Поиски не отняли у них много времени. Сразу же за поворотом они увидели немца. Крабопаук загнал его в темную нишу, а сам в нерешительности топтался перед ней, не зная, с чего начать. Лоу сильно сомневался, что у твари хватит терпения еще на несколько минут, поэтому решил действовать незамедлительно.
— Включайте фонарик, — потребовала Мэгги. — Отвлеките его. Уведите в другую сторону.
Лоу отрицательно покачал головой:
— Это тупиковый вариант. Мы только посадим батарейки, но ничего не добьемся. Надо придумать что-нибудь радикальное.
Мэгги подняла на него полные надежды глаза:
— Вы уже придумали?
— Пока не совсем. — Он огляделся по сторонам. — Как вы думаете, что это такое?
— Что именно? — Обернувшись, девушка увидела в луче света прикрепленный к стене большой кокон розоватого оттенка, сплетенный из уже знакомых жгутов паутины и заботливо перекрещенный несколькими дополнительными канатами для пущей прочности крепления. Все это сооружение покрывал толстый слой еще не успевшей высохнуть слизи.
— Яйца? — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить что-то подобное в земной природе. — Запас пищи? Любимая подушка?
— На ваш выбор, леди. А может, и то, и другое, и третье одновременно. — Лоу подобрал с пола полоску металла и приказал Мэгги сделать то же самое. — Что бы это ни было, для нашего друга эта штука имеет немалую ценность. Обратите внимание, сколько трудов положено на ее упаковку. Эти канаты вдвое толще обычных.
— Если ваше предположение верно, монстр набросится на нас, как жаждущий крови ворон, как только вы попытаетесь причинить вред этому очаровательному гнездышку.
— Точно! — Лоу снова озабоченно огляделся, что-то выискивая на полу. — Сюда, Мэгги. За мной.
Он подвел ее к ближайшей отводной трубе, из которой доносился звук стремительно несущегося потока. Из многочисленных трещин в стене сочилась вода.
— А теперь немного поработаем руками.
Под руководством Лоу им довольно быстро удалось расширить самую большую трещину. Теперь вода из нее не сочилась, а хлестала ручьем. Стена угрожающе завибрировала, словно была готова в любой момент рухнуть.
— Сюда, Мэгги, скорее!
С трудом преодолевая сопротивление бьющей по ногам воды, они налегли на импровизированный лом в указанной астронавтом точке. Трещина не хотела расширяться.
— Энергичней! Поддавайте всем телом, а не только руками.
— Эй, полегче, коммандер! Мне не нравятся ваши сравнения. — Более серьезным тоном она добавила: — Если эта железка сломается, нам заедет обломком прямо по лицу.
Мышцы Лоу напряглись, жилы на руках вздулись, со лба тек пот. С усилием налегая на свободный конец ржавой трубы, он проворчал сквозь зубы:
— Можете предложить что-нибудь получше?
— Увы. — Она присоединилась к Бостону. — Честно говоря, я даже не понимаю, что вы задумали. Что, собственно, мы с вами пытаемся сделать?
— Скоро увидите. Надеюсь.
Послышался слабый скрежет, и в следующее мгновение из образовавшейся в стене дыры ударила мощная струя. Сила потока была такой, что землян сбило с ног. Бьющая под огромным напором, как из пожарного брандспойта, вода врезалась в противоположную стену и в считанные секунды размыла в клочья крепления из паутины, которые поддерживали загадочный розовый бурдюк, похожий на кокон огромной гусеницы.
Крабопаук уже находился на расстоянии вытянутой руки от Бринка, и тому больше некуда было отступать. Но как только поток воды подхватил и понес драгоценный кокон, чудовище сразу развернулось и с пронзительным жалобным воплем кинулось догонять исчезающую в изгибах тоннеля драгоценность. При этом оно демонстрировало такую скорость, какой Лоу никак не ожидал встретить в животном столь крупного размера.
— Людгер, сюда! Бежим скорее!
Лоу и Мэгги уже успели подняться на ноги и теперь в два голоса кричали и махали руками, чтобы привлечь внимание ученого.
Освободившись от монстра, увлеченного потоком в неведомые глубины, Бринк не замедлил присоединиться к спасителям. Втроем они пустились в обратный путь, ведущий из темного и сырого подземелья к свету и свободе. Довольно скоро журналистка стала отставать.
— Быстрее, Мэгги! — недовольно крикнул Лоу, оглянувшись назад.
— Не могу. — Только сейчас он заметил, что девушка хромает. — Я слишком долго была связанной. У меня все тело затекло, а ноги сводит судорога.
Мужчины подхватили журналистку с обеих сторон. Она положила им руки на плечи, и в таком положении они понесли ее к выходу. Время от времени Мэгги отталкивалась от земли ногами — если позволяли непослушные мышцы. Режущие слух вопли крабопаука и рев подземного потока постепенно стали отдаляться, сменились глухим бормотанием, а затем и вообще стихли.
Добравшись до приветливо освещенного немеркнущим сиянием музейного зала, земляне почувствовали себя почти как дома. Мэгги Роббинс осторожно присела на краешек плоского контейнера, содержащего неведомые сокровища, каждое из которых посчитали бы бесценным на их родной планете. Морщась от боли, она начала массировать ноги.
Лоу озабоченно склонился над девушкой:
— Ну как? Лучше?
Она слабо улыбнулась:
— Главное, что я выбралась живой из этой адской дыры. Все остальное меня интересует значительно меньше. Сейчас, во всяком случае. — Она резко выбросила вперед правую ногу. — Ну вот, вроде бы начинает отпускать. Ничего страшного, скоро пройдет.
Закончив с правой ногой, она повернулась боком и стала массировать левую. Лоу хотел было предложить ей свои услуги, но, поразмыслив, решил все-таки воздержаться — он боялся быть превратно истолкованным. Знай он о том, что как раз это предложение было бы принято с благодарностью, он бы крайне удивился.
— Вы хоть поняли, что было нужно от вас этой твари? — спросил он Мэгги.
— К счастью, мне не довелось этого выяснить. — По телу девушки прошла дрожь, и она оглянулась на безмолвствующего немца. — Держу пари, у Людгера найдется в запасе парочка правдоподобных гипотез.
— А вы уверены, что вам хочется их выслушать? — скучным голосом осведомился Бринк.
— Нет! Лучше оставим все как есть. И так ясно, что она утащила меня вовсе не для того, чтобы познакомиться. — Мэгги опять вздрогнула.
— А вот тут вы как раз можете ошибаться. Вы совсем не обязательно должны были превратиться в пищу. Некоторые виды земных животных, в том числе крысы, собирают что-то вроде коллекции из понравившихся им предметов. Кто знает, а вдруг вашему монстру и в голову не приходило вас есть? Может быть, он унес вас и связал исключительно потому, что был очарован вашей внешностью. Должен признаться, я его отлично понимаю.
Мэгги скорчила недовольную гримасу:
— Вас послушать — так покажется, что находишься в Нью-Йорке на дипломатическом приеме. Уши вянут.
В самом деле, с чувством юмора у Бринка явно не все было в порядке. Юмор его был сух, как песок в пустыне, и порой так же скрипел на зубах. Назвать очаровательной грязную, мокрую, со слипшимися волосами и покрытой клеем физиономией девушку мог только дурак, решивший над ней посмеяться.
Во всяком случае, больше Бринк эту тему не поднимал. Они благополучно добрались до транспортной сферы и забрались внутрь сияющего шара, готового, как добрый джинн из сказки, выполнить их желание. Жаль только, что всего одно.
С трудом удерживаясь на ногах, почти теряя сознание от навалившейся вдруг усталости, Мэгги все же испытывала сильнейшее желание трижды ударить друг о друга каблучками своих башмаков. Ее остановило только огромное количество налипшего на них клея от паутины. Ударишь — так потом и не разлепишь. К тому же каблучки не были красными.
И все-таки, учитывая только что перенесенный журналисткой стресс, искушение было очень сильным.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Несколько миллионов бессильных, но сохраняющих надежду коцитан с замиранием сердец, увы, оставшихся в другой реальности, следили за каждым приключением упорствующих в своем неведении двуногих.
— Пришельцы снова одолели гибель. Их скрытые резервы высоки, — констатировал с глубоким удовлетворением первый Мыслящий.
— Они пошли на риск — и победили! — подхватили не менее довольные приверженцы. — Теперь никто не может отрицать мощь интеллекта, и их здравый смысл, и редкую привязанность друг к другу.
— Пожалуй, верно. Ни один из нас додуматься не смог бы до такого. — Несколько тысяч Мыслящих, до того момента склонявшихся то в одну, то в другую сторону, решительно перешли в ряды оптимистов. — Чтоб одолеть исчадие воды, они призвали Океан на помощь!
— Вода! Вода! Как много в этом звуке! — Десять и двадцать сочли момент подходящим, чтобы публично сокрушиться об утерянных в прошлом элементах материального бытия. — Забытое блаженство струй упругих, прохладой чистой хлещущих по коже! Глоток воды — что может быть вкуснее? — По рядам оплакивающих прокатился дружный душераздирающий вздох, похожий на стон. — Увы! Увы! Утрачена навеки для нас простая радость смертной плоти, и нам вернуть теперь уж не дано все то, что мы так радостно отдали. А что взамен? Когда б любой из нас имел возможность выбора — не жалко нам было б вечность променять, не глядя на ощущенья мерзкого червя.
Десять и двадцать парили над сферой, отчаянно завидуя сидевшим в ней двуногим, не утратившим способности наслаждаться скоростью, тогда как для коцитан само это понятие века назад превратилось в абстракцию. Остальные Бесплотные кружились неподалеку. Материальная среда не составляла для них препятствия, будь это глина, вода, камень или металл. Ни один природный или искусственный материал не мог замедлить продвижение бестелесных сгустков мысли, в которые превратились бывшие хозяева планеты.
Движение было для них одним из способов существования и размышления. Оно не доставляло им радости, как не доставляло ее и отсутствие препятствий на пути. Все равно в конце этой драмы их не ожидало ничего хорошего.