— Нет, у нас нет такой локации, — ровным голосом ответил админ, а потом обернулся к Калистратову. — Скажите, а где вы встретили подобное название?
— Не помню. Просто слышал где-то, впрочем, мог и перепутать.
Антя почувствовал себя страшно неуютно и, чтобы не поддаться позорному порыву сбежать, вцепился в бок капсулы. Нет, дело здесь явно нечисто, иначе отчего бы семейству так странно реагировать?
— Ну? — Тошка вызывающе посмотрел на Тараса Андреевича и мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную челку, — так мы идем, или как? Пусть будет на ваше усмотрение, но только обязательно космос.
— Понял, — админ коротко кивнул и, подобрав подол халата, полез в соседнюю капсулу.
— Девочки, помогите Антону с погружением. А потом — Лёля страхует парня, сестренка — меня.
— Всё будет хорошо, — улыбнулась Ольга Рикардовна, когда ремни, наконец, были пристегнуты, подошвы ног и ладони устроены в специальные выемки в теле капсулы, а под шею сунут валик, обтянутый фланелькой с веселыми уточками. — Поднимите голову, я зафиксирую подбородок, а потом слушайтесь Тараса и делайте всё, что он скажет.
Тошка послушно выдержал последние приготовления, и когда обзор закрыла опустившаяся с верхушки шлема матовая сфера, закрыл глаза. И тут же оказался в незнакомой комнате. Посреди комнаты за столом, сидела девушка — почему-то в купальнике — и выжидающе смотрела, сложив под внушительным бюстом наманикюренные ручки.
— Аватар, — раздался сзади подозрительно знакомый голос, и Антя, обернувшись, встретился взглядом с наглыми зеленющими глазами здорового кота. Ростом черная животина была с мастифа, а висящая на шее золотая цепь так выразительно сияла, что Калистратов вспомнил стихи одного древнего классика. Вот только дубов в комнате не наблюдалось.
— Что «аватар»?
— Выбрать нужно.
И кот, усевшись, стал невозмутимо вылизывать заднюю лапу.
Антон растерянно повернулся к девушке, а та расплылась в белозубой улыбке и встала в полный рост. Полная грудь колыхнулась, а котище сзади язвительно хмыкнул.
— Чего ждем? Или ты девкой играть решил?
— Еще чего! — возмутился Антон. — У меня с головой всё в порядке!
— Пфе, — фыркнул кот, — как показывает практика, выбор пола не имеет никакого отношения к психическим отклонениям. Знал бы ты, какие у нас порой добры молодцы девицами играют.
— Тарас Андреевич, это вы? — подозрительно осведомился Калистратов, пристально разглядывая животину.
— Доброго дня, Антон Ефимович, наконец-то сообразили.
Админ закончил умываться, встал на все четыре лапы и грациозно потянулся, подняв хвост трубой.
— А что мне делать? Ну, с аватаром или как там его?
— Забыл уже? Мечтай, фантазируй. Для начала всё же с полом определись.
— Мужской, — упрямо набычился Антя, а девица напротив неожиданно втянула грудь, разрослась в плечах и стала похожа на героя-первопроходца.
— Озвучивать необязательно, — порекомендовал админ и с треском принялся точить когти о ворсистый ковер.
Антон сначала хотел не мучить фантазию и слепить нечто себе подобное, однако, постоянно меняющаяся физиономия напротив всё время оказывалась не просто непохожей, но еще и гнусной. И тогда Калистратов вспомнил рисунок Арсены.
Высокий лоб, светлые волосы, мужественное лицо — внешность Лобова так ярко всплыла в памяти, что спустя мгновение загадочный астронавт уже стоял напротив. Калистратов быстро обернулся к коту, проверяя реакцию, однако тот, пришибив лапой неизвестно откуда взявшуюся муху, равнодушно зевнул.
— Мужественно, ага. Шаг вперед, Антон Ефимович, и ничего не бойтесь.
Калистратов в недоумении оглядел стол, за которым высился «Лобов», но послушался и, шагнув навстречу, почувствовал, что куда-то летит. Вскрикнул от неожиданности, а после понял, что оказался в помещении без окон — сером, неуютном, с моргающей лампой под потолком. Круглая дверь с тихим шипением раздвинулась, и перед глазами Анти возник длинный пустой коридор.
— Следуйте в командный отсек, капитан, — раздался из ниоткуда приятный женский голос, — кажется, у нас проблемы.
Калистратов повертел головой, ища Котова, однако, узрел только отражение собственного аватара на матовой поверхности хромированных стен.
— Кто тут?
— Сюзанна, искусственный интеллект и тренер на обучающем уровне. При желании вы можете его пропустить, однако…
— Нет-нет, я пройду, — поспешно кивнул Калистратов и решительно двинулся вперед по коридору, чувствуя бедром тяжесть оружия в кобуре.
Глава 13
В три часа пополуночи инквизиторы — начальник и его подчиненный — вступили на заповедную территорию лестницы марцелевского дома. Они ржали, как лошади, и топотали, как слоны. Возможно, сказывалась бессонная ночь и нервная обстановка сорванного концерта. Но Кирилл склонялся к тому, что виноваты во всем «Ночи Мадрида».
Еще перед началом концерта Витя заманил начальника в мужской туалет, упирая, что дело идет о жизни и смерти. И заставил… нет, принудил (!) опробовать на себе «элегантный, современный, невероятный» мужской одеколон. Простое «понюхать» Комарова не устроило. Он отлично знал, что аромат на коже отличается от аромата на поролоновом пробнике. Кирилл это тоже знал, профессия обязывала. И название у одеколона было соответствующее, романтическое такое название, в котором дон Кихот с копьем гонял по черепичным крутым крышам Казанову, требуя признать, что не он похитил честь Дульсинеи Тобосской. Кто в данном случае был дон Кихотом, кто Дульсинеей, Кирилл так и не разобрался. Труба звала, вот-вот наружка могла подать сигнал о прибытии объектов. И Марцелев капнул одеколоном себе на запястье, о чем тут же горько пожалел.
Он вдохнул химическую вонь, яростно чихнул и, сунув запястье под жесткую струю воды, громким шепотом заорал:
— Витя?! Что ты мне подсунул?!
— Ну-у… феромоны такая вещь. Женщин привлекает, мужчин отпугивает, — Витя флегматично обрабатывал себе одеколоном запястья, локти, затылок и за ушами.
— Феромоны? — Кирилл выдрал руку из-под трясущегося от напряжения крана, и тот, чпокнув, с облегчением перестал извергаться. — Я тебе что, бабочка какая-нибудь? Или муравей?!
— Кирилл Юрьевич! — Витя шлепнул лапищей по груди и уставил на начальство умоляющий взгляд снизу вверх. Как-то оно само получалось снизу вверх, хотя начальство было не намного выше, а в плечах определенно уже. — Такая женщина! Такая женщина! Катерина свет Тарасовна! Она ж разве на меня без феромонов глянет?
Марцелев пригвоздил Комарова тяжелым взглядом:
— Я тебя уволю. То есть, разжалую. После конца операции.
И поскреб кожу ногтями.
— Она у нас по делу проходит, Витя. А может, даже по двум! Я тебе покажу, как с ней на посту курлыкать! И больше не говори, что это для пользы дела!..
— Как свидетельница проходит! — Комаров принял плиту начальственного взгляда на плечи борца и даже не покачнулся.
Марцелев стал тереть оскверненное запястье платком, что только ухудшило дело. Чихнул еще раз и первым покинул туалет.
За время концерта одеколон не только не выветрился, но, казалось, запах еще сильнее — словно фиалки ночью. Даже Бьянка, искусственный интеллект машины Марцелева, давно и прочно обиженная на хозяина и не подававшая голоса, отпустила несколько ехидных замечаний о «вкусах современных мужчин». «Современные мужчины» замечания проигнорировали и вломились в подъезд, оставив Бьянку рассуждать «о своем, о женском».
— Искусство всё же великая вещь, — продолжал Марцелев начатый в машине разговор. — Вот я практикантом ездил на задержание. Отелло так вжился в роль, что натурально стал душить Дездемону.
— А она?
— Врезала ему в живот коленом и каблуком сломала голеностоп. Молиться-то она на ночь молилась, а «лодочки» не сняла. Представляешь их венецианские «лодочки»? Гондолы! Сорок первый размер. И каблук. Красный. Пятнадцать сантиметров.
Кирилл, придержавшись за стену, мечтательно закатил глаза.
— Кирилл Юрьевич, — спросил Витя робко. — Вот у вас есть опыт в любви.
— Ну-у… — протянул Марцелев неуверенно.
— Вот что мне делать, если мне девушка нравится, а сама она на другого запала?
Кирилл прислонился к стене и задумался.
— Морду ему набей, что ли… А я тебя потом за противоправные действия арестую… — он растрепал волосы на затылке. — Только я не знаю тогда, она его лечить кинется или в суд — тебя спасать.
— Не могу я просто так… в морду… — пробурчал Витя.
— Ну, пусть он тогда валится в пропасть, а ты его спаси.
Комаров развел тяжелые плечи:
— Этот свалится, пожалуй.
— Да, — Кирилл пожевал губами. — Случай тяжелый. О! Это моя дверь.
Видимо, феромоны привлекали не всех женщин. По крайней мере, Юлечка, бдящая на посту с контрольным поцелуем и «женским» романом в читалке (истинный образец боевой подруги), нюхнув, поставила мировой рекорд бега по пересеченной местности. «Пересеченной местностью» послужил падаванский полосатый, тоже рванувший в бега. Кот орал, девушка чихала, Витя ржал, как ненормальный.
— В душ! — заорал инквизитор. — Нет, не туда! Там Юля! Туда! — и развернул Витю в другую сторону.
Когда Комаров вылез из душа, Кир, уже тоже покончивший с водяными процедурами, тщательно обнюхал его со всех сторон и мрачно изрек:
— Нет, это никуда не годится.
И погнал подчиненного на балкон.
— За что? — плюхаясь в пляжное кресло, прогнувшееся под ним, загундосил Витя.
— Берегу нервную систему кота. И временной гражданской жены, вернее, сожительницы, — Марцелев назидательно поднял палец. Приманил робот-столик с напитками и тоже откинулся в кресле, мрачно поглядывая на Виктора.
— Нервную систему кота тебе жаль, а меня нет? — Витя засопел.
— И еще мебель жаль. Ты такой накачанный, ей тебя долго не вынести.
— Издеваетесь, Кирилл Юрьевич…
— Просто делаю выводы.
Кир хмыкнул и налил себе колы.
— Знаешь, Витя, — понюхав запястье, сочувствующе заметил он. — А ведь я тебя отстраню от дела. Точно отстраню.