной, несмотря на все похвалы, которыми ее осыпали на протяжении столетий. Увы, но свой интерес к экспериментам Леонардо перенес и на искусство и работал с нетрадиционными материалами. Эта, пожалуй, самая знаменитая фреска в мире на самом деле не фреска, поскольку написана не на влажной штукатурке. Леонардо работал по сухой штукатурке масляными красками. В результате изображение стало облезать и разрушаться уже через пару лет после того, как (не) было закончено. Возможно, настоятель монастыря, для которого создавалась «Тайная вечеря», знал о репутации Леонардо, но Вазари пишет, что приор забеспокоился из-за затянувшейся работы и попросил герцога вмешаться. Герцог мягко и вежливо поговорил об этом с Леонардо:
«Леонардо, поняв, что этот государь — человек проницательный и сдержанный, решил обстоятельно с ним обо всем побеседовать…. Он много с ним рассуждал об искусстве и убедил его в том, что возвышенные таланты иной раз меньше работают, но зато большего достигают, когда они обдумывают свои замыслы и создают те совершенные идеи, которые лишь после этого выражаются руками, воспроизводящими то, что однажды уже было рождено в уме»[231].
Он многое умел. Умел давать логические объяснения и приносить извинения. Герцог нашел это довольно забавным и не стал давить на жившего у него гения.
Когда французы заняли Милан и выгнали Сфорца, один из величайших проектов Леонардо оказался разрушен. В 1482 году Лодовико Сфорца заказал ему статую в честь своего погибшего отца, герцога Франческо Сфорца, которая должна была стать самым большим конным памятником в мире. Леонардо больше интересовали технические детали процесса, чем результат. Он хотел отлить статую в бронзе за один раз. Чтобы сделать скульптуру такого размера методом литья по модели, требовалось невиданные до тех пор инженерные расчеты. Большие бронзовые статуи обычно отливались по частям, а потом сваривались вместе. Леонардо даже сделал полномасштабную глиняную модель. Она была высотой семьсот тридцать сантиметров и могла использоваться в качестве макета и глиняной основы для бронзового литья. Для метода литья в форме требовалась глиняная статуя в полный рост: ее обжигали, чтобы она затвердела, затем покрывали воском, а после этого всю статую обмазывали еще одним слоем глины и снова обжигали. Получался «сэндвич» из твердых пластов глины с воском внутри. Затем эту конструкцию закапывали и по верхнему слою глины проводили трубки, через которые поступала расплавленная бронза и вытесняла воск, а пар выходил. Когда бронза застывала, статую откапывали и сбивали верхний слой глины. Там, где был воск, оставался только тонкий слой бронзы. Но 10 сентября 1499 года, когда французская армия заняла Милан, бургундские лучники решили использовать глиняную модель в качестве мишени для тренировок и уничтожили ее. Плохим утешением служит то, что, по мнению современных экспертов, если бы Леонардо попробовал-таки отлить этот гигантский памятник, он бы взорвался под землей[232].
Ирония заключается еще и в том, что, когда король Франциск I через шестнадцать лет прибыл в Милан, ему очень понравилась «Тайная вечеря», и он попросил инженеров придумать способ, как снять ее со стены монастырской трапезной и перевезти во Францию. Но они не могли придумать, как это сделать, чтобы не пострадал монастырь, да и сама уже поврежденная фреска.
Всю свою жизнь Леонардо делал заметки и наброски. Он писал об искусстве и математике, изучал анатомию человека и животных и рассуждал об этом. (Он написал трактат об анатомии лошади и вместе с Микеланджело тайно вскрывал трупы в подвале Оспедале-ди-Санто-Спирито во Флоренции.)
Леонардо был своего рода рыцарем пера, перемещавшимся, по возможности, от одного герцогского двора к другому. В 1502 году он присоединился ко двору Чезаре Борджиа, герцога Романьи, в первую очередь в качестве архитектора и военного инженера. В его обязанности входило укреплять папские территории (Борджиа был сыном папы Александра VI). Он вернулся во Флоренцию и служил там полевым инженером, когда флорентийцы сражались против Пизы. Но ему было не так важно, на кого работать. Он даже писал турецкому султану Баязиду II, мечтая стать первым, кто построит мост через бухту Золотой Рог. В 1506 году он вернулся в Милан и начал служить французскому наместнику города Шарлю д’Амбуазу, а также стал официальным придворным художником короля Людовика XII, который в то время находился в Милане. В Риме с 1513 по 1516 год он служил папе Льву Х. В это время он мог заниматься изобретательством. Он ставил научные эксперименты и сильно страдал от артрита и, вероятно, поэтому не брался за кисти и резцы.
В 1515-м на трон взошел король Франциск I, и на следующий год Леонардо принял его приглашение переехать во Францию. Франциск любил всё итальянское: искусство, женщин, культуру. И всё это, включая художников, он собирал. Он писал не только Леонардо, но и, среди прочих, Рафаэлю, Россо Фьорентино, Челлини и Микеланджело. Он предлагал большие вознаграждения художникам, которым хватит предприимчивости, чтобы приехать во Францию. Леонардо, Россо и Челлини поймали короля на слове. Леонардо поселился в замке Кло-Люсе в городе Амбуаз. И, как пишет Вазари, стал близким другом монарха, который услышал о скорой смерти Леонардо и пришел к его одру.