— И все же есть человек, который вас слышал.
— Нет такого человека!
Хеллс поднял телефонную трубку.
— Пошлите ко мне Реджи.
Через минуту в комнату вошел человек лет тридцати, с замкнутым и невыразительным лицом; одет он был в дешевый стандартный костюм.
— Реджи, — обратился к нему Хеллс, — видел ты вчера этого человека в «Белом орле», куда тебя привел Серый?
Человек молча кивнул головой.
— Ты слышал все, что говорил он со своим знакомым?
Человек закивал головой и странным образом замычал:
— У-а, у-а, у-а…
— Можешь идти, Реджи.
— Что это за комедия? — хмуро сказал Стамп, когда странный человек вышел из комнаты.
— Реджи — глухонемой, он слышит не ушами, а глазами: по движению губ. В виде воздаяния за глухонемоту природа наделила его превосходным зрением, и он от слова до слова в и д е л весь ваш разговор с представителем организации Гелена. Мы по свежему следу записали показание Реджи, а через три дня ваш разговор с Брокаром убедил нас в точности его «слуха». К слову, этот прием мы заимствовали у вашего гестапо и испытали его на вас. Как видите, не без успеха…
— Поздравляю вас с освоением гестаповского наследства!
— Благодарю, Стамп. Между прочим, вы допустили еще одну ошибку. Я был уверен, что из ложного опасения обратить на себя внимание вы будете разговаривать с вашим собеседником не по-немецки, а по-английски — так и вышло! И прогадали: по-немецки мой Реджи не знает ни единого слова.
— Так, так… А откуда вы узнали, что у меня в два часа назначена была встреча в «Белом орле»?
— Опять же от вас, Стамп. Мне кажется, с вами творится что-то неладное. Вероятно, обещанная реабилитация так вскружила вам голову, что вы утратили всякую осторожность. Ну, какой уважающий себя шпион станет звонить по телефону в иностранное посольство, чтобы условиться о встрече со своим сообщником?
— Я звонил по автомату…
— Стыдитесь, Стамп, вы же звонили в иностранное посольство!
— Ладно, сдаюсь. Что вам от меня нужно?
— Совсем немногое. С каких пор вы работаете на Гелена?
— Метод разделения урана — первое поручение.
— Не врете?
— Не вру.
— Допустим, что не врете… Я не спрашиваю вас, кто был ваш ресторанный собеседник — нам хорошо известен этот сотрудник германского посольства, совмещающий в своем лице шпиона и дипломата. Не спрашиваю я вас также, о чем говорили вы с ним на другой день, когда он возил вас за город в своей машине. Все равно вы соврете, а я не смогу уличить вас. Так вот, Стамп, продолжайте работать на Гелена, мы будем снабжать вас серьезной информацией, которую все равно не собирались утаивать от наших союзников немцев: пусть считают получение этой информации вашей заслугой. Ну, а вы, в свою очередь, должны разведать для нас все их секретные каналы, имена и адреса их секретных резидентов в Штатах, в Европе, в Латинской Америке, в Азии, в Африке, на Ближнем Востоке. Они упорно лезут туда, стремясь занять свои старые позиции, утраченные еще после первой мировой войны. Это не значит, что мы собираемся разгромить их тайную агентуру. Нет, у нас сейчас слишком много общих интересов, а главное — общий враг. Но з н а т ь мы обязаны все — такова основная заповедь нашего босса!
— А как же с этим новым методом? — озабоченно спросил Стамп. — Без него мне к ним в доверие не втереться, они ставят на этот метод большую ставку. Скажу вам откровенно: кроме полной реабилитации, мне обещано много денег…
— Еще бы! С помощью этого метода они рассчитывают создать у себя собственную, тайную военно-атомную промышленность, производить ядерное оружие. А нам это невыгодно, Стамп, мы предпочитаем снабжать их н а ш и м ядерным оружием. Производство этого оружия — слишком большой бизнес, чтобы мы могли делиться с кем бы то ни было. Довольно и того, что они производят у себя чистый уран и тяжелую воду. Отсюда не так далеко до изготовления бомб… Понятно?
— Понятно, — Стамп помолчал, затем тихо, словно бы про себя, произнес: — Я бы охотно уступил значительную часть предложенной мне суммы, если бы кто-нибудь…
— Насколько я понимаю, вы предлагаете мне взятку, старый негодяй! — рассмеялся Хеллс. — Но вы же знаете, Стамп, что в этом учреждении взяток не берут. К тому же и метода, о котором мечтают ваши немцы, н е с у щ е с т в у е т. Да, да, не существует! Так и передайте им: их ввели в заблуждение пустые слухи!
— А это что — правда?
— К сожалению, правда. Во всяком случае, Стамп, крепко запомните, что я скажу вам сейчас: всякая ваша попытка разведать что-либо об этом методе может стоить вам шкуры, как вы изволили выразиться в разговоре с Брокаром. Надеюсь, я сказал достаточно ясно?
— Вполне.
— И еще: не суйте носа в «Ураниум-Буала», это также запретная для вас зона. Достаточно того, что мы из-за вашей оплошности вынуждены были подпустить к этому жирному пирогу англичан. Как ни высоко ценит вас босс, он никогда не простит вам лондонского просчета. Из-за этих двадцати процентов, уступленных Англии, у босса были большие неприятности с Джадсоном…
— Вы сами виноваты, не к чему было связывать меня с Хиллом! Я же предупреждал вас: у меня свое задание, у Хилла свое! Так и вышло: он провалился и потянул меня за собой!
— Я не намерен входить в эти тонкости, Стамп, — холодно отозвался Хеллс. — Операция «Голубой лотос» провалена — и все! И последнее: оставьте в покое Брокара, он — персона грата, человек, открывший для нашей страны богатейший источник атомного сырья…
— Проходимец, шантажист, мелкий вор!
— Уж во всяком случае, не мелкий, Стамп. Пакет акций на двести тысяч долларов такого солидного предприятия, как «Ураниум-Буала», вовсе не мелочь.
— Двести тысяч долларов! — вскричал Стамп. — И всем этим он обязан одному мне! А вместо благодарности этот мерзавец…
— Меня не интересуют ваши счеты с Брокаром, — прервал Хеллс. — Имейте в виду, Стамп: через три дня, в пятницу, вы должны вернуться в Париж, вам тут нечего больше делать. Накануне отлета явитесь ко мне за инструкциями. Все, Стамп!
— А нельзя ли мне вылететь в Париж в понедельник? У меня тут кое-какие личные дела.
— Какие именно? Выдаете замуж вашу очаровательную племянницу за Джозефа Крайтона?
— Откуда вам об этом известно? — Стамп был явно испуган. — Брокар?
— Мне известно о вас гораздо больше, чем вы думаете, Стамп, и Брокар тут ни при чем… Во всяком случае, отличная партия! Джозеф Крайтон — отпрыск хорошей английской фамилии, обладатель наличного миллиона и пакета акций «Ураниум-Буала» на несколько миллионов долларов. Однако вы здорово обделываете ваши дела, Стамп! — Мистер Хеллс состроил брезгливую мину. — Не обижайтесь на меня, Стамп, а есть все же в этом союзе нехороший душок: вы — организатор аварии на шоссе Лондон — Хартфорд, и вы же — устроитель этого брака! Если это дойдет до вашей племянницы Клод… или до Джозефа Крайтона…
— Послушайте, Хеллс, что вам еще от меня нужно? Чего вы добиваетесь? Говорите прямо, дьявол вас возьми!
— Не забывайтесь, Стамп, — спокойно сказал Хеллс. — Шпиону не положено иметь нервы.
— Вы что, считаете, что я слишком много знаю о вашем проклятом учреждении и хотите держать меня в вечном страхе?
— Разумеется, Стамп.
— Неужто вам мало того, что в России я заочно приговорен к смерти? Что за оказанные вам услуги, если о них проведают, мне грозит тюрьма в нескольких странах Европы и Южной Америки? Что сейчас на мне всей своей тяжестью повисли еще эти дохлые Крайтоны?
— Не хитрите, Стамп, вы же понимаете, что России мы вас не выдадим, а все прочее как-никак наш общий грех…
— Общий грех… Да вы отступитесь от меня при первой же моей промашке! Но вам мало этого — теперь вы еще лезете в мою личную жизнь!
— Что делать, вы же совсем обнаглели. Сегодня вы без нашего ведома продались организации Гелена, а завтра станете по всему свету торговать нашими тайнами. Так дело не пойдет, вы сами вынуждаете нас сковать для вас железную цепь и забить вам рот кляпом… Знайте же: еще один ложный шаг — и я пущу в ход против вас все мои козыри!.. Кстати, с какой стороны Клод приходится вам племянницей? И откуда взялась у нее, немки, французская фамилия — Жильбер? Зачем понадобился вам этот маскарад?..
— Это вас не касается!
— Как знать, может, и касается, все зависит от вашего поведения…
Стамп был уже у двери, когда Хеллс окликнул его.
— Что-то мне не верится, Стамп, чтобы вы, этакий дотошный человек, все свои надежды возложили на этого простака Брокара. Ведь дело идет для вас о полной реабилитации, о возвращении в Германию, о большой карьере на родине, как бы о втором рождении… Неужели вы не предприняли одновременно и другого, более серьезного демарша, чтобы разузнать что-нибудь об этом новом методе? А?
— Клянусь вам…
Хеллс с таким странным выражением поглядел на Стампа, что у того от волнения безобразно закосили глаза.
— Смотрите, Стамп! Доминиканское подданство — плохая для вас защита…
8. «ГРАФ ОТТО БИСМАРК»
Когда Стамп вышел на улицу, над городом уже сгущались сумерки. Он сел на ближайшем углу в такси и помчался к пансиону, где по возвращении из Лондона поселилась Клод. Им владел безотчетный, панический страх, вызванный угрозами и смутными намеками Хеллса. Быть может, Хеллс ничего и не знает, а лишь нащупывает почву, но ведь могло быть и так, что его ищейки выследили Клод, когда она встречалась с этим Фредом Коллинсом из оборонной лаборатории, и теперь не сводят с них глаз. Если это так, то для Хеллса уже не является тайной, что именно он, Стамп, подослал Клод к Коллинсу, и тогда сегодняшняя операция должна неизбежно сорваться.
Нет, нет, конечно, Хеллс шарит пока в темноте, рассчитывая запугать его, Стампа, и удержать от всяких попыток проникнуть в тайну нового метода разделения урана! А существует ли вообще этот проклятый метод? Уж не попусту ли затеял он такую опасную игру, рискуя всем своим положением и подвергая опасности Клод? Так или иначе, но отступать уже поздно, на судне все подготовлено, там уже третьи сутки ждут