— Джозеф был замечательным парнем. Он был немного помешан на порядке и страдал от ипохондрии, но безумно боялся докторов. Месяцев шесть назад у него начались боли в желудке, тошнота, рвота. Я отвел его силой к доктору. Рентген обнаружил опухоль в желудке. Врачи полагали, что она доброкачественная, но сам Джозеф думал иначе. Мы договорились об операции, но он не дождался и убил себя.
— Но ведь орудия самоубийства не нашли?
— Полицию удовлетворило мое объяснение, — печально улыбнулся Трой. — Все произошло в ванной комнате. Джозеф перерезал вены и истек кровью. Я знаю Джозефа и прекрасно представляю, что он сделал, когда решил расстаться с жизнью. Рядом с ванной лежала открытая бритва, но без лезвия. Он вытащил лезвие, перерезал вены и выбросил его в унитаз, потом спустил воду и истек кровью. Вся ванна в крови, а бритвы нет. Детективы со мной согласились.
— Спасибо, — поблагодарил я и встал.
— Мистер Чеймберс, — смущенно остановил меня Саймон. — Думаю, вы должны вернуть сестре гонорар. Ей нужен не частный детектив, а доктор.
— Вынужден с вами согласиться. — Он облегченно улыбнулся. — По-моему, не стоит отдавать деньги ей. Лучше я принесу их вам. У меня их нет с собой, но я могу принести их вечером вам домой. Мисс Трой дала мне ваш адрес. На Четвертой улице.
— Квартира 3А. Только приходите попозже. Я закрываюсь в десять. Потом поужинаю, приму душ и буду отдыхать.
— Я тоже работаю допоздна. Приду в полночь…
В десять часов вечера я сидел за столиком клуба «Белла». Обслуживание, как и все остальное, оставляло желать лучшего. Это относится и к выступлению Сильвии. Я ушел на середине ее номера.
Поужинав в более приличном ночном клубе, я отправился к Саймону Трою. Поднялся на лифте на третий этаж и нажал кнопку звонка. Не дождавшись ответа, потрогал ручку. Дверь была открыта, и я вошел в квартиру.
Саймон Трой сидел на стуле, опираясь локтями на столик для двоих, и смотрел прямо перед собой. Перед ним стоял высокий пустой стакан, на дне которого лежала вишенка. Саймон пристально смотрел на пустой стул напротив себя. На другом конце стола стоял такой же стакан, только полный.
Я быстро подошел к Трою. Убедившись, что он мертв, позвонил в полицию и сообщил о его смерти…
Расследованием руководил мой хороший знакомый, лейтенант детектив Луи Паркер. Эксперты быстро пришли к выводу, что смерть наступила в результате отравления цианистым калием. Им была напичкана вишенка, лежавшая на дне пустого стакана. На стакане были только его отпечатки. В другом стакане яда не было. Пузырька с ядом в квартире не нашли.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Луи.
Я рассказал ему обо всем, что узнал за день, и сообщил, что делал у Саймона на квартире.
— Ну и дела! — покачал он головой. — Поехали поговорим с леди…
Сильвия заявила, что из клуба не выходила. Паркер опросил всех работников клуба, но никто ее слова не опроверг. Тогда лейтенант повез ее в участок. Я поехал с ними.
Он допрашивал ее несколько часов, но она стояла на своем: из гримерки выходила только на сцену, клуб не покидала.
— Вы свободны, — наконец сдался детектив. — Поезжайте домой. Только, пожалуйста, не уезжайте из города. Вы можете нам понадобиться.
— Хорошо, сэр, — робко кивнула она и ушла.
Мы закурили.
— Ну, что скажешь? — нарушил я молчание.
— Скажу, что эта цыпа играет в очень умную игру, а у нас нет против нее никаких улик. Они все написали взаимные завещания. Завещание Джозефа до сих пор в суде по наследственным делам. Скоро туда попадет и завещание Саймона. После смерти братьев эта дамочка должна получить 100 тысяч долларов.
— Ну и что?
— Джозеф совершил самоубийство, но орудие не найдено. Значит, его могли убить. То же самое с Саймоном. С одной стороны, похоже на самоубийство. Но цианистого калия нигде нет.
— Опять привидение? — улыбнулся я.
— Дамочка, — буркнул лейтенант. — Она убила обоих и придумала эту историю с привидениями. Самое обидное, что у нас против нее ничего нет. Но можешь мне поверить, я не оставлю ее в покое…
Домой я вернулся в четыре утра. Открывая дверь, услышал телефонные звонки. Я подбежал к столику и поднял трубку. Это была Сильвия Трой.
— Мистер Чеймберс! — в ее голосе слышался страх. — Он звонил мне.
— Кто?
— Адам.
— Когда?
— Только что. Сказал, что едет ко мне… за мной…
— Мисс Трой, закройте все окна!
— Уже закрыла.
— И дверь заприте.
— И дверь заперла на замок и на засов.
— Никому, кроме меня, не открывайте. Вы узнаете мой голос?
— Узнаю, мистер Чеймберс.
— Хорошо. Тогда ждите меня. Я выезжаю.
Я положил трубку и тут же позвонил Паркеру.
— Захвати побольше людей и пушек, — попросил я лейтенанта. — Буду ждать внизу. Адрес знаешь?
— Конечно…
Луи Паркер захватил трех детективов и трех полицейских в форме. Один из них был вооружен винтовкой. Мы вошли в дом. На четвертом этаже Паркер кивнул мне, и я нажал кнопку звонка квартиры 4А.
— Да? — ответил глубокий мужской голос. — Кто это?
— Питер Чеймберс. Я хочу поговорить с мисс Трой.
— Ее здесь нет.
— Это ложь. Я знаю, что она там.
— Она не хочет разговаривать с вами.
— Кто вы?
— Не ваше дело, — прогремел мужчина. — Уходите.
— Извините, мистер, но я никуда не уйду.
— Слушайте, у меня револьвер. — В громком голосе явственно слышалось раздражение. — Если не уйдете, буду стрелять через дверь.
Лейтенант Паркер отодвинул меня плечом и крикнул:
— Открывайте! Полиция!
— Мне плевать, кто вы! — прогремел незнакомец. — Последний раз предупреждаю. Или вы уходите, или я стреляю.
— Я вас тоже предупреждаю! — разозлился Паркер. — Или вы открываете дверь, или мы начинаем стрелять! Считаю до трех. Если не откроете по-хорошему, мы выбьем замок и все равно войдем. Раз! — Ответа нет. — Два! — Глубокий смех. — Три! — Опять тишина.
Лейтенант дал сигнал полицейскому с винтовкой, и тот прицелился в дверь. Паркер поднял правую руку с поднятым вверх указательным пальцем.
— Открывайте! Это последнее предупреждение!
Не дождавшись ответа, лейтенант показал пальцем на полицейского с винтовкой и кивнул. Тот начал стрелять. Из-за двери послышался пронзительный крик, за ним глухой звук падения тела. И вновь наступила тишина.
Луи Паркер кивнул двум рослым детективам. Они знали, что делать. Разбежавшись, они синхронно врезались в дверь плечами. После нескольких наскоков дверь с грохотом слетела с петель.
На полу лежала мертвая Сильвия Трой. Кроме нее и нас, в квартире никого не было. Дверь была закрыта на замок и засов. Окна тоже были закрыты изнутри.
Хмурый Паркер подошел ко мне. Его лицо блестело от пота.
— Какого черта здесь произошло? — проворчал он. — Что думаешь, Пит?
Я проглотил комок, прежде чем смог ответить.
— И все равно я не верю в привидения, — упрямо покачал я головой.
Я не верю в привидения. Возможно, потому что просто отказываюсь в них верить. Мой мозг отвергает саму возможность их существования и пытается найти логическое объяснение. В деле Троев таким объяснением, по крайней мере для меня, было посмертное желание, галлюцинации, комплекс вины, желание осуществить возмездие и, наконец, раздвоение личности. Правда, здесь я вторгаюсь на неизведанную территорию. Ведь я не психолог и не психиатр. Наверняка найдутся люди, которые не согласятся с моим мнением, и вы можете относиться к их числу.
Джонатан КрейгДЕЛО ОБ ОТРЕЗАННОМ УХЕ
Перевод с английского: Сергей Мануков
Художник: Михаил Златковский
Наверное, у каждого человека есть какая-нибудь слабость, о которой он никому никогда не скажет. Порой мы скрываем их от самих себя. Есть такая ахиллесова пята и у меня. Это чувствительность. Я на удивление впечатлителен и слезлив, особенно когда речь заходит о любви. На меня большое впечатление производят грустные любовные истории. Я от них так и млею. Обожаю их слушать, хотя они и разбивают мне сердце. Не поверите, но порой у меня слезы наворачиваются.
Возьмите, к примеру, историю, приключившуюся с Денвером Эдди и Красоткой Алисой. После нее я несколько недель ходил сам не свой. Одними душевными переживаниями дело не обошлось. Эта история стоила мне еще и пары сотен баксов, а может, и больше. Боюсь, теперь она останется со мной до конца моих дней. Так же как тот вечер, когда я узнал о ней. Я бы и хотел ее забыть, выбросить из головы, но не могу и все тут.
В тот вечер я шел на наше обычное сборище. Было еще не темно, и я наслаждался вечерней прохладой после душного и жаркого дня. Я неторопливо брел по улице и лениво поглядывал по сторонам. Неожиданно я замер как вкопанный. Она стояла под уличным фонарем и пристально смотрела на меня. На вид ей было лет шестьдесят, но я никогда не видел женщины прекраснее. Сначала мне пришло в голову, что все это лишь игра света. Но когда я подошел ближе, то убедился, что зрение меня не обмануло, — она писаная красавица.
— Извините меня, молодой человек, — вежливо и с легкой робостью обратилась она ко мне. — Можно отнять у вас минуту времени? Мне бы хотелось поговорить с вами. — Голос у нее был, как у молодой женщины, красивый и сочный.
— Да, мэм? — вежливо отозвался я. Время у меня было. Но даже если бы я торопился, то все равно уделил бы ей сколько надо времени.
— Обстоятельства заставляют меня обратиться к незнакомому человеку с просьбой, которая имеет для меня большое значение. У вас доброе и красивое лицо. И я вдруг подумала, что это можете быть вы. Не откажете даме в любезности?
— Смотря в какой! — мигом насторожился я.
— Не бойтесь. Это отнимет у вас всего пару минут. Пожалуйста, скажите «да».
— О какой любезности вы просите? — не сдавался я.
Она кивнула на дом напротив.
— Там находится дорогой мне человек. Он… мертв. Завтра утром похороны. — Она замолчала и продолжила после небольшой паузы: — Он покоится в мире. Гроб открыт. Я хочу, чтобы вы кое-что положили в гроб.