Почистился новой охрененной щёткой, предварительно “пропотев” — реально, вещь! Ну и потопал барствовать и указания мудрые раздавать.
На самом деле, до одури хотелось в книги уткнуться — но нельзя, блин. Дела сами себя не сделают, а структура “феода” такова, что делать будут только указанное. Не по злобе или забастовке — а чисто социокультурный формат. Более того, за “своевольство”, в плане проявления инициативы, можно и огрести. Вот народ и ждёт, пока “благой Стрижич скажет”.
Недум, в принципе, часть обязанностей тянул, да и тянет, но он всё же дед уже. Не “въехал” в новые реалии пока, так что пока всё сам.
— Ми-и-ил! — огласил я двор поместья зовом. — Недум!
— Блага вам, господин Стрижич!
— Благого утра, Стригор Стрижич!
— И вам всякого и благого, — хмыкнул я. — Мил, будешь ты на бегуне разъезжать, за домами и рассадой приглядывать. Но у нас Пуща под боком, жаль бегуна… да и тебя, — хмыкнул я. — Так что дам тебе двух охранителей из слуг своих. Недум, пару мужиков покрепче со стрекалами сообрази. Чтоб с рассветом в Весёлки на бегуне приезжали, Мила везли сначала в Топляки, потом Стрибожье, ну и в Весёлки в конце.
— А после, Стригор Стрижич?
— В поместье после, что им в Весёлках делать. И так каждый день, пока дома не разрастутся и ограда не сформируется.
— Дык кого ж отобрать-то, — вслух задумался Недум.
— Ты ещё скажи, что два десятка человек в поместье света белого не взвидят, всё в трудах и заботах.
— Не скажу глупость такую, Стригор Стрижич. Однако и без дела не сидят…
— То, что дело им придумываешь — это ты, Недум, молодец. Но сейчас не придуманное, а важное дело. И где Гден? — прищурился я на деда.
Дед вид принял непричёмистый, а я поорал, подзатыльник стрекальщику для Недума выписал — ну не хрен моими указаниями ценными пренебрегать! — и призадумался, наблюдая за ускакивающим на бегуне Милом со слугами.
Всё или не всё? Ну, в смысле, могу я почитать спокойно или ещё хренью какой барской маяться надо? Уже совсем решил, что “всё”, но понял, что “кошу”. Вздохнул, посмотрел на Недума, рядом стоящего.
— Пойдём, старик, — выдал я.
— Как повелите, Стригор Стрижич. А зачем?
— Ты будешь мне и служанке сказки рассказывать, на вопросы отвечать. И её послушаешь, в гимназии училась.
— Где Стризар Стрижич учиться изволит?
— Там, Недум.
И устроил я у себя до обеда “обзорный разбор полётов”. Вообще — очень нелишним оказалось, хоть и не книги. Недум вещал о быте пейзанском — вот казалось бы, Стригор всё жизнь тут прожил, а нихера не знал. Ну ладно, тонкости размещения навоза и “дряни” — органических отходов. А вот например та же “семейное устройство” — вещь немаловажная, познание которой ограничивалось покрытием “баб в охотке”.
И вот, кстати, довольно любопытный момент: в деревеньках моих процветал классический коммунизм, в самом что ни на есть прямом смысле. То есть, те же спиногрызы были… общими. Родство практически не учитывалось после отдачи эмбриона в “родильную избу” повивальной бабе — весьма уважаемой тётке, что и понятно. Несмотря на не слишком тяжёлую работу, должность была чертовски ответственная, в поместье была она на “ведьме”.
А вот дальше происходил любопытный момент: “своего” спиногрыза женщины, да и мужчины, “сердцем чуяли”, “запах родной” — ну тут понятно. А вот лактация женская была, судя по всему, завязана на специфический состав слюны младенца и с родством не связана. Потому большая часть детей была общинными. И воспитывались “устоявшимися парами”, мужем с женой, то есть. Ничем, к слову, к “браку” не понуждаемые, но зачастую проводящие вместе всю жизнь. Как я понял, именно “инстинкт” родительский отрубался на втором году жизни ребенка.
И были “многотрахи” и “многотрахицы”, были моногамцы и моногамицы. “Семя Стрижичей” в эту систему не входило, пребывая “над ним”, но, например, очень меня удивил факт, что некоторые замужние пейзанки, родившие Стрижича, отдавали ребёнка “подружкам”. Недум на этом моменте мялся, говорить не хотел, но негромкое волшебное сочетание слов “Стрекало и Гден” показало свою необоримую колдунскую силу и раскололо престарелого “партизанена”.
В принципе — понятно и, опять же, вполне терпимо, отметил я. Хотя, конечно, пейзан банально жалко — не в плане, что я их трахаю — в этом случае вопрос скорее, что обидятся, если не буду. Сколько в плане развития и потенциала. Подумал я, да и пришёл к неутешительным выводам: пейзанить моим людишкам, даже если я зад порву, ещё очень долго. И учить читать-писать я их… не буду.
Дело в том, что Болотный Лог — сложившийся и устоявшийся социальный конструкт. Пейзанам я могу предоставить лучшие условия жизни — это факт, этим я, собственно, и сейчас занимаюсь. Могу, как Стривед, трахать всех баб без роздыха (только порадуются) либо начать расширять генофонд (чем заниматься ТОЧНО буду в заботе о своём времени и ЛИЧНОЙ жизни: конвейерное осеменение к “личной” относилось от слова “никак”). Много что могу, но не переделать их из пейзан в “гордых кого-то там”. Это просто убьёт Лог и их, как это ни смешно.
Вариант “обеспечить всех колдунством” теоретически есть, но, блин, они сядут на шею и ни хрена не будут делать, факт. Что мне откровенно и нахрен не сдалось.
И выходит, что пейзанам я могу давать “удочку покруче”, а никак не “рыбы побольше”, это ещё один непреложный факт. После этого нужно, чтобы социум “устоялся”, и только тогда сформировать новый класс… ну положим “просвещённых пейзан”, причём делать это через детей. И дело это на десятки лет, если вообще стоит этим заниматься — я вот, признаться, не особо готов класть жизнь на формирование у пейзанства Лога “интеллигентского сознания”. Банально лень, своих дел хватает, да и если вести социальный эксперимент — то точно не в нашей фронтирной Жопе Мира. Это “благоприятные условия” нужны, гораздо больше ресурсов и время.
А вот Люба выдавала информацию по “городским порядкам”, зачастую, в книгах не отражённую. И по “Центральным землям”, насколько она могла судить по рассказам, конечно: была она в них лишь в детстве, мало понимала и помнила.
И выходило, что я прав: Империя неспешно централизуется, предоставив охранные функции землям родовичей. Которых в центральном регионе, старших родов, в смысле, толком и не появляется.
Далее, сказать, что государство “сословное”… ну, наверное, можно, хотя это не вполне так: на центральных землях все простые люди — по факту, “собственность” имперской фамилии. Больше половины населения Империи, кстати, судя по книгам.
И вот среди “своих игрушек” имперцы и наводят “классовое и сословное” деление. В писаных законах родов же сословия всего два: родовичи и людишки.
Далее, большая часть младших родов — так или иначе интегрированы в Империю. Как за знания, так и за “богатство”. Кстати я, как и, очевидно, все Стрижичи — дворяне. Поскольку не безраздельно владеем “землицей”, как нормальные рода, а получаем их по “ярлыку”. Вообще — момент спорный. Если служака младшего рода в центральных землях и вправду “милостью императорской” имеет деревеньки, а то и городки, то Лог… ну смешно, по большому счёту. Начиная от весьма оспоримого права Империи выдавать земли, которые она, по сути, не контролирует, заканчивая тем, что участок земли, перекрывающий выход из Пущи, никому нахрен не нужен, скорее наоборот.
И выходит такая картина: Империя старшие рода не контролирует как государство. Они “равные”, но. Под прикрытием родов Империя создаёт и потихоньку расширяет централизованное государство. Даже помогая родовым — дружиной “среднеродских” магов, ресурсами и людьми. Постепенно уничтожая сам смысл родовых земель, проводя прецедент “реализации законов Имперского рода” на территории рода чужого, вплоть до перевода старшего рода в дворяне, как Хорсычей.
И с архипелагами выходит всё не так однозначно: Империя “захватить” их, скорее всего, не потянет. Но вот отбиться, с вырезанием нахрен нападающих — без проблем. Но не делает, потому что нахрен надо. Бережёт ресурсы, людей, тогда как воюют родовые. А Империя “помогает” этим “равным”, постепенно делая их “должными”, а потом и “подчинёнными”.
Понимают ли родовые, что их ставят раком? Ну часть, безусловно, “да”. Но против Империи ни один род не вытянет, ни два, ни три — нужно, чтоб все или большая часть возмутилась “попранием свобод”, попёрли дружно на имперских, обессилев победили… и были порабощены и разграблены набигающими с Архипелагов.
Так что, похоже, смирились. А Империя “не давит”, права и свободы родовичей прямо не ущемляет: ну смысл доводить до бунта и взаимной гибели? И так всё имперским станет, если не сейчас, то через несколько сотен лет.
И выходит, что Империя — ни хрена не “феодальное средневековье”. А Возрождение, с находящейся в процессе централизацией власти. Ну и, безусловно, со своими, “цивилизационно-биологическими” свистелками и перделками. Например, фантазия о “равенстве людей” тут не работает даже теоретически — “равный” родовой охреначит “равноправного” эфирной манифестацией. Естественно, возникновение оружия на физике если бы не уравняло “совсем”, то сделало более равным, факт. Вот только имперский род, как я уже отмечал — не идиоты. И “уравнителей” не дают, только “слегка равнители”, выводящие простых человеков с уровня “добывающих пищу пейзан” на уровень “ещё где сгодятся”. Ну и властвовать и доминировать над в чём-то понимающими послаще, чем над безропотным быдлом. Последнее чисто теоретически так выходит.
Это у нас политота. Ни хорошая, ни плохая — такая, как есть. Для социума Империя благо, для родовых… если не зло, то угнетатель. Сложилось так, по объективным причинам: центральные земли материка, с аж шестью Голодными Пущами, оказались для Империи прекрасной стартовой платформой — подозреваю, зверьё оттуда вылавливается и используется в пуле биотехнологий “изготовлено Империей”. При этом, внешняя агрессия приходится на прочие рода, ну а набрав популяцию — Империя начала ползучую социально-торговую экспансию.