— Да, это он вернул меня обратно, я же говорила. Я добивалась от него, чтобы он объяснил, что это было, но он не хотел говорить. Только твердил, что это не для меня, я так поняла его, что это вообще не для белых людей, а не только не для меня конкретно. И он называл то, что было вокруг, по-местному. Говорил, что я прошла по Дороге Призраков и по Мосту Койота, ну и тому подобное. Он сказал, что мы были в мире духов.
— Ну и ну!
— Но ты же мне веришь, папа?
— Конечно, Касс, я тебе верю. — Судя по интонации, действительно верил. — Более того, я считаю, что это требует тщательного расследования. Думаю, мне лучше приехать…
— Папа, ты правда не…
— Мы должны посмотреть, что там и как. Я захвачу с собой кое-какие приборы. — Он сделал паузу. — Эх, хотел бы я, чтобы твоя мать была здесь… Ты сможешь найти это место?
— Конечно, без проблем. Но, слушай, я думала, что…
— Хорошо. Ничего не делай, пока я не приеду. Ничего. Я вылетаю завтра днем. У тебя там найдется комната?
— Да, но… Папа, я не уверена, что тебе стоит срываться с места…
— Все, все, мы уже решили. Скоро увидимся, моя сладкая. И вот еще что: не говори никому. Ладно? Ты ведь не говорила?
— Нет, только тебе.
— Я подумал, что нам совсем ни к чему всякие любители и психи. Толку от них никакого, а сложностей они доставляют, хоть отбавляй. Судя по твоим словам, в Седоне их хватает.
— Ты, правда, думаешь?..
— До свидания, Касси. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Ничего не предпринимай, пока я не приеду. Люблю тебя!
В трубке послышались гудки.
— Я тоже тебя люблю, папа. — Она некоторое время покачала телефон на руке, а потом положила на прикроватный столик.
— Вот так, — пробормотала она. — Дура, а чего ты хотела? Чтобы тебя воспринимали всерьез? Вот и получай.
ГЛАВА 3. Кит видит чудо
Холод пробирал Кита до костей, крупная дрожь пробегала по всему телу. Кит лежал на снегу. Сколько он лежал? Несколько дней или несколько минут? Шевелись, сказал он себе, только с этого места не уходи.
Кит медленно перевернулся на бок и огляделся. Голова болела, мышцы окоченели, но он снова был на лесной поляне, в доисторическом прошлом, в разгар зимы. Небо хмурилось; тихий снег падал из низких облаков, смягчая угловатый Костяной Дом. В постройке использовали кости самых разных животных: бивни мамонта; лосиные рога, кости буйволов, антилоп и вепрей; по крайней мере, один череп носорога; бесчисленные ребра и кости существ поменьше; и кто знает, что еще? — все переплеталось в сумасшедший узор-головоломку, образуя странное жилище, неведомым образом ставшее чем-то большим, чем нагромождение костей.
Постройка, возведенная в центре круглой лесной поляны, обладала неоспоримой силой — не то магнетизмом, не то гравитацией, — Кит не мог ее назвать, — но силу ощущал очень хорошо. Стоило ему взглянуть на всю конструкцию, как он тотчас вспомнил Колодец Душ, и понял, что отныне его жизнь изменилась.
Он закрыл глаза, чтобы привести воспоминания в порядок. Сначала он был внутри Костяного Дома, держал в руках лей-лампу и с удивлением чувствовал, как она греется; потом на ней засветились голубые огоньки, отчетливо видимые в полумраке Костяного Дома. А потом он необъяснимым образом провалился сквозь снежный пол в царство ослепительного света и тепла, пронзительной ясности восприятия, туда, где даже самые маленькие предметы были окружены сиянием. Это был мир невероятной красоты и гармонии, они поселили в сердце Кита тоску по невозможности остаться здесь навсегда. Он помнил, как пошел по тропинке, среди удивительно пропорциональных деревьев и другой зелени, настолько яркой, что от нее болели глаза. Каждый листочек, казалось, дышал жизненной силой, каждая травинка излучала энергию неугасимой жизни. Кит шел по этому лесному саду в состоянии восторженного удивления и, в конце концов, вышел на берег озера, непохожего ни на одно из виденных им раньше: перед ним простиралось пространство светящейся жидкости, точно не воды, скорее оливкового масла или сиропа. От нее исходило слабое молочное сияние, а вместо волн по ее поверхности пробегали сполохи живого света.
Он помнил, как хотел коснуться этого чудесного вещества… а потом… что-то случилось потом. Но что?
Скрипнула ветка, нагруженная снегом. Этот звук вернул его в реальность льда, холода и лесных хищников. Стряхивая снег со своей меховой одежды, он встал и, шаркая ногами, подошел ко входу в Костяной Дом. Опустился на четвереньки перед туннелем и заполз внутрь. Внутри царила темнота, но не полный мрак. Здесь было теплее, чем на поляне, видимо, из-за того, что посреди Дома спал Эн-Ул. Древний был теплым на ощупь и едва заметно пошевелился, когда Кит потрогал его. Он все еще грезил.
Кит решил использовать именно это слово для обозначения мистической медитации или прозрения сквозь время, в общем, для того состояния, в котором пребывал древний.
Кит сел рядом с Эн-Улом и еще раз попытался восстановить цепь событий. Провалившись сквозь пол Костяного Дома и совершив явный переход, он пошел по тропе, освещенной солнцем, через райский мир, похожий на сад, и в конце концов обнаружил Колодец Душ. Там что-то произошло. Вот! Он видел Артура Флиндерса-Питри и… случилось что-то настолько невероятное, что даже сейчас оно, казалось, озаряло его волшебным сиянием — если бы он только мог вспомнить, что это было.
Сосредоточься, приказал он себе, соберись! Что такое ты видел?
Прижав холодные руки к голове, он зажмурился, и в сознании его возник образ собственных ног на той тропе… Ноги двигались быстро, почти бегом— прочь от озера света, назад, по своим следам… а потом он почувствовал, что падает, нога зацепилась за что-то на тропе — может быть, за виноградную лозу или за корень дерева… Он упал и сильно ударился головой…
Кит потянулся к затылку и нащупал там солидную шишку. Да! Он упал и ударился головой. Именно! Значит, ему не снилось, вот же она, шишка! Он был там; он стал свидетелем чуда. Он видел воскрешение!
Мгновенно память снова обрела остроту; сознание переполнилось ясными и точными образами. Он снова увидел чудесное озеро, а потом почувствовал движение и укрылся в листве. На берег озера вышел Артур Флиндерс-Питри с телом мертвой женщины. И воды озера вернули ее к жизни! Артур Флиндерс-Питри вошел в озеро со своей страшной ношей на руках, и мгновение спустя появился, но теперь женщина оказалась живой! Кит видел это своими глазами, и пришел в отчаяние от мысли, что этот прекрасный мир потерян.
Воспоминание о чуде наполнило его тоской такой силы, что у него перехватило дыхание. Кит схватился за голову и начал раскачиваться, но уже спустя мгновение вдруг понял: то, что он нашел однажды, можно ведь найти снова. Да почему нет? Первый раз это произошло случайно; он даже не собирался искать Колодец Душ. Но теперь… Теперь он приложит все силы, чтобы найти чудесное озеро, он войдет в эту благодатную воду!
С этой мыслью Кит достал лей-лампу. Надо же, какая любопытная штуковина! Сейчас она была совсем темной, не светилось ни единого огонька. Активность невесть откуда взявшейся лей-линии на нуле. На всякий случай он помахал устройством. Лампа молчала. Кита захлестнуло чувство потери. Он не может вернуться прямо сейчас на берег дивного озера. Придется ждать, пока лей-линия оживет. Он сунул прибор обратно в карман; позже он еще посмотрит. А пока… Кит прислушался к ритмичному дыханию спящего Эн-Ула, и не заметил, как сам задремал.
В полусне Кит отпустил сознание на волю… мысли его обратились к Вильгельмине. Интересно, что она сейчас делает. Все еще ищет его? Беспокоится, не случилось ли с ним чего? А чего бояться? Он нашел свое место среди жителей Речного Города. Да, с удобствами здесь не очень, но ведь Кит не просто выживает, он живет полной жизнью. Да, наверное, он был бы не прочь вернуться домой, но не сейчас. Сейчас его место здесь. Видимо, так и было задумано…
Мысли о Вильгельмине, ищущей его, пробудили у Кита желание как-то сообщить ей, что у него все в порядке, он готов ждать сколько угодно.
— Со мной все в порядке, Мина, — пробормотал он. — Не волнуйся. Не торопись. Я буду ждать тебя.
Теперь уже Кит спал по-настоящему. Когда он снова открыл глаза, в Костяном Доме стало темнее. Он зевнул, потянулся, огляделся и понял, что за ним наблюдают.
— А-а, Эн-Ул, ты проснулся, — сказал он вслух, формируя в уме образ просыпающегося человека.
Древний издал обычное удовлетворенное хмыканье, которое Кит давно определил как согласие, и перед мысленным взором Кита предстало племя, сидящее у костра и поедающее мясо… сразу вслед за этим ему явился образ широко открытого рта.
— Ты проголодался? — спросил Кит, потирая живот жестом, по его мнению, выражающим голод. — Вернёмся в лагерь? — Он пальцами изобразил идущего человека и мотнул головой в сторону ущелья.
Снова раздалось одобрительное ворчание, и старый вождь собрался вставать. Кит помог ему сесть.
— Можем не торопиться, — передал он мыслеобраз. — Куда нам спешить?
Некоторое время они еще посидели молча, а затем Эн-Ул начал выбираться из дома. Кит последовал за ним. Снаружи стояли ранние сумерки. В лесу царила тишина. Только иногда слышался мягкий шлепок —снег падал с ветвей. Пахло сосной. Эн-Ул постоял, оглядываясь вокруг, прислушался и направился домой, к скальному уступу, где ждало племя.
Ночь застала их в пути. Они как раз спустились в долину. Еще немного, и Кит увидел свет факелов, пробивающийся сквозь деревья, а вскоре их приветствовали люди, вышедшие им навстречу. Кит еще раз поудивлялся шестому чувству этих людей, для себя он называл его мысленным радио, которое позволяло им связываться друг с другом даже на приличном расстоянии. Может быть, речь их и не была красива, но с точки зрения телепатии они были волшебниками.
Внешний вид людей племени тоже был весьма обманчив. Случайный наблюдатель имел все основания предположить, что типичный представитель племени лохмат, неуклюж, медлителен и неповоротлив, короче говоря, никак не мог считаться утонченным. Но на самом деле люди племени, приютившие Кита, были сплошь проворными и гибкими, обладая при этом особой грацией. По лесу они ходили совершенно бесшумно, да и увидеть их было непросто; они безошибочно находили любую пищу, бегающую, летающую или скрывающуюся в земле; они обладали неистощимым терпением. Конечно, их коренастые, мускулистые тела не годились для бальных танцев, но их выносливости позавидовал бы верблюд. Да, они выглядели лохматыми, но за те несколько месяцев, что Кит прожил с ними, он тоже изрядно оброс и понял, что во многих отношениях проще обходит