Наиболее серьезных критиков пронять не удалось.
— Мы скажем, что ума немного надо, чтоб разобраться с изумрудной сферой. Любой кретин безмозглый, фильм увидев, кристалл сумел бы верно применить.
— Согласны. Пусть двуногие докажут, что чистое абстрактное мышленье им по плечу. Пускай докажут нам, что действовать умеют без подсказки!
— Как вам не стыдно?! — возмутилась сотня оптимистов. — Многого достигли пришельцы из неведомой Вселенной. Кристалл, машина, двери, транспорт зала — не будем же удачи отрицать. Прошли века с тех пор, как удавалось другим гостям из Космоса достигнуть того же — а достигнув, умереть. И все-таки удача есть удача!
— Мы тоже славословили успех в тот миг, когда реальность покидали, — ехидно пропело солидное скопление, состоящее из самых древних Мыслящих. — Ну и куда нас это завело?
Сто двадцать тысяч Мыслящих, пока сохранявших нейтралитет, не выдержали и решили ответить порезче:
— Двуногие разумны — это ясно. Двуногие отважны — это ясно. Прогресс продемонстрирован немалый. Пусть впереди еще полно преград, Бесплотные, надеяться мы будем назло всему, что эти вот уродцы пройдут сквозь все и одолеют все.
— Сошли с ума вы, отыскав надежду там, где следов ее не отыскать! — дружно возмутились двести тысяч негативистов. — Но мы признать готовы: представленье на этот раз дадут нам лучше прежних. Театр наполнен, занавес открыт, на сцене — бесподобные актеры. Пускай они свои сыграют роли. Один финал у сотен тысяч пьес.
— Надежды убегают от трусливых! — яростно парировали оппоненты со всех концов эфира; мыслеграммы их достигли цели одновременно, хотя расстояние между ними колебалось от световой минуты до длины средней молекулярной цепочки. — Где в ваших душах мужество, друзья?
Дискуссия продолжалась. Кажется — вот-вот спор должен был перейти на личности. Коцитан это не очень волновало. Для них споры были одним из немногих оставшихся в их распоряжении развлечений в нирване, которая служила им одновременно и средой обитания, и несокрушимой тюрьмой. Ради спора они забывали обо всем.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Может быть, движущаяся сфера и произвела впечатление на Бринка, но по его виду это не было заметно. Впрочем, Лоу давно убедился, что немецкого ученого не так просто чем-то поразить. После межзвездного перелета и воскрешения из мертвых его бесстрастная манера поведения была понятна.
Пока сияющая сфера с головокружительной скоростью пронизывала мрак тоннеля, астронавт незаметно приглядывался к спутнику, боясь уловить в нем признаки ненормальности. Но Бринк оставался, похоже, тем же старым добрым Бринком, которого Бостон знал. Кожа его лоснилась и не проявляла тенденции к отслоению от мышц; он не закатывал глаза, как безумец, а если уж на то пошло, казался даже более внимательным и сосредоточенным, чем прежде. Возможно, как он сам деликатно выразился, происходило это по причине «небольшого пересыпа».
Обилие экспонатов в музее вызвало у Бринка большой интерес. Он бродил от стенда к стенду, надолго задерживаясь у одних, другие же удостаивал только мимолетным взглядом. Когда обзорная экскурсия подошла к концу, они вышли наружу подышать свежим воздухом и еще раз полюбоваться чужими небом и солнцем.
— Чего бы мне действительно хотелось, так это найти еще несколько таких зеленых кристаллов, — доверительно сообщил Бринк, прикрываясь козырьком ладони; его глаза по-прежнему оставались более чувствительными к яркому свету, чем глаза Лоу. — Вы можете хотя бы приблизительно представить их научную и коммерческую ценность? Я, например, не могу. Такие перспективы и суммы моему мозгу не под силу. А ведь у них, кристаллов, если верить тому ролику, который вы видели, имеется еще множество полезных функций.
— Имеется, — кивнул Лоу, — причем таких, которые я даже определить затрудняюсь. Не хватает культурного багажа. И словарного запаса тоже.
— Если кристаллы пробуждают к жизни мертвых и излечивают сломанную шею, им могут покориться и такие болезни, как рак, СПИД, малярия, болезнь Паркинсона… Вот тебе кристалл, дружище, а утром мне позвонишь.
— Может быть. Я не знаю. — Они повернулись и снова вошли в музей. — Не могу представить, каким образом эти кристаллы могут установить причину заболевания чуждого для этой планеты организма. И не только в считанные минуты поставить диагноз, а вылечить и даже воскресить, как в вашем случае, совершенно незнакомую биологическую конструкцию.
— Я тоже не могу представить, как можно двигаться быстрее света, но нам это нисколько не помешало, — рассеянно отозвался Бринк, которого волновало, похоже, совсем другое. — Так вы говорите, что положили кристалл мне на грудь, а он как будто растворился в моем теле?
— Более точного определения я вам дать, пожалуй, не смогу, профессор.
Бринк задумчиво кивнул:
— Хотел бы я знать, что с ним произошло. Возможно, он так и остался у меня в грудной клетке. Или растворился без остатка и превратился в составную часть моей крови, мышц, костей, всей клеточной ткани.
— Хотел бы помочь вам, Людгер, да вот поблизости ни одного диагностического кабинета не сыскать.
— Сила духа и настойчивость, друг мой, — вот наше оружие, — высокопарно заявил Бринк и покровительственно похлопал астронавта по плечу. — Мы еще отыщем ответы на эти загадки, не сомневайтесь. Кстати, вы не задумывались над одной маленькой деталью: воздействие кристаллов перманентно или носит временный характер?
Лоу вздрогнул.
— Мне это как-то в голову не приходило, — признался он.
— А мне пришло сразу, как только вы поведали историю моей гибели и возвращения, — невесело усмехнулся Бринк. — Так что не удивляйтесь, если я вдруг свалюсь на середине фразы.
— Я бы предпочел не рассматривать такой вариант. — Чувство юмора у Бринка определенно попахивало мертвечиной. — Давайте лучше для ясности считать воздействие перманентным. Или вы всерьез считаете, что ваши шейные позвонки могут сломаться сами собой?
— Такой исход выглядит маловероятным, — вынужден был признать ученый. — Но точно мы этого не знаем и знать пока не можем. Кроме того, не исключены побочные явления, о которых мы также можем только догадываться.
— Обещаю не спускать с вас глаз, Людгер. — Лоу на все был готов, только бы сменить тему. — Если вы начнете светиться зеленым, я тут же сообщу.
— Зеленый цвет всегда был моим любимым, — улыбнулся Бринк.
Самые тщательные поиски не дали результата. Им больше не удалось найти ни одного зеленого кристалла, да и вообще ничего такого, что можно было бы использовать. Экспонаты музея упрямо отказывались проявлять свои свойства, несмотря на все усилия землян.
Зато астронавты обнаружили еще несколько автоматов для открывания дверей. Все роботы послушно последовали за людьми до транспортной сферы. Для активации корабля-астероида роботы не годились, но в большом подземном зале на главном острове оставалось еще несколько замурованных дверей, которые не мешало бы открыть.
— Смотрите и запоминайте, Людгер. — Вернувшись на остров, Лоу первым делом заманил одного из привезенных роботов в промежуток между собой и закрытым арочным проемом. — Когда эти автоматы припираешь к стенке, они сразу начинают вгрызаться в дверь и открывают ее. — С этими словами он принял угрожающую позу и стал наступать на робота.
Автомат послушно отступал, пока не уперся спиной в стену рядом с аркой, где и остановился. Лоу подошел к нему вплотную и попытался оттеснить к центру проема, но робот не стронулся с места.
— Ну и что же дальше? — с иронией осведомился Бринк, внимательно наблюдавший за всей этой возней.
Немало озадаченный, Лоу отступил, освобождая роботу путь к свободе.
— Не могу понять, в чем дело. Когда я так же припер к стенке другого робота, он повернулся и открыл дверь, ведущую к платформе и сфере-вагону. Преграда просто исчезла, как будто ее и не было вовсе.
Ученый пощупал руками твердое покрытие стены по краям проема:
— Как-то не верится, что она способна вдруг растаять в воздухе. Может, попробуем открыть другую дверь?
Они подошли к третьей арке, и Лоу повторил ту же самую процедуру. И на этот раз, однако, результат был отрицательным. Тогда они вернулись ко второй арке и использовали другой автомат. Опять ничего. В отчаянии Лоу отыскал самого первого робота и прижал его к двери, но и у этого ничего не вышло, как и у его собратьев.
— Да не расстраивайтесь вы так, коммандер.
«Замечательно, — мелькнула у Бостона шальная мысль, — меня утешает мертвец».
Вслух он сказал:
— Боюсь, у меня кончились разумные идеи. Ваша очередь что-нибудь предложить, Людгер.
Ученый обвел взглядом ближайшие участки стены.
— Я вижу тут несколько похожих образований в виде арок, только поменьше. Может быть, какой-то из автоматов сумеет открыть одну из них?
— Стоит ли вообще возиться с мелкими проходами? — с сомнением протянул Лоу, но возражать не стал.
К общему удивлению, один из новых роботов действительно заставил испариться барьер в первом же малом проеме. За ним находилась скромных размеров комнатка, не содержащая, впрочем, ничего настолько же захватывающего, как станция «подземки» или музей на соседнем островке. В комнатке хранились какие-то ремни из блестящего материала и изогнутые пластины, немного напоминающие средневековые рыцарские доспехи, но явно не предназначенные для ношения человекоподобными существами. Еще в комнате лежали странные инструменты в форме длинных труб, которые с равным успехом могли оказаться и сельскохозяйственными орудиями, и оружием, и атрибутами какого-то религиозного культа. Устав от бесплодных попыток заставить непонятные предметы сделать хоть что-нибудь, кроме оглушительного падания на пол, Лоу прекратил бессмысленное занятие. На его взгляд, эта комната была чем-то вроде чулана для старой одежды. Забытые плащи, шляпы, зонтики. Ничего такого, что поможет вернуться на Землю. Зов Бринка из дальнего конца помещения прервал его размышления. Голос ученого дрожал от возбуждения: