«Капитан Клингман говорит, что этот парень им как родной, и хочет узнать о происходящем подробнее…»
Пока Хардисон и его люди пытаются определить, кто же любовник Арвад, Гувер делает телефонный звонок и спускает им указание: «Капитан Клингман решит это сам».
9 января 1942 года. Начальник штаба ВМС требует от Бюро навигации (занимающегося также и персоналом) незамедлительно перевести Джона Ф. Кеннеди из Вашингтона в другое место. Бюро навигации, согласно рапорту ВМР, ничего не предпринимает. Наблюдение за предполагаемой немецкой шпионкой продолжается в усиленном режиме.
11 января 1942 года. Перехвачено письмо доктора Пола Фейоса к жене:
«Ты, дорогая моя, загадочней ветхозаветных пророков. Ты пишешь, что в восемнадцать лет, вероятно, вышла бы замуж за Джека – полагаю, ты имеешь в виду Джека Кеннеди, – и тут же добавляешь, что все же, скорей всего, предпочла бы меня. В чем дело, мое ветреное дитя? Что-то помешало вашей с Джеком любви или это благотворительный жест в мою сторону? Прошу тебя, только не это. Твоя благотворительность очень затрудняет мне жизнь, и ты поступила бы куда человечнее, не занимаясь ею. Я постепенно привыкну, что тебя со мной нет, что ты недосягаема; всё (надеюсь) образуется, и тебе не надо будет больше проявлять милосердие, которое в конечном счете, хоть ты и не желаешь того, равносильно жестокости.
Хочу, однако, сказать тебе кое-что насчет твоего Джека. Пока ты еще не сожгла за собой все мосты, советую подумать, как к этому отнесется его семья».
Я посмотрел на часы. Время вышло, но мне осталось еще несколько страниц. Пусть Хемингуэй подождет немного.
Импотент он, что ли, – писать жене такую сопливую дребедень? Я снова посмотрел на ее фотографию. Короткие белокурые кудряшки, брови в ниточку, полные губы. Красивая, спору нет, но чтоб уж так перед ней унижаться? Ни она, ни любая другая женщина не стоят того.
Та, что утром плавала голышом, похожа на нее как сестра родная, но все-таки не она. Инга Арвад, по всей видимости, блондинка самая настоящая.
Я пролистал последние двадцать страниц.
12 января 1942 года. ФБР все еще не в курсе, кто такой Джек, а Уолтер Уинчелл публикует сразу в нескольких газетах такую колонку:
«Молодая вашингтонская журналистка взяла на прицел одного из сыновей бывшего посла Кеннеди; жених, ничего не скажешь, завидный. Она обратилась к адвокату, чтобы развестись с мужем, который что-то где-то исследует, но папе Кеннеди это не по нутру».
13 января 1942 года. Мичман Джон Кеннеди переведен из Вашингтона на базу ВМС в Чарльстоне, Южная Каролина.
19 января 1942 года. Специальный агент Хардисон докладывает, что мичман, известный как Джек, определенно провел ночи 16, 17 и 18 января с объектом наблюдения Арвад в ее квартире. Круглосуточное наблюдение за ней продолжается. Хардисон полагает, что мичман живет где-то неподалеку: после ночи с объектом он идет к себе на квартиру, переодевается в военную форму и возвращается к Арвад завтракать.
19 января. Агенты наружного наблюдения ВМР сообщают, что мичман Кеннеди, прежде чем заступить на службу в Чарльстоне, слетал к отцу во Флориду.
19 января. Перехвачено письмо Инги Арвад Джеку Кеннеди на его новый почтовый ящик в Чарльстоне:
«Впервые так по кому-то скучаю и чувствую себя такой одинокой, будто в Вашингтоне больше никого нет.
Люблю, сознаю это, ничего не могу поделать и все-таки не чувствую ничего, кроме счастья. Наконец-то я поняла, как устроена Инга».
24–25 января. Команда Хардисона теряет Арвад и сообщает, что ее местонахождение неизвестно. ВМР, со своей стороны, докладывает, что Арвад ждала Кеннеди в Чарльстоне, когда он прибыл на новое место службы.
26 января. Перехвачено письмо Арвад к Кеннеди:
«Чем дальше уходил поезд, тем больше терялся из виду мой красавец Бостонский Боб… Спала как убитая. В полдень прибыли в столицу Соединенных Штатов. На тот самый вокзал Юнион, куда я примчалась 1 января веселая как птичка, без всяких забот и страхов – всё вытеснила любовь. Помнишь?
„Ребеночка еще не сделали?“ – спросили меня сегодня. Угадай кто».
И так далее и так далее. К слежке за голубками подключаются тем временем другие агентства. Рапорты показывают, что директор Гувер использует дело Арвад для наблюдения за главой СКИ полковником Донованом. Донован в виде самозащиты начинает контрнаблюдение за Арвад и за следящими за ней агентами ФБР и ВМР.
26 января, в тот же день, когда Арвад пишет любовное письмо Кеннеди, Гувер уведомляет генерального прокурора США, что «подозревает эту женщину в шпионаже наиболее коварного вида».
29 января. Специальный агент, сменивший так ничего и не добившегося Хардисона, замечает, что в деле Арвад «больше возможностей, чем я видел за долгое время».
4 февраля. Директор Отдела контроля над враждебными иностранцами Министерства юстиции запрашивает у Гувера «всю имеющуюся у вас информацию относительно миссис Инги Фейос,16-я улица, 1600, Вашингтон, для рассмотрения вопроса о получении президентского ордера на ее задержание».
Гувер, само собой, не хочет, чтобы Арвад арестовали. Ее одновременная связь с Веннер-Греном и молодым Кеннеди дает ему карт-бланш на открытое наблюдение за половиной своих вашингтонских врагов.
Далее идут телефонные разговоры любовников, перехваченные в конце января – начале февраля.
КЕННЕДИ: Увидимся в Вашингтоне на той неделе, если сумею вырваться.
АРВАД: Я прилечу в Чарльстон, дорогой, если тебе так удобнее.
КЕННЕДИ: Правда? Так, конечно, было бы лучше, но ты и так все время ездишь ко мне. Теперь моя очередь.
АРВАД: Давай встретимся где-нибудь посередке. Где хочешь и когда хочешь. А если у тебя есть другая идея, только скажи.
КЕННЕДИ: Нет-нет, я приеду в Вашингтон. Постараюсь успеть на самолет в час дня, а если не отпустят, то освобожусь в субботу к шести.
АРВАД: Боже, ты и по субботам работаешь?
КЕННЕДИ: Да.
АРВАД: Когда вы отплываете?
(Приписка на полях: «Хочет выведать секретную информацию?»)
КЕННЕДИ: Не знаю.
АРВАД: Но скоро?
КЕННЕДИ: Нет.
АРВАД: А по-моему, скоро.
КЕННЕДИ: Нет.
АРВАД: Ты уверен?
КЕННЕДИ: После скажу.
И так далее, страница за страницей. Старший спецагент пытается вычислить, снабжает ли офицер флотской разведки немецкую шпионку секретными сведениями. Особенно заинтересовал его загадочный разговор несколько дней спустя.
КЕННЕДИ: По-твоему, Макдональд одевается лучше меня? И мне надо обратиться к его портному?
АРВАД: Ничего я такого не говорила! Мне все равно, как ты одеваешься, я люблю тебя таким, как ты есть. Лучше всего, когда ты вообще не одет.
Это ночной звонок от первого февраля. Сначала Кеннеди дразнит Арвад по поводу «оргии», которую она, как он слышал, закатила в Нью-Йорке, потом начинает выспрашивать, какого мнения о нем доктор Фейос.
КЕННЕДИ: Что еще говорил твой муж?
АРВАД: Что я могу делать всё что хочу. Что ему грустно оттого, что я это делаю. Потом расскажу подробно, но ты не бойся его: он нам мешать не станет. И в суд на тебя не подаст, хотя это в его праве.
КЕННЕДИ: Великодушно с его стороны.
АРВАД: Он джентльмен. Что бы там ни было, он ничего такого делать не будет. Это глубоко порядочный человек.
КЕННЕДИ: Я не хотел тебя рассердить.
АРВАД: Я не сержусь. Хочешь, приеду на уикенд?
КЕННЕДИ: Конечно. Если ты тоже хочешь.
АРВАД: Я подумаю и дам тебе знать. Пока, любимый.
КЕННЕДИ: Пока.
Думала она, как видно, недолго: с 6 по 9 февраля они с Кеннеди почти не выходят из номера чарльстонского отеля «Форт Самтер». Филиал ФБР в Саванне докладывает:
«17:45, пятница, 6 февраля 1942 года. Мичман Кеннеди прибыл в „Самтер“ на черном „бьюике“ купе-конвертибл выпуска 1940 года. Водительские права 6D951 выданы во Флориде. Оставался в номере Арвад до утра субботы с 41-минутным перерывом на ужин».
Не считая еще нескольких кратких перерывов – один на воскресную мессу, – любовники не вылезали из постели до утра понедельника 9 февраля. В отеле им отвели номера с прослушкой, и в отчетах пишут о «звуках интенсивных сексуальных актов». В конце февраля хитрая Инга, пытаясь отделаться от слежки, просит Кеннеди снять ей номер в отеле «Фрэнсис Марион», но саваннское ФБР снимает комнату с одной стороны от них, а шесть агентов ВМР – с другой, и все слушают, что происходит за стенкой.
«Доступна значительная часть разговора между объектом и мичманом Кеннеди, – говорится в рапорте спецагента Рагглса от 23 февраля. – Объект обеспокоена, что могла забеременеть в результате двух предыдущих поездок в Чарльстон. Говорила о возможности аннулирования своего брака. Комментарии Кеннеди очень немногочисленны».
У мичмана, похоже, возникли сомнения относительно брака с Арвад.
С этого места всё становится крайне сложным, как оно и бывает обычно. Инга, зная, очевидно, о подслушивающих устройствах ФБР и ВМР, принимает меры, чтобы перехитрить их. В начале марта Гувер звонит Кеннеди-старшему, объясняет, что наблюдение распространилось на самого посла и что арест его сына вполне вероятен.
У Джо Кеннеди чуть инфаркт не случился. В тот же день он звонит из своего дома в Хайанниспорте заместителю командующего ВМС Джеймсу Форресталу (разговор прослушивается) и просит старого коллегу по Уолл-стрит перевести его сына куда подальше.
«На Тихом океане его могут убить, Джо», – замечает Форрестал.
«Пусть лучше погибнет, чем оставаться у этой стервы в когтях», – отвечает Джозеф.
Форрестал звонит Гуверу, и директор рекомендует перевести-таки мичмана «в целях безопасности». Среднего сына послу, как видно, не слишком жалко. В президенты он, по слухам, готовил старшего.
Вскоре Джон Ф. Кеннеди отправился в зону боевых действий.
Последний в папке рапорт извещал, что «Южный Крест», яхта Фейоса / Веннер-Грена / фонда «Викинг», отплыла из нью-йоркского порта 8 апреля 1942 года. 17 апреля она, как было замечено, заправилась топливом на Багамах, после чего ее местонахождение оставалось неизвестным.