— Нагулялись? – спросила она, вытирая носовым платком пот со лба. — Ну и жаркий сегодня день! Совсем разморило. Поешьте окрошечки и давайте немного отдохнем, переспим жару, а потом погуляем уже вместе.
Но внуки не разделяли ее желания отдыхать. В дом идти не хотелось, да и спать – тоже.
— Мы здесь отдохнем, бабушка, а ты поспи, мы без тебя никуда не уйдем, — предложила Женя.
— Будь по–вашему.
Девочка удобно расположилась в гамаке, а Миша уселся за освободившийся после обеда стол, достал из кармана блокнот и заявил, что хочет еще поработать над планом расследования.
Вокруг стояла такая тишина, что казалось, будто весь мир погрузился в послеобеденный сон. Женя и не заметила, как тоже уснула…
Солнце уже склонялось к горизонту, изнуряющая жара немного спала. Когда задремавшая в гамаке девочка проснулась, то обнаружила, что брат находился на прежнем месте за столом, а рядом с ним сидит бабушка.
— Наконец–то, — сказал Миша. – Мы уже хотели без тебя на речку идти, думали, что ты до утра проспишь.
— Вы собираетесь на речку? – обрадовалась девочка. – Подождите минуточку, я только надену купальник!
С реки уже потянуло свежестью, запахом воды. Когда Марья Васильевна с внуками спустилась к берегу, на непривычно чистом для городского жителя песке, не оказалось ни одного человека. Раньше здесь было довольно много купающихся, но с тех пор, как построили новый дом для персонала, местный пляж переместился метров на двести вниз по реке. А прямо напротив того места, где расположилось дружное семейство, был небольшой островок, заросший кустами ежевики. Он произвел на Женю неизгладимое впечатление – совсем маленький клочок земли словно плыл по спокойной глади реки, а несколько огромных вековых ив росших на островке, задумчиво рассматривали свое отражение в прозрачной воде.
— Как красиво! Миша, бабушка, посмотрите, как красиво!
— Мама рассказывала, что на этом острове часто сидела с удочкой в руке, — проговорила Марья Васильевна. – Она приходила на речку еще до восхода солнца, вплавь добиралась до островка, доставала припрятанную в кустах удочку, а потом…
Женя снова попыталась представить себя на месте прабабушки, и на этот раз у нее получилось. Девочка сбросила босоножки и вошла в воду:
— Здесь мелко, и вода совсем теплая!
Марья Васильевна подошла к воде, наклонилась, потрогала ее рукой.
— Действительно, теплая. И какая прозрачная!
— Так мы искупаемся? – Миша вопросительно посмотрел на бабушку.
— А зачем же мы сюда пришли?
— Самое удивительное, — заметила Женя, — что мы здесь совершенно одни, как Робинзоны.
— А на острове бывают дикари, может быть, даже людоеды, — шутливо заметил ее брат.
При этих словах очарование одиночества сразу улетучилось, и девочка с опаской посмотрела в сторону островка.
— Вон, видишь, костер и рядом несчастный Пятница, которого припасли себе на ужин кровожадные туземцы, — начал пугать «Шерлок Холмс» сестренку, но вдруг посерьезнел и заявил: — Вообще–то здесь и правда кто–то бывает. Пятницу с Робинзоном я не вижу, а остатки костра заметил. Вот и ветка шевельнулась…
— Ну, хватит, совсем запугал ребенка! – остановила его бабушка. – Вполне возможно, что кто–то приезжал сюда с ночевкой на рыбалку и разжигал костер. Что же в этом примечательного?!
— Да я не боюсь, — засмеялась Женя. – В наших краях людоедов нет.
— А если не боишься, то можно еще немного поплескаться, а мне пора ужин готовить, — сказала бабушка. – Только не заплывайте далеко. Баба Даша рассказывала, что прошлым летом где–то здесь утонул паренек. Говорят, возле острова есть очень опасное подводное течение, поэтому ни в коем случае не пытайтесь проникнуть на островок.
— Но ведь прабабушка плавала туда и ничего!
— Даже не думай, Женя! Тогда были другие времена, и все было другим. Если вы сейчас же не обещаете мне, что не станете пытаться проникнуть на островок, я вас одних на речку отпускать не буду! Дайте мне слово, что вы ограничитесь зоной у берега, где мелко и безопасно. Обещаете?
— Обещаем…
— Ровно в восемь жду вас к ужину. Твои часы в порядке? – Марья Васильевна посмотрела на внука, который был образцом точности и пунктуальности.
— Не беспокойся, вернемся точно в срок.
— Эх, жаль, что мы не взяли сюда дневник, — пожалела Женя, когда они остались одни. — Возможно, перечитывая его здесь, нам бы удалось обнаружить какие–нибудь важные детали, на которые в городе зимой мы просто не обратили внимания.
— Зачем нам дневник? Я и так все помню, — ответил «Шерлок Холмс», действительно обладавший отличной памятью. – С какого места начнем?
— С того дня, когда состоялось «великое переселение в Дубовку», — попросила сестренка.
— То есть с самого начала. Хорошо.
И брат начал точно, почти слово в слово пересказывать содержание прабабушкиных записок, будто старая тетрадь лежала у него перед глазами. Когда он закончил, Женя посмотрела на него с удивлением и восторгом:
— Ну, Мишка, ты молодец!
— Это лирическое отступление, а вот завтра мы снова сюда придем и обсудим план расследования, который я набросал, — ответил польщенный похвалой паренек и посмотрел на часы. — Теперь еще разок окунемся и пора домой.
— Как ты думаешь, мы сумеем найти эту коллекцию?
— Если она находится где–то здесь, непременно. Надо только воспользоваться дедуктивным методом и тщательно анализировать все улики.
— Представь, как это здорово! Тебя покажут по телевиденью, сообщат, что простой школьник Миша Жиганов сумел сделать, то, что не удалось ученым и коллекционерам. «Бесценная коллекция картин княгини Кенешевой наконец–то займет достойное место в Третьяковской галерее или в каком–нибудь другом музее» — так о тебе скажут, а потом заснимут на фоне картин великих художников, — размечталась Женя, осторожно входя в теплую, сверкающую солнечными бликами воду.
— Не будем забегать вперед, – смущенный открывшимися перспективами «Шерлок Холмс» с разбегу плюхнулся в речку, и шум воды заглушил его последние слова.
************************
Женя представляла себя русалкой. Она сидела на толстой ветви огромной ивы и рассматривала свое искаженное мелкой рябью отражение в реке. Первая ночь в Дубовке прошла прекрасно и теперь, сразу после завтрака девочка вместе со своим братом отправилась на берег речки, оккупировав маленький песчаный пляжик напротив необитаемого островка. Место понравилось обоим, и «Шерлок Холмс» предложил устроить выездной штаб в ветвях старой ивы.
— Здесь думается хорошо, — сообщил он сестренке, машинально теребя в руке гибкий ивовый побег. – Последнее время я просчитывал план наших действий направленный на поиски коллекции и пришел к заключению, что надо начать с обследования чердака, на котором Орест прятал картины.
— Зачем? Думаешь, что спустя столько лет там сохранились какие–нибудь улики?
— Ну… – уклончиво ответил Миша. – Мало ли что? И потом, дело не в вещественных доказательствах, а в самой атмосфере. Шерлок Холмс говорил – для того чтобы поймать преступника, надо научиться думать как он, стать на его место.
— Но Орест не преступник!
— Разумеется. Однако, оказавшись на чердаке, мы настроимся на тот же лад, что и он, поймем ход его мыслей, и тогда нам станет проще понять, где именно он спрятал картины.
— Как это сложно…
— А кто сказал, что поиск пропавших много лет назад шедевров простое дело? – «Шерлок Холмс» гордо вскинул голову, и стекла его очков ярко вспыхнули на солнце. – С такой сложной загадкой может справиться только настоящий сыщик. Итак, в первую очередь нам предстоит проникнуть в дом, где жила наша прабабушка.
Постепенно перспектива полазить по старому чердаку, найти там что–то интересное стала казаться Жене все более привлекательной. Она уже представляла, как крадется среди штабелей брошенной мебели, приближаясь к той части чердака, где некогда скрывался Орест…
— Параллельно нам следует заняться опросом местных стариков и, прежде всего, посетить деревню Васино. Затем отправиться на развалины усадьбы.
— Зачем? Если Орест вывез картины из дома, с какой стати ему было возвращать их назад?
— Кто знает, кто знает… – Миша покачал головой. – Не забывай, парень прекрасно знал все тайники и закоулки в усадьбе, поэтому, вполне мог спрятать картины именно там. В первый момент Орест действовал импульсивно, он был потрясен гибелью матери и торопился как можно скорее убраться из этих мест, куда глаза глядят, но потом, после зрелых размышлений… Короче, нам надо залезть на чердак и представить себя Орестом. Может, тогда мы поймем, что он надумал. По дороге к лечебнице, заглянем домой – выясним у бабушки, в каком корпусе находились квартиры сотрудников.
— Не надо никуда заходить! Вот и она, — радостно воскликнула Женя, увидев спускавшуюся к реке Марью Васильевну.
— Запарилась совсем, хочу освежиться перед обедом, примите меня в свою компанию? — проговорила бабушка, усаживаясь на песок и снимая тапочки.
— Как хорошо, что ты пришла! Мы как раз о тебе говорили, — сообщила Женя, – хотели узнать, в каком доме жила прабабушка. Она ведь показывала его тебе, когда вы приезжали в Дубовку?
— Конечно, показывала. И окна своей квартиры на третьем этаже – это второй корпус. Но потом для сотрудников построили новый дом, а в старом разместили больных. Мы можем прогуляться, и я покажу вам тот дом, те окна, — предложила Марья Васильевна, довольная тем, что Миша с Женей проявляют такой интерес к истории своей семьи.
Покинув берег реки, пожилая женщина в сопровождении внуков двинулась к поселку. Вскоре они увидели здания лечебницы. Мрачный кирпичный корпус, окруженный огромными раскидистыми тополями, ветви которых касались стен и крыши, источал прохладу.
— Вот эти окна, в самом центре третьего этажа, — указала бабушка наверх. – Я хорошо запомнила их, когда приезжала сюда в первый раз. Но тогда здесь жили сотрудники, и все выглядело боле привлекательно: на подоконниках стояли цветы, висели занавески и решеток не было.