– Мисс Эппл написала мне записку. В ней говорилось, что у неё для меня очень важное и секретное поручение. Я пришла, там было темно, и вдруг…
– Где эта записка, Бекки?
– Я положила её в тайник, как мне приказали. На лестнице, под второй ступенькой сверху.
Девочка, сейчас только осознав, что её пыталась лишить жизни та, которой она доверяла больше, чем себе самой, впала в истерику, и доктор Гиллеспи грубо и без всяких церемоний выставил всех в коридор.
– Какую лестницу она имела в виду, мисс Адамсон? Это в холле? Мисс Эппл, на основании свидетельских показаний я арестовываю вас за покушение, похищение и незаконное удержание, а также убийство Энни Мэддокс.
– Прошу прощения, сэр, – вмешалась Оливия к неудовольствию инспектора. – Во-первых, в тайнике записки уже нет, это я вам точно говорю, а во-вторых, мисс Эппл не писала её, равно как и не совершала всех этих преступлений. В них виновен совсем другой человек, и вы получите от него… Боже, сэр, корзина! Где она?! Только бы…
Оливия сорвалась с места и понеслась по коридору в умывальную. Босая мисс Данбар, закутанная в одеяло, мисс Эппл, так и не проронившая ни звука с того момента, как увидела Томаса, и инспектор Тревишем, едва удержавшийся от крепкого словечка, смотрели ей вслед, пока Сент-Леонардс не огласил чей-то отчаянный вопль.
Томас Хокли, сидевший под замком среди ботинок и зонтиков, тоже услышал крик и замер в растерянности, а потом навалился на дверь кладовки плечом, и снова, и снова – однако мистер Бодкин и его подмастерья своё дело знали, и тогда он понял, что всё кончено.
Пока успокаивали Эвелин Лавендер, обнаружившую перепачканного вареньем Энди, Оливия успела пошептаться со свидетельницами чудесного воскрешения Томаса. И мисс Эппл, и мисс Данбар не скрывали своего изумления активной ролью приютского секретаря в происходящих событиях, но, переглянувшись, пообещали молчать об увиденном.
Инспектор, напротив, уже ничему не удивлялся, поэтому послушно выполнил просьбу Оливии и собрал весь персонал Сент-Леонардса в гостиной. На диван, ставший смертным одром Энни Мэддокс и до сих пор накрытый простыней, никто не сел, и рядом с креслами пришлось поставить дополнительные стулья.
– Не хватает только доктора, – вполголоса заметил Тревишем, отвернувшись от остальных.
– Это не важно, сэр, – отмахнулась Оливия. – Он нужнее там, рядом с Бекки.
– Четверть часа, мисс Адамсон, не больше, – напомнил он ей, постучав по циферблату на запястье. – В противном случае… Боже правый! Что произошло с этим ребёнком?!
Энди Купер, весь в устрашающих бордовых пятнах, проскользнул в комнату и сразу юркнул в своё привычное убежище. Однако за спинкой кресла сейчас находилась корзина с крайне ценным грузом и один из кукольных домиков. Чтобы не обнаружить их раньше времени, Оливии пришлось вытащить мальчика оттуда, невзирая на его возмущённое шипение.
Мистер Бодкин нетерпеливо заёрзал. Оглядев дрожавшую мисс Данбар, которая всё ещё куталась в одеяло, и директрису, чьё лицо бледностью могло соперничать с мраморной отделкой камина, он решился выразить общее мнение:
– Можем ли мы узнать, инспектор, по какой причине нас собрали здесь в столь ранний час? Надеюсь, сэр, все живы и… э-э… в добром здравии?
Вручив инспектору сопротивлявшегося Энди и поручив не спускать того с рук, Оливия предпочла ответить сама:
– Не совсем, мистер Бодкин. Дело в том, что Бекки Дарлоу полчаса назад упала в чашу бассейна, наполненную водой. Девочка выжила, хотя всё ещё очень слаба, и выжила она исключительно благодаря отваге мисс Данбар.
– Я же просила вас, мистер Бодкин! – вознегодовала мисс Эппл. – Я же неоднократно просила вас держать обе двери закрытыми!
– А я запирал! Клянусь, мисс Эппл, я запирал!
Мистер Бодкин раскраснелся. От испуга, что его могут обвинить в преступной небрежности, его холёная бородка мелко затряслась.
– А зачем она пошла-то туда? Да ещё под утро? Даже я в такую рань не поднимаюсь, – резонно спросила кухарка, и Оливия благодарно ей кивнула.
– Да, миссис Мейси, вы правы. Причина, по которой Бекки оказалась у бассейна, да ещё в такой ранний час, крайне важна, но мы вернёмся к ней позже. А сейчас я вам всем кое-что покажу.
С этими словами Оливия вытащила из-за кресла кукольный домик и поставила его на низкий журнальный стол. Все заинтересованно следили за её действиями, и только один человек в комнате ощутил внезапную дурноту.
– Мистер Бодкин, вы не одолжите мне перочинный нож? Благодарю.
Оливия аккуратно распаковала деревянный ящичек, служивший обителью рыжеволосой Елизаветы, и, когда зеркальце в ажурной золочёной рамке оказалось в её руках, она подняла его повыше и уверенно произнесла:
– Вот из-за чего убили Энни. Вот из-за чего Бекки Дарлоу столкнули в воду, а моего брата похитили. Да, мисс Эппл, Филипп покинул Сент-Леонардс не по своей воле, – пояснила она в ответ на вопросительный взгляд директрисы.
– Но это же просто зеркало! – с недоверием нахмурилась Эвелин Лавендер.
– Разбейте его, – попросила Оливия. – Надеюсь, вы не суеверны? Боюсь, иначе мы слишком долго провозимся. Ну, хорошо, я сделаю это сама.
Оливия положила зеркальце на стол и ударила по нему рукояткой перочинного ножа. Зеркальную поверхность исказила паутина трещин, и рассветное солнце выбрало именно этот момент, чтобы проникнуть в гостиную. Горстка обломков на краю столешницы вспыхнула бриллиантовыми искрами, сверкнула монетка, и Энди, решив, что это такая игра, ловко вывернулся из рук инспектора. Подбежав к столу, он быстро сцапал содержимое тайника и хотел уже кинуться наутёк, как вновь угодил в ловушку Тревишема.
Поднялась суета. Вереща, будто пойманный заяц, мальчишка извивался и угрожающе скалил зубы. Выкрикивая «Вонючка!», «Вонючка!», Энди молотил кулачками, норовя попасть инспектору в глаз, и весьма метко плевался в окружающих. Украденную монетку он тем не менее держал крепко, а когда умудрился всё же вырваться на волю, начал метаться по гостиной, ввергая своих преследователей в нешуточный азарт.
Остальные наблюдали за происходящим с живым интересом, но вмешиваться не спешили. Даже тот, для кого обнаруженная Оливией улика стала крушением всех надежд, искренне веселился, наблюдая за неуклюжими попытками полицейского изловить воришку.
Наконец, Энди загнали в угол, и мисс Эппл на полном серьёзе посоветовала:
– Дайте ему шиллинг, инспектор. Трёхпенсовик вам не поможет, Энди специализируется исключительно на шиллингах.
Выругавшись про себя и стараясь не смотреть в сторону мисс Данбар, ставшей свидетельницей этой в высшей степени позорной беготни, Тревишем пошарил в карманах и нашёл требуемое.
– Позвольте мне, сэр.
Оливия присела на корточки и мигом сговорилась с Энди на обмен. Выпрямившись, она поправила волосы, и, держа улику меж двух пальцев, чтобы все могли её рассмотреть, уже без всякой внешней эффектности будничным тоном повторила:
– Вот что Энни угрожала показать полиции в тот вечер, когда её убили. Она брала из готовых заказов миниатюрные зеркала, чтобы украсить ими собственный фанерный домик, с которым любила играть, пока никто не видит. Не знаю уж, нарочно или случайно, но она разбила их и обнаружила внутри старинные золотые монеты. Энни быстро догадалась о том, что из Сент-Леонардса на континент кроме невинных кукол отправляют ещё и контрабанду, и поплатилась за это знание жизнью. Однако она думала, что за этим стоит мисс Эппл, потому и молчала столько времени. До тех пор пока ей в руки не попало письмо её приёмных родителей, и она не захотела отомстить за разлуку с ними. Если бы не это письмо, Энни продолжала бы молчать и, скорее всего, осталась бы жива.
Услышанное заставило мистера Бодкина похолодеть. Чувство вины тяжким грузом легло ему на плечи, и он откашлялся, чтобы сделать признание и облегчить свою ношу, но его перебили.
– А Томас-то как же? Его-то за что, беднягу, угробили? – всхлипнула миссис Мейси, до сих пор молившаяся перед сном о душе Томаса Хокли, принявшего, как она полагала, мученическую смерть. – Хильда вчера сказала, что его расстреляли как военного преступника, пулями всего изрешетили, живого места не оставили!
Мисс Данбар резко и шумно вздохнула, возмущённая слишком вольной трактовкой её слов и явными преувеличениями, а Оливия вместо ответа вытащила из-за кресла потрёпанную корзину для пикника. Откинула крючок и наклонила, приговаривая: «Ну же, давайте! Вперёд!»
Кошки с Джудит-лейн покидать корзину не торопились. Тогда она собственноручно достала флегматичную шинши, опустила на ковёр, и та с наслаждением потянулась, грациозно выгнула спину, а после с королевским спокойствием принялась умываться. Шерсть её переливалась на солнце, кошка довольно жмурилась в утренних лучах, а когда Оливия выманила из корзины котят, та с энтузиазмом принялась их вылизывать, ничуть не смущённая всеобщим вниманием.
Присутствующие, не исключая инспектора, с недоумением уставились на кошачье семейство. И только один человек всё понял и мгновенно принял решение.
– Мисс Адамсон, с Томасом всё в порядке? – хрипло спросила мисс Гриммет. – Он хоть живой?..
О кошках сейчас же позабыли. Все смотрели на младшую гувернантку, а та, не глядя ни на кого, кроме Оливии, молча ждала ответа на заданный вопрос.
– Томас не оказал сопротивления, если вы об этом, – медленно произнесла Оливия.
Как она ни старалась, но от мысли о Филиппе, который мог никогда не покинуть тот ужасный подвал, у неё в душе поднималась чистая, нерассуждающая ярость. Однако дело требовалось довести до конца, и, справившись с эмоциями, она продолжила:
– Но вот в порядке ли он… Нет, мисс Гриммет, Томас не в порядке. Его, как и вас, ждёт суд и справедливое возмездие за убийства трёх человек, контрабанду и покушения на жизнь Бекки Дарлоу и Филиппа, моего брата.
Кухарка, ахнув, прикрыла рот ладонью.
– Ладно уж, скажете тоже, мисс Адамсон, – сварливо отозвалась мисс Гриммет, поправляя лямки передника. – Зачем на человека наговаривать? Вас послушать, так Томас хуже Джека Потрошителя. Не при делах он, я это всё затеяла. И Энни я убила. И Пламмера тоже я. И Прентиса, паскуду, я в подвале закрыла. Давайте, сэр, – обратилась она к инспектору, махнув рукой, – пишите всё как есть, я запираться не буду. Всё подпишу, что скажете. А мистера Адамсона никто и пальцем не тронул, тут уж вам, милочка, грешно обижаться, – попеняла она Оливии. – И кормили его, и свечи у него были, и одежда тёплая… Подождали бы чуточку, мы бы уехали, а ключ запасной от подвала я бы вам по почте выслала.