Вкатился на следующий уровень.
Залитый светом светодиодных светильников коридор. Как будто коридор в морг. Нет никаких дверей. Только один длинный коридор. Стены выкрашены в казенный зеленый свет. На полу советский, мозаичный бетон. То ли больница, то ли государственное учреждение. Поди, разбери.
Коридор перегорожен массивной фигурой. Огромное, лохматое существо.
Медведь!
Здоровый, могучий. Занимает практически все свободное пространство. Его не обойти и не протиснуться в просвет между волосатыми боками и крашенными стенами.
Мне этого здоровяка не обойти, сквозь него не пройти. Назад повернуть?
Оглянулся. Сзади стена. О, как?! Искривленное пространство. Значит надо идти только вперед. А там Медведь.
Что делать?!
— Дядя Миша, можно я пройду? — жалобно попросил я, сделав голос максимально детским.
— Нет.
— Почему? Мне надо. Очень надо!
— Нет, нельзя, — категорично ответил Медведь.
— Почему?
— Потому что, ты всех достал!
— Я?
— Да.
— Чем я всех достал, а главное кого?
— Ты — Колобок. У тебя детская сказка на полстранички. А ты, сколько уже живешь?
— Тридцать три года, а что?
— А, то, что ты должен был быть съеден уже раз сто! А ты все живешь и живешь!
— А как же я мог быть съеден, если мне на пути ни рауз не попадались зайцы, волки и медведи.
— Уверен?
— Да-а, — неуверенно ответил я.
— Как только ты родился, возле твоего дома, ежедневно караулили все персонажи твоей сказки. Ежедневно!!! А, ты? Где был ты?!
— Где? — попытался вспомнить свое детство я. — Дома сидел.
— Вот именно! Дома сидел! А должен был? Бежать, гулять!
— Я родился зимой, на улице холодно было, меня Бабка не отпустила. Говорила, пока шапку не свяжу, на улицу не пойдешь. Я что ли виноват, что она шапку три года вязала? А потом Дед домой притащил видеомагнитофон и я мультики смотрел два года. А потом надо было Деду на рыбалке помогать, а промежутках между этим еще и дистанционно учиться. А потом мы в Москву переехали.
— Между прочим, этот переезд в Москву, руководству сказочного холдинга пришлось организовать, устроив липовым обмен засранной лачуги на квартиру в пределах Садового кольца. Только чтобы ты в Москве встретил свою Лисицу, и она тебя съела. А ты? Ты хоть представляешь, какие это убытки?
— Представляю. И что теперь? Съешь меня?
— Нет. Я сдобой не питаюсь, тем более, после того, как тебя полчаса по полю, зайцы мутузили. Кстати, на кой черт, ты нашу сборную по футболу из строя вывел? Кто теперь будет защищать честь страны?
— Можно подумать они бы защитили? Опять бы накурились кальяна в раздевалки, и профунькали все матчи, — раздраженно хмыкнул я. — Так, а если ты меня есть не будешь, тогда, что? — удивился я.
— А ничего. Постоим тут с тобой часок, да разойдемся. Время Игрищ закончится, первая десятка придет к финишу. Я вернусь в свой рабочий кабинет, а ты — в небытие и забвение.
Вот оно как! Ничего себе! Получается, от меня хотели с самого начала избавиться. Вот ведь заразы такие, сказочные!
Я начал злиться. Очень сильно злиться!
— Медведь пропусти меня! — закипая, прошипел я. — Лучше по-хорошему пропусти. Не доводи до греха!
— Не пугай, — отмахнулся Медведь, — ничего ты мне не сделаешь. Видел я, как ты с зайцами разобрался, но с моей шкурой мне это не страшно, — с этими словами, Медведь достал из-за спины армейский шлем, именуемым в простонародии — каской и нацепил его на голову. — Но если хочешь, можем подраться. Я буду не против.
— Медведь, я с трех лет помогал Деду на рыбалке.
— И что?
— А то, что сказочник Пушкин захотел, чтобы Дед ловил рыбу, закидывая с берега невод. А то, что в те времена невод плели из веревки, и чтобы хоть что-то поймать, надо было его закидывать метров на сто-двести в море, да и сам невод должен был быть в длину, хотя бы метров пятьдесят. По правилам невод заводят с помощью лодки, а потом тянут несколько здоровых мужчин. А мы с Дедом вдвоем тягали. Я с пяти лет швырял невод в море. С пяти, Медведь! Охапку веревочной сетки, весом в сорок кило, швырял на двести метров. Сорок кило, на двести метров — в пять лет! И все из-за того, что так захотелось сказочнику, — гнев окончательно захватил мой разум, последнее, что я помню, это рык, вырвавшийся из моей глотки. — Медведь уйди с моей дороги!!!
Что было дальше, я не помню. Удары сыпались, как из пулемета, я остервенело пинал Медведя, он в ответ рвал меня. Я круглый шар, меня так просто не схватить, но у Медведя когти и огромная масса. На моей стороне — злость и обида на весь мир, на стороне Медведя — опыт чемпиона по сказочной борьбе и завышенное самомнение. У него — толстенная, лохматая шкура и здоровенные лапища с огромными когтями, у меня — огрубевшая за долгие годы насмешек и унижений черствая корка, превратившаяся в кевларовую защиты, в динамическую броню.
Бились мы долго, в итоге я победил. Злость маленького куска черствого хлеба взяла вверх над опытом и самомнением чемпиона.
На следующий уровень, я вкатился, медленно перекатываясь через бок, в котором не хватало здоровенного кусмана. После меня на дороге оставался след из панировочных сухарей. В глазах темнело от усталости и жуткой боли. Я катился из последних сил.
Вот и финишная прямая.
Всего-то каких-то триста метров прокатиться осталось. Два столба, наверху светящимися неоновыми буквами написано — «ФИНИШ».
Тут же, на одном из столбов, поддерживающим надпись, цифровое табло, показывающее количество участников пересекших финишную черту.
На табло — «0».
Ух, ты! Я буду первый!
Мимо меня проскакал Серый Волк, на чьей спине сидели Иван-царевич и Елена Прекрасная. Они пересекли финишную черту, и на табло отобразилась цифра — «3».
Вот, блин! Первые три места, дающих бессмертие, уже заняты! Как обидно!
Ничего страшного, мне лишь бы войти в первую десятку и не угодить в забвение.
Качусь, устало перекатываясь через изодранный бок. До финишной черты, всего двести метров.
Мимо меня проносится ковер-самолет, на котором Иван-царевич стоит в обнимку с Василисой Премудрой.
На табло — «5»!
Вы серьезно? Да, за что им-то победа?! Они же видно, что на этом коврике от самого старта летели. Вон морды довольные, улыбаться. Кафтаны чистенькие, богато украшенные! Мажоры проклятые!
До финишной черты всего сто метров. Сто метров и можно передохнуть!
Мимо меня проносится Иван Дурак и Царевна Лебедь, причем Иван сидит верхом на белокрылой, красивой птице. Вот ведь жигало, проклятый.
На табло — «7»!
Нет. Так нельзя! Это не справедливо! Ну, почему?! За, что им все это? Ведь у них и так все есть.
Тут же следом, едва не наступив на меня, пробегает Иван Царевич и Царевна Лягушка. У Царевича нет одного сапога, изодран кафтан, а под глазом здоровенный фингал. Лягушка сидит в ладошке Ивана, задрав перебинтованную лапу вверх. Ну, по этим хоть видно, что им не просто так далась эта победа.
На табло — «9»!
До финишной черты — пятьдесят метров. А у меня совсем нет сил. Совсем! Я качусь на последнем издыхании.
Вдруг я понял, почему они меня все обогнали. Потому что они действовали в команде, они были друг у друга. А у меня кто был? Никого! Я — одиночка! Одиночки в русских сказках не выживают. Змей Горыныч, Кащей Бессмертный, Баба Яга, Соловей-разбойник, Колобок — все были одиночками и все плохо кончили. Я круглая сирота, меня даже не родные Дед с Бабкой вырастили, а приемные, из другой сказки.
А еще у всех положительный и успешных Героев, всегда за спиной стояла вторая половника, которая не просто помогала ему советом или добрым словом, а порой делала за него всю грязную работу. Царевна-лягушка, Василиса Премудрая, Василиса Прекрасная, Елена Прекрасная, Марья Моревна, Любава, Марья — искусница, Аленушка, Варвара-Краса — все они помогали своим Дуракам и Царевичам.
А кто мне поможет?
Черт, ну почему я тогда не пересилил себя, не отбросил все эти предрассудки, страхи и стереотипы и не начал встречаться с лисой Алисой? Все было бы по-другому. Она бы, точно меня не съела, она не такая. И на Игрища бы меня не забрали, я ведь был бы уже женат и скорее всего с детьми. А так…
Позади, вначале финишной прямой показалась целая орава сказочных героев: Избушка на курьих ножках, ватага Витязей прекрасных с краповыми беретами на головах, Соловей разбойник, Серебряное копытце и много еще всякой мелочи, которую не разглядеть на таком расстоянии.
Бегут быстро! Надо поспешить и успеть занять последнее, десятое место.
— Антон?! ТЫ?! — раздался сзади удивленный вскрик.
— Алиса?! — потрясенно прошептал я, оборачиваясь и встречаясь взглядом с красивой Лисой.
— Узнал? — кокетливо поведя плечами, спросила Лиса.
— Да, то есть, нет, — опешил я. — В том смысле, что узнал, по голосу, а вот внешне, ты очень изменилась. Ты стала такой, такой, — я попытался подобрать нужное слово. — В общем, очень красивой.
— А раньше, что была не красивой? — притворно обиделась Лиса.
— Нет, нет, что-то! — тут же занервничал я. — Нет, и раньше ты была очень красивая, просто, сейчас, ты какая-то необыкновенная.
Лиса довольно облизнулась и как бы невзначай, обошла меня, потом провела лапкой по моей голове, заставив задрожать от удовольствия и возбуждения.
Красивая мордочка, с аккуратным, аристократическим носиков. Умные, немного хитрые глаза. Искрящийся на солнце ровный блеск меха, черные кончики лапок и белоснежные манжеты. А, хвост?! Какой красивый, пышный хвост!
— А ты всё такой же мужественный и неприступный, — грустно произнесла Лиса, и сделала еще пару шагов к финишу.
Тут я заметил, что Лиса припадает на одну лапку. Она хромает! Точно, она хромает! Да и шкурку ей кто-то знатно подпортил. Вон сколько царапин и ссадин, не хватает целых клоков шерсти. Бедная моя!
— Алис, ты беги к финишу, а я задержу эту ораву! — решительно заявил я. — Только спеши, осталось одно место!