Другие находки также представляли немалый интерес, особенно объемные карты с изображением океанов и континентов Коцита. Архипелаг действительно был удален от материковых массивов суши. Но его необитаемость этим не объяснялась. Ни одна из карт и намеком не говорила о наличии населения. Кстати, только пульт управления картой островов оказался переносным, все остальные были стационарными.
Закончив осмотр музея, они вернулись к входу в «подземку» и остановились как вкопанные. Сбылись худшие опасения Бринка — дверь, ведущая к платформе и транспортной сфере, оказалась закрытой.
— Надо было нам на всякий случай прихватить с собой одного из роботов, — сокрушался Лоу, ощупывая барьер. Он был таким же твердым и прочным, как пол и стены. — Ну вот, теперь у нас действительно серьезная проблема.
— Поищем другого робота?
За неимением других вариантов они снова обшарили картографический зал, но ничего похожего на автомат для открывания дверей не обнаружили. Чудеса встречались здесь на каждом шагу, а вот роботы начисто отсутствовали.
Бринк уже был готов сдаться, но Лоу после всех их находок и достижений не собирался покорно ложиться и помирать из-за какой-то паскудной двери. Он продолжил поиски и вскоре нашел незаметный пульт управления, тот располагался почти вровень с уровнем пола и как раз на том месте, где, по идее, должен был находиться автомат-ключ. Панель пульта сливалась с полом, и они не меньше дюжины раз проходили мимо нее. К счастью, Лоу с детства отличался необычайно острым зрением, редким даже среди астронавтов.
Повозившись, они содрали с панели крышку, под которой обнаружилось хаотическое сплетение проводов и микросхем. При всей сложности прибора, его вид вызывал почти ностальгические чувства — принципиально он не отличался от сотен и тысяч подобных, знакомых обоим исследователям еще по земному опыту.
— Провода! — пробормотал Лоу чуть ли не с благоговением. — Старые добрые проводочки. Проще пареной репы!
— Старые — безусловно, добрые — возможно, простые — сомневаюсь, — глубокомысленно заметил Бринк. — Я бы на вашем месте не стал бы на это полагаться, коммандер.
— Да бросьте вы сомневаться, профессор. Обычные провода. От нас требуется всего лишь проделать с ними известную инженерную процедуру, а в просторечье — немного поковыряться. Помогите-ка мне лучше, Людгер.
— А мы не взорвемся? — Бринк явно не испытывал энтузиазма.
Лоу расхохотался:
— Вам-то чего волноваться, друг мой? Вы же под завязку набиты кристаллами. Если вас вдруг разорвет на кусочки, обязуюсь собрать вас по частям и оживить. Надеюсь на такое же отношение к моим бренным останкам и с вашей стороны. Держите вот это. — И Лоу сунул в руку ученому кусок кабеля в дюйм диаметром.
Они потянули, и кабель выскочил из гнезда. В точке его подсоединения они обнаружили не металл, а какой-то белый воскообразный материал. Током, правда, он бил ничуть не слабее металлических электродов, рассыпая к тому же во все стороны снопы электрических искр. Удар был настолько ощутимым, что оба астронавта упали и откатились в сторону.
— Людгер! — Лоу сел на пол и затряс головой, пытаясь привести себя в порядок. — Вы куда подевались?
— Да здесь я, коммандер. — Бринк поднялся на ноги. Его голова дрожала. — Шокирующий опыт, вы не находите?
Лоу поморщился.
— Если вам охота каламбурить, делайте это лучше по-немецки. Так мне хоть гадать не придется, где смеяться. — Он оглянулся: — Надо же, открылась!
Барьер и в самом деле исчез. Доступ в тоннель снова был открыт, а сфера-вагончик гостеприимно поблескивала хрустальными гранями, ожидая пассажиров.
Не дожидаясь дополнительного приглашения, они ринулись к платформе. Механизм двери мог быть полностью выведен из строя, но мог обладать и дублирующей системой, через определенный промежуток времени восстанавливающий его функции. Рисковать никому, естественно, не хотелось, но, уже садясь в сферу, Лоу отметил, что дверь все еще открыта.
— Вот то, что я называю наглядным опытом, — заметил астронавт, удобно располагаясь на сиденье. — Самая передовая технология не может противостоять грубой физической силе.
— Ваш тезис грешит однобокостью, коммандер, — возразил Бринк, — хотя я не могу отрицать, что чрезвычайно доволен результатом. Иногда приятно сознавать, что в определенных ситуациях примитивные человеческие мускулы способны помочь благополучно выбраться из неприятностей. — Сфера качнулась и начала ускорение. — Надеюсь, ваше маленькое приключение не будет иметь нежелательных последствий. Дверь-то мы все-таки взломали. Кто знает, к чему это приведет? Вдруг в своде тоннеля откроется отверстие и сюда хлынут океанские воды?
Лоу непроизвольно поднял голову и посмотрел вверх, но свод пока что оставался крепким.
— Я тоже надеюсь. Честно говоря, я больше боялся, что сфера останется на месте, а нам придется топать по тоннелю пешком.
— Я бы сказал, что до сих пор наши усилия имели успех вопреки очевидной древности подземного комплекса. Он ведь может прекратить функционировать в любой момент. Так что нам пока здорово везет, коллега.
— Если вы называете это везением, — буркнул Лоу, — расскажите лучше о нем морским пехотинцам.
— Прошу прощения, коммандер, но я не совсем понял вашу мысль, — вежливо отозвался Бринк. — Боюсь, мое владение разговорным английским еще далеко от совершенства.
— Не наговаривайте на себя, Людгер. Вы отлично владеете языком. — Бостон заговорщически улыбнулся.
— Во всяком случае, теперь мы обладаем вот этими красавцами, — похлопал себя Бринк по набитым кристаллами карманам. — Они помогут нам выпутаться из любых трудностей.
— Вы так думаете? — Лоу уставился на ученого с удивлением и некоторым подозрением. — Откуда такая уверенность, профессор? — Сфера начала замедлять ход, возвещая о скором прибытии на станцию. — Может быть, вы увидели или узнали что-то такое, чего не видел и не знаю я?
— Вовсе нет, коммандер! — сконфуженно воскликнул Бринк. — Я… я даже не знаю, как вам объяснить. Похоже, я просто это чувствую.
Сфера остановилась у платформы и вспыхнула ярким светом, напоминая пассажирам, что пора выходить.
— Вот уж никогда не думал, что серьезные ученые могут основывать свои умозаключения на таком зыбком фундаменте, как чувства! Всегда считал, что вам первым делом подавай факты, а все остальное — уже из области лирики.
— Я же сказал, что не знаю, как вам объяснить, — ответил Бринк, сползая с сиденья. — Но я твердо уверен в своих словах.
— Как вам будет угодно, профессор.
Вслед за ученым Лоу вылез из светящейся сферы и бросил вдогонку:
— В следующий раз попытайтесь почувствовать, как нам запустить астероид, ладно? Мне почему-то кажется, что у вас это должно получиться, Людгер.
Желая немного смягчить резкость собственных слов, Лоу улыбнулся Бринку, но тот не ответил.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Пришельцы прогрессируют! — В мыслеграммах тысячи и одного Мыслящего преобладали позитивные эмоции. — Как просто разобрались они с кристаллом жизни! Зеленые светящиеся сферы могли бы погубить их безвозвратно, когда б они ошиблись хоть чуть-чуть!
— Но интеллект и здравый смысл не равны, — возразили пять сотен и еще двое сомневающихся. — Животное, коснувшись электродов, не подойдет к ним вновь, взревев от боли, но и умней от этого не станет.
— Кристаллы — лишь одно из достижений упрямых новичков, — вторгся в обсуждение дуэт из числа объективно настроенных. — Не забывайте успехи их при изученье карт и освоенье транспортной системы. На спор готовы ставить что угодно, хоть плесени наскальной затхлый запах, — они продолжат поиск очень скоро. Все острова откроют двери им.
— Поставить на кон то, к чему не можешь притронуться? понюхать? даже вспомнить? Пусть зарастает плесенью земля… — безжалостно оборвали их скептики, не заметив, как в их мыслеграммах проявились жалобные и тоскливые нотки.
— Нас тоже погубило любопытство… — Это прозвучало единое мнение подавляющего большинства коцитан, пока сохраняющих выжидательные позиции и не видящих большого смысла тратить драгоценные эмоции на столь призрачное понятие, как надежда.
— Бездействие еще вернее губит. Кто действует и движется — тот любит, — откликнулся целый легион более решительно настроенных Мыслящих. — Двуногие, стремитесь же вперед. Препятствия упорным не помеха. Движение — всегда залог успеха. Коль будет доброй воля — все придет.
— Жаль, что не к нам, — печально прошелестели с полдюжины нытиков, — мы тоже жить хотели…
— Уж лучше умереть, чем продолжать постылое для нас существованье! — Это высказывание нашло неожиданно широкий отклик у коцитан, которые давно превратились в философов если не по призванию, то по необходимости. — О наша жизнь — для нас ты хуже смерти!
— Мы были правы, — констатировали двое. — Вот они идут в другой тоннель.
— А там другая дверь, — подхватили тридцать и трое, — из-за нее не выйти им живыми!
— Желаю им удачи! — упрямо провозгласил первый Мыслящий, чья попытка войти в контакт с землянами хоть и не увенчалась успехом, но заставила его взглянуть на пришельцев с уважением, а быть может, и чем-то большим. — У двуногих открылись колоссальные резервы, чего предвидеть даже я не мог. Заметили, наверное, коллеги, как просто и решительно открыли пришельцы дверь, что встала на пути?
— Но как вульгарно, грубо, примитивно! — посетовали несколько эстетов, образовавших спиральное переплетение разумов. — Как неизящно!
— Это все слова! — отмахнулся первый Мыслящий. — Пусть не эффектно — было б эффективно. К тому же победителей не судят. — Первый Мыслящий пребывал в несколько рассеянном состоянии, занимая пространство от верхней точки центрального острова архипелага до бровей Бринка. — Как быть нам всем, Бесплотные? Кто может сломать барьер Пространства, выпить Время, играющее в чаше Бытия, и до умов пришельцев достучаться? Пытался я — и ничего не смог