– Прошу прощения, – заговорил он и сделал шаг в сторону, позволяя Круку протиснуться внутрь. – Света нет… лампочка перегорела. Однако… заходите, прошу вас. – Крук незаметно пригляделся и увидел довольно-таки одутловатое лицо с густыми черными усами, явно предмет гордости их обладателя, и длинные черные волосы, над которыми также тщательно поработали.
«Прямо реклама самого себя», – подумал Крук.
Комната, в которую его проводили, наверное, очаровала бы театрального режиссера, вознамерившегося поставить пьесу с декорациями приморских домиков начала века. Резную каминную стенку прикрывала плюшевая занавеска; белые полки были уставлены бог весть откуда взявшимися аляповатыми фигурками из фарфора и размалеванного гипса, а также бесчисленными фотографиями в затейливых серебряных рамках; на стенах – постер «Монарх из Глена» и репродукция картины «Достоинство и наглость»; маленькие фарфоровые чашки, колокольчики, раковины с названиями бесчисленных приморских городков. Шторы, как и скатерть на столе, украшала короткая бахрома. Мебель обита красным плюшем. Все это Крук толком рассмотреть так и не успел, потому что, сделав три-четыре шага, обо что-то споткнулся. Этим препятствием была веревка, протянутая от ножки дивана к ножке шифоньера примерно на высоте его колен. Он с грохотом рухнул на пол, ударившись головой о спинку стула, и, не успев опомниться, почувствовал, как на поясницу его навалилось что-то тяжелое, как пушечное ядро, и чьи-то руки привязывают его кисти к ногам. Он не пытался сопротивляться, понимая, что это бесполезно, а силы ему еще могут понадобиться. Свет, когда он падал, выключили, и разглядеть нападавшего или нападавших он не мог. Убедившись, что он надежно связан, последний – или последние – перевернули его и прижали спиной к дивану, так что длинные ноги Крука в тяжелых грубых башмаках протянулись до самой середины комнаты.
Тут свет вновь зажегся, и Крук увидел, что пребывает наедине с обладателем феерических волос и усов мистером Беллини, стоявшим напротив него и вертящим сигарету в своих крупных, в веснушках руках.
– Мистер Фэр-Фентон-Беллини, если можно, я был бы признателен за кусочек сливочного масла, шишку на голове смазать, – кротко проговорил Крук.
– Масло я использую в других целях, – огрызнулся хозяин.
– Например, чтобы усы напомадить?
– Ладно, мне это надоело. Слушайте, Крук, вы, видно, считаете себя чем-то вроде супергероя, повелителя мух…
– Более точной характеристики я бы и сам себе не дал, – скромно согласился Крук.
– Но на сей раз вы столкнулись с достойным противником. Не сомневаюсь, вы решили, что вы большой умник, раз разгадали фокус с сестрой Жозефиной…
– Вовсе нет, – отмахнулся Крук. – То есть я хочу сказать, что очень уж кстати пришлось ее появление, поневоле заподозришь что-то неладное. К тому же не думаю, – хотя, видит бог, я не большой знаток монастырских правил, – что даже обыкновенная сестра-монахиня будет сама заниматься своим отдыхом. Наверняка с ней должны были послать кого-нибудь из послушниц. Советую вам, Фентон, тщательнее изучать фактуру, когда в следующий раз задумаете потягаться с такими парнями, как я.
– Никакого следующего раза не будет, – мрачно заверил его Фентон.
– То есть вы хотите сказать, что таких парней, как я, больше нет? Что ж, старина, вы правы, спорить не приходится.
– Что-то вы слишком уверены в себе, – угрожающе заворчал Фентон. – Думаете, наверное, что снова удастся выпутаться, как раньше выпутывались из разных передряг. Вынужден разочаровать вас. Вы ведь не думаете, что я дам уйти такому опасному противнику?
– Это было бы с вашей стороны в высшей степени неблагоразумно, – признал Крук.
– Кое-кому будет над чем поломать голову, – продолжал Фентон. – Куда это пропал Надежда Преступников? Да и некролог, должно быть, получится красноречивым.
– Ну, по части убийств, Фентон, вы у нас большой мастак. С таким-то опытом. Кристи… или он не первый?
– Заткни свой… фонтан.
– Неужели вы забыли Кристи? Не может быть. Полиция, поверьте мне, уж точно не забыла. Дальше – Уркхарт. Не знаю, но, может, и убийство Харви на вас удастся повесить.
– А вы, как я посмотрю, большой умник, мистер Шерлок Крук, – усмехнулся Фентон. – Видел я, как вы нынче утром копались в моем кабинете. Именно тогда я и понял, что пора вас остановить.
– Неужели вы думаете, что я вас не заметил? – удивился Крук. – Как же, как же. Видел, как вы подглядываете из туалета. Помню, я еще подумал: чего это он, как банный лист, прицепился?
– Довольно! – взорвался Фентон.
– Надеюсь также, вы купили себе стаканчик хорошего молока на тот пенс, что Билл дал парню, терзавшему свою скрипку. Там вы, пожалуй, немного переиграли. А теперь вот еще цирюльник-итальянец – и все в один день…
– Попридержите язык, он вам для молитвы понадобится, – осадил его Фентон. – Слушайте, мистер Проныра Крук, вам, должно быть, любопытно узнать, что с вами будет дальше.
– Гораздо интереснее это полиции, – возразил Крук.
– Посмотрим, как вы заулыбаетесь, когда все узнаете. Когда я завершу задуманное, вам сделают небольшой укол. Славную такую дозу вкатят. И после этого вы начнете умирать. И многие – самые разные люди – отправятся на виселицу, потому что некому их будет спасти от петли.
– Неужели вы собираетесь зарезать курицу, несущую золотые яйца? – проворчал Крук. – Подумайте, вы ведь и сами можете угодить в большую передрягу…
– Поздно сейчас думать об этом. Вам бы раньше стоило сообразить, с какой стороны хлеб маслом намазан.
– Ну, и что дальше? – подбодрил его мистер Крук.
– А дальше вы совершите приятную автомобильную прогулку из задымленного Лондона в сельскую местность. И что-то случится с рулевым управлением, а назавтра в утренних выпусках газет появится краткое, а может, и развернутое сообщение: «Известный адвокат погиб в автокатастрофе». И на ваши похороны соберется половина Ковент-Гардена, – ободряюще завершил он.
Крук покачал головой. Ощущение у него было такое, словно гири в дедовских часах сорвались и дребезжали изо всей силы.
– Ничего не получится, – отрезал он. – Я не умею водить.
Наступило недолгое молчание.
– А кто об этом знает? – пожал плечами Фентон, но уверенность как будто бы оставила его.
– Не убежден, что вы отдаете себе в этом отчет, но по нынешним временам я, пожалуй, второй по популярности человек в Лондоне, – терпеливо заметил Крук.
Чего еще ожидать от этого человека, подумал Фентон. Крук же, который мог вести машину с завязанными глазами, смотрел на него с подчеркнутым равнодушием, пытаясь при этом незаметно взглянуть на свои наручные часы. Но поскольку руки у него были связаны за спиной, успеха эти попытки не имели.
От Фентона они не укрылись, и он засмеялся.
– Боюсь, ничего не выйдет, – участливо произнес он. – Если вы думаете, что коллеги поспешат вам на помощь, то это заблуждение. Ну да, мистер Крук Предусмотрительный, скорее всего вы, осмелюсь предположить, оставили у себя на столе записку с указанием адреса, где вас искать, но мы с друзьями это предусмотрели. Любое сообщение, которое вы могли оставить, исчезло еще до того, как ваш приятель вернулся из своей разведывательной экспедиции.
– Что ж, Фентон, вынужден отдать вам должное, – устало вздохнул Крук, – вы все предусмотрели. Жаль, ведь я так точно все рассчитал.
– Да ну? Вам много чего известно, не правда ли?
– Разумеется. Иначе бы вы сейчас не стали так вести себя, рискуя собственной головой. Слушайте… вы заглядывали когда-нибудь в книги по истории?
– Это еще зачем?
– Если заглядывали, то знаете: у осужденного всегда есть право на последнее желание.
– Если это ловушка, то лучше забудьте.
– Это не ловушка. Да и как бы, по-вашему, я мог ее поставить, если у меня руки, как крылья у птицы, связаны? Все, что мне нужно, это узнать кое-что. Один простой вопрос – один ответ.
– Ну и?..
Крук заметил, что глаза у Фентона покраснели, как у хорька.
– Как вы собираетесь объяснить полиции, каким образом ваши ботинки оказались на ногах убитого Харви?
– Ботинки? – воззрился на него Фентон.
– Ну да, те самые, на красивых высоких каблуках.
– Какое мне дело до того, какие ботинки носит мой секретарь?
– Так это ваш секретарь?
Фентон засмеялся – словно наждаком по железу прошелся.
– Думаете, всех обвели вокруг пальца, да, мистер Крук – Великий Умник? Но через полчаса все, что вы знаете, или вам кажется, что знаете, уже не будет иметь никакого значения. Даже если это действительно мой секретарь, какое я могу иметь отношение к тому, что его нашли мертвым в церкви? Разве кто-нибудь видел, как я туда заходил? – высокомерно добавил он.
– Понимаете ли, люди не такие дураки, как нам с вами представляется. Им может показаться странным, если обнаружится, что вы, а также ваш друг Лис не спали у себя дома в ту ночь, когда был убит ваш секретарь.
– Очень правдоподобно, – хмыкнул Фентон.
– Дождемся, пока Брэди не узнает в вас того малого, которого он видел в тот вечер в Драммонд-Хаусе.
– Дождемся дождичка в четверг, – взорвался Фентон. – Надеетесь попасть в Царствие Небесное? Что ж, у вас есть прекрасный шанс оказаться там очень скоро. К тому же, – добавил он, – я легко могу доказать, что ваш свидетель лжет. В ту ночь я был у себя дома.
– А как насчет междугородного звонка? – наугад выстрелил Крук.
– Какого междугородного звонка?
– Того самого. Который раздался в два часа ночи, назвали ваше имя, а вас не оказалось на месте.
– Впервые слышу о каких-то там междугородных звонках, – воскликнул Фентон.
Поскольку никаких таких звонков действительно не было, Крук не удивился и только заметил:
– В Виндзор-холле привратники народ бдительный, все записывают. Впрочем, вы у нас парень не промах, какое-нибудь объяснение найдете.
– Все размышляю вот, стоит ли вас убивать, – задумчиво проговорил Фентон. – Наверное, лучше все же в психушку пристроить. Ну зачем мне, скажите на милость, было убирать Харви?