ицательно мотнула головой Сальвет. Запустив пальцы глубоко в шерсть, счастливо потрепала за пряди. Если Зверь под ней замечал, что его тормошат, то либо не обращал внимания, либо его устраивали такие грубоватые ласки. – А он понимает что-нибудь? То есть, я имею в виду, мыслит он как сури или там сплошь инстинкты?
- Скорее, будет помнить то, что происходило, пока был Зверем, - помедлив, все-таки признался Манулл. – Спускайся. Тебе стоит вернуться в Логово. Здесь может быть все еще опасно. Мы осмотримся и тоже вернемся.
Спорить было бесполезно, Сальвет и пытаться не стала. С видимым сожалением скатилась с огромного двуглавого волка, потрепав за мохнатое ухо напоследок. Огромное, но такое же приятное на ощупь, как у сури. В Логово возвращалась в компании Бихолда и нескольких незнакомых воинов. Девушек среди них не было, отчего сразу возник вопрос, легко сорвавшийся с кончика языка.
Сопровождающие развеяли любопытство, сообщив, что девушки их народа редко сражаются. Не принято, хотя иногда случались исключения. Довольно редкие, если подумать. Такие особи обычно в Боевую академию уходили, на сумеречных мраков не охотились.
Едва Сальвет переступила границу поселения, как ее спутники развернулись и резво умчались обратно к зелени кустов, за которыми скрывался опасный, как оказалось, лес.
Делать было откровенно нечего. Сальвет наведалась в дом Харрама, получила от Таллури заверение, что ничего не надо, ни с чем помогать, и вернулась обратно на улицу.
Скучно. Прошлась туда-сюда, но единственное, что удалось отыскать, как местные разбирают какие-то травки. Часть раскладывают на просушку целиком, часть вымачивают, другие молотят деревянными палками.
Чужая размеренная работа сморила. В проходе меж двух домиков никто не мешал, не искал. Так что Сальвет с чистой совестью отключилась, сжавшись в комочек у какого-то пушистого, но не цветущего куста.
Проснулась от подкатывающей к горлу тошноты. В глаза бросились сумерки, нависшие над поселением сури. Недоумение отпало само собой. С приближением ночи всегда становилось хуже, а она давно не ела перьев. Сумка с ними осталась валяться где-то там, у колодца, где ее поймали на месте преступления.
Стоило выползти из своего укрытия, как сразу наткнулась на охрану. Ее с ног до головы смерил взглядом сури, сидящий на чурке с отколотым краем.
- Проснулась? Идем, провожу, - спрыгнул Бихолд на землю и с видимым удовольствием выпрямил ноги. – Вожак хотел с тобой поговорить.
- Что, опасаешься, что похитят по дороге к его дому? – хмыкнула Сальвет.
Мутило. Настолько сильно, что, будучи не в силах сдерживать подкатывающий к горлу ком, Сальвет сползла по стеночке на углу. Там ее и вывернуло наизнанку.
Занятая своими делами, не видела, как помрачнел от увиденного Бихолд. Умный сури быстро понял, что происходит с девушкой. Не слышала, как подозвал к себе кого-то, отдал короткий приказ.
Через несколько минут Харрам уже стоял неподалеку. Ошарашенным и растерянным взглядом смотрел на сжавшуюся в комочек у стенки девушку, на черную лужицу перед ней, на перепачканное лицо и руки. Запнувшись, он сделал шаг, еще один. После опустился на колени рядом и, несмотря на грязь, обнял и прижал девушку к себе.
- Как же так, - едва расслышала Сальвет где-то у себя над ухом потерянный голос.
Мутило и крутило. Именно поэтому Сальвет не смогла долго просидеть в чужих объятиях. Не хотела оплевать одежды Харрама за компанию к своей, пришлось отстранять рукой во время следующего позыва.
- Как, Сальвет? – голос сури звучал на редкость тоскливо и печально где-то над ухом.
Сальвет приподняла бровь, взглянув исподлобья на мужчину в шаге. Сплюнула черноту.
- Оказалась не в том месте не в то время, - усмехнулась она, чуть скривившись. Тошнота не отступала, преследуя по пятам. – Заставили выпить. Сама я не хотела. Честное слово, Харрам.
- Даже не сомневаюсь, - фыркнул Бихолд негромко. Этот притаился на углу, где стоял со скрещенными на груди руками, опершись плечом о край стенки. Выглядел мрачной нахохлившейся тучей. Как бы к девчонке не относился, но, кажется, смерти не желал. Или хотя бы не такой.
Вид Харрама вызывал желание обнять и утешить. Таким несчастным Сальвет этого воина не видела прежде. Было бы чуть легче, обязательно пошутила бы на тему ниже пояса, чтобы вызвать привычную реакцию на Охотника. Забавную.
- Сколько у тебя осталось? Три дня? Четыре?
Ответить сразу Сальвет не смогла. Ее вновь скрутило.
До чего же плохо! Внутри все переворачивается в желании вывернуться наизнанку, ком в горле вызывает непрекращающуюся тошноту. Вязкая штука на языке как довесок ко всем прочим прелестям. Еще эта проклятая слабость, от которой руки ходуном ходят и ноги не держат.
- Если вернешь мою сумку со всем содержимым, обещаю задержаться на этом свете чуть дольше, - едва сумела произнести Сальвет, поборов очередной приступ. Ком в горле подпрыгивал, словно желал выскочить наружу. Впрочем, именно это он и пытался сделать, если быть честным.
За очередным приступом не заметила, каким взглядом Харрам смерил девушку, не видела, как подскочил на ноги, не заметила его отсутствия. Зато сумку, плюхнувшуюся на землю возле ее рук прямо поверх черной жижи, разглядела моментально. Борясь с подступающей тошнотой, дрожащими руками с трудом раскрыла, развязала шнурок. В сумерках светились перья миражей.
Сальвет ухватила одно из них и сходу сунула в рот, сомкнула зубы. Раздался хруст, одновременно с ним язык стал различать чуть кисловатый, но сладкий вкус. Терпкий, слегка вяжущий. Кошмары, вкуснее, кажется, ничего не ела! Уже успела позабыть, какой он.
Счастливо вздохнув, Сальвет с облегчением уселась возле стены. Наконец-то перестало тошнить! Вытянула ноги и откинулась назад. Перед глазами недоуменные фигуры сури. Обе. И еще один за их спинами, которого прежде не замечала.
- Выдохните, - предложила Сальвет, хрустя перышком. Отдельные волокна осыпались и таяли на языке. Незабываемые ощущения. – А то на вас лиц нет. Со мной все хорошо.
- Да ты отравлена тенью солнца! Какое, к Великому духу, все хорошо?! – не сдержавшись, воскликнул Харрам. – Тебе жить осталось всего ничего! Пару дней! А ты…
- Перья миражей являются отравой для живых существ, - Бихолд выглядел не в пример спокойнее своего вожака.
Харрам обернулся к тому. Перевел взгляд обратно на девушку, жующую светящееся перышко с самым невозмутимым видом и абсолютным спокойствием на перепачканном лице. Что-то прикинул в уме, судя по всему. После чего вынужденно согласился.
- А у меня организм молодой и здоровый, - не удержалась от ехидства Сальвет. Жизнь налаживалась! – Переваривает все, хоть сколько-нибудь съедобное.
- Раз шутишь, значит, умирать точно не планируешь, - с удивлением констатировал Харрам. Поймал кивок с земли. – Почему?.. Погоди. Так ты для этого в колодцы лезла? Ты для этого открывала их?!
- За ради чего еще можно рисковать жизнью, как не за ради той самой жизни? – риторически вопросила Сальвет. Собравшись с силами и покряхтев, поднялась на ноги. Остаток пера перекочевал в уголок губ. – Харрам, понимаю, у тебя сегодня вся моя жизнь перед глазами пронеслась, но не мог бы ты указать в сторону душа, в котором я смогу привести себя в порядок? Эта грязь еще более мерзкая, чем ты думаешь. Разговаривать могу по пути. Могу в процессе, если хочешь.
- Пас.
- А ты мне спинку потрешь, - мечтательно съехидничала Сальвет.
- Манулл, покажи нашей гостье, где она может привести себя в порядок, - распорядился вожак двух Стай, после чего поспешно ретировался, буквально растворившись в ночных сумерках.
- Какая прыть, - усмехнулась Сальвет. – А от Таллури он так же бегает?
- Ты какой-то на редкость неправильный Охотник, - заметил на ее вопрос Бихолд. – Найди меня завтра. Если будешь в состоянии не только блевать, но и держаться на ногах, конечно.
- О! Совсем другой разговор, - одобрительно воскликнула Сальвет.
Душевую ей Манулл показал в другом доме, не у вожака. Туманно объяснил, что если бы Харрам имел в виду свое жилище, то обрисовал бы приказ несколько иначе.
В целом Сальвет было все равно, о чем она и сообщила пустоте. Манулл умчался из комнаты до того, как она успела бы развязать шнуровку своей куртки.
Какое наслаждение – смыть с себя эту мерзкую липкую жижу.
После душа обнаружила в комнате беглеца. Харрам лежал на диване, вытянувшись во весь рост и закинув руки за голову. Изучал потолок задумчивым взглядом. Сальвет последовала его примеру, подняла взгляд, но ничего любопытного на потолке не заметила. Перекрытие из веток, ткани и чего-то еще.
- Отдыхаешь? – закутанная в мягкое и пушистое полотенце светлого оттенка, Сальвет плюхнулась неподалеку от ушастой макушки. Диван оказался в меру жестким, с колючим шерстяным покрывалом.
Не удержавшись, протянула руку и коснулась бархатного ушка. Вопреки ожиданиям, Харрам бегать не стал. Подобрался ближе и положил голову ей на колени.
- Пойдешь со мной на Черную Охоту?
Прозвучавший вопрос вызвал каплю ленивого интереса. Время позднее. Организм устал после резких скачков самочувствия и хотел расслабиться.
- Я ничего не знаю о такой. Об отношениях Охотника со Зверем тоже. Сегодня первый раз увидела тебя.. таким, - не спешила соглашаться на сомнительную авантюру Сальвет.
- У тебя?.. – Харрам запнулся. Перевернулся на спину. Взгляды их пересеклись. – У тебя точно есть время?
- Пока есть перья, - легко согласилась Сальвет. – Пока могу их доставать. Пока не придумаю, как излечиться. Ну, или буду жрать их до посинения, - за ушко подергали длинные пальчики. – Все так реагируют на своих Охотников? Или мне повезло?
- Со мной? Конечно, только тебе так повезло. Единственный и неповторимый Зверь достался. Цени, - пробормотал Харрам определенно сонным голосом.
Сальвет удивиться не успела, как тот уже спал, воспользовавшись ее коленками на манер подушки. Когда утром проснулась, то вместо затекших конечностей ждал теплый плед, которым ее укрыли. Сури и след простыл.