Огромные лоси проваливались в сугробах и, в поисках корма, с трудом бродили по чаще.
Холодно и голодно было многим зверям и птицам. И, кажется, только шустрые зайцы в белых шубах все так же легко бегали на кормежку в заросли тальника и осинника. Проскачут по полянке и отпечатаются за ними следы. Точь-в-точь как звездочки на погонах капитана: две спереди в ряд, а две сзади одна за другой. Ох и осторожны эти «капитаны»! Почему? Да потому, что врагов а лесу много. Чтобы не оставлять лишних следов, они чаще ходят по одному пути и протаптывают лапками плотные тропы. По такой заячьей дорожке школьник и без лыж пройдет, не провалится.
…В ту пору тяжелые дни переживала и белочка Пушинка. Вблизи речки Верхняя Биянка у нее было два гнезда — «гайна». В одном она находилась, а второе — запасное.
Пушинка жила в эту зиму не одна. Плотно прижавшись к ней, накрывшись пушистым хвостом, рядом лежала подружка. Обе в зимних шубках с голубовато-серой спинкой, белой грудкой и брюшком.
Из-за сильных морозов белки уже двое суток не выходили на кормежку.
…Яркие звезды на небосклоне последний раз подмигнули друг другу и погасли. Сиреневая дымка над лесными увалами порозовела. Рассветало…
Белки не спали, прислушиваясь к звукам леса. Пушинка услыхала легкий шелест от коготков поползня. Птичка прыгала по стволу дерева. Она выискивала в трещинах коры насекомых. Острый слух зверька уловил далекое постукивание пестрого дятла. Он долбил сосновую шишку, добывал из нее семена. А вот прошумели крылья краснобрового рябчика. Это петушок вылетел из снежной ямки на березу, чтобы покормиться ее сережками. Звуки леса подсказывали подружкам, что мороз ослабел.
Тогда Пушинка расчистила выход. Втащила в гнездо куски мха и лишайника, которыми оно было забито для утепления. Высунула усатую мордочку, осмотрелась. Потом вылезла наружу. С довольным урчанием за нею выскочила и вторая белка.
Усевшись на толстый сук, зверьки почесались и почистились. Умылись по-кошачьи. Затем подружки одна за другой перескочили на соседнюю елку.
Так, прыгая с дерева на дерево, осторожные белки ушли от гнезда метров на сто. На заснеженной земле они совсем не оставили следов своих лапок. Только кое-где с веток осыпались комочки снега, хвоинки, сор от коры и лишайников. Вот догадайся по ним, что здесь только что были пушистые зверьки!
Но вот и приметная старая пихта. Вершина у нее была разбита молнией. По стволу дерева подружки сбежали на снег. Длинными прыжками пошли к месту кормежки. Белки, как и зайцы, при беге задние ноги закидывают за передние. Скок! Скок!.. Серебристые снежинки зароились за ними. Между деревьями и на лесных полянках отпечатались следы: две крупные ямки от задних лапок — спереди, а две маленькие от передних — сзади.
Стоп!.. Пушинка задержалась у толстой ели. Она разгребла лапками снег и добралась до лежавшей здесь крупной шишки с семенами. Схватила добычу и вскочила на ветку. Огляделась. Потом зажала шишку в передних лапках и начала острыми резцами отрывать чешуйки одну за другой, вылущивать и поедать семена. Вскоре от шишки остался лишь стерженек. Пушинка бросила его и спрыгнула вниз. Принялась за новые поиски.
В это время вторая белка обнаружила в развилке молодой березы сухой гриб. Как он оказался здесь? Его заготовила впрок какая-то белка, возможно и она. Но зверьки часто забывают свои многочисленные летне-осенние кладовые.
Часа два кормились подружки. Наконец, побежали на отдых. За сытыми зверюшками следы на снегу печатались уже другие: прыжки короткие, задние лапки расставлены шире.
Пушистые грызуны не пошли в старое гнездо, где их начали беспокоить блохи. Они направились к запасному.
Вдруг впереди послышалось резкое верещание зайца. Оно напоминало плач ребенка. С громким криком «Цок! Цок!» белки взбежали на сосны…
На полянку выскочила рысь. Она опустила на снег задушенного зайца и возбужденно огляделась…
Обитатели леса по-разному отнеслись к дневному разбою хищницы. Перепархивая с ветки на ветку, тревожно затринькали синицы. Резко вскрикнув, громко забарабанил по осине большой пестрый дятел. Воровато подлетела и уселась вблизи сойка. За ней — две сороки-белобоки. Эти всегда голодные птицы надоедливо трещали. Они радовались гибели зайца. Ведь от кровавого пира хищницы что-то перепадет и им…
Пушинка сердито фукнула. Сорвав сосновую шишку-пустышку, бросила ее в рысь. Потом вторую, третью… Одна шишка попала в разбойницу. Рысь вскинула голову с пушистыми бакенбардами. Злобно сверкнув кошачьими глазами, показала острые клыки, зашипела. А возмущенные белки продолжали кидаться шишками. Тогда хищница схватила тушку зайца и с глухим ворчаньем бросилась в сторону. Последний раз мелькнул ее короткий хвост с черным кончиком и скрылся в чаще. Вслед за зверем улетели сойки и сороки.
Белки успокоились и продолжали свой путь. Благополучно забравшись в запасное гнездо, они плотно заткнули вход кусочками мха. В лесу было больше двадцати градусов холода, а в убежище Пушинки — тепло.
…Середина февраля. Дни прибавились почти на три часа. Крепкие морозы прошли. Не было и больших буранов. Солнце поднималось все выше и выше, пригревало сильнее. Лес отряхнул с веток комья снега. Сосны, ели и пихты, сбросив белые тулупы, как бы помолодели. Стали свежее, зеленее.
Пришло веселое время. У белок начались игры. Подружка совсем покинула Пушинку. Большую часть дня наша белочка проводила теперь вдали от гнезда, играла с другими зверьками. Они то взапуски носились по снежной целине, то догоняли друг друга в вершинах могучих сосен. А то собирались стайкой и, тихо уркая, как бы о чем-то совещались. Но вот кто-то резко вскрикивал. И все зверьки опять мчались по лесу, распугивая синиц и других птичек-невеличек.
В первых числах марта игры закончились. Пушинка возвратилась к гнезду. Начала заботливо подправлять и утеплять его. Вскоре у зверька прошла весенняя линька шерсти. Шубка ее стала рыжей.
Двенадцатого апреля у Пушинки появились бельчата. Всего шесть. Каждый весил не больше восьми граммов. Они были совсем беспомощные, голые, слепые. На восьмой день кожица у них посинела, начала расти шерсть.
Пушинка оказалась заботливой мамой. Нежно уркая и прилизывая детишек, она часто кормила их своим молоком, чистила, устраивала поудобнее, обогревала от холода. И малыши росли. Через три недели у бельчат прорезались зубы. А на тринадцатый день от рождения открылись глаза. Вскоре бельчата осмелились выходить из гнезда на ветки родной ели.
Вот тут-то и пришли к Пушинке новые заботы и волнения. Один бельчонок-непоседа сорвался с ветки и упал на землю. А по лесу рыскают голодные лисицы, колонки, горностаи и другие хищники… Скорее, скорее на помощь! Пушинка сбежала вниз по стволу ели и в зубах принесла неудачника обратно к гнезду.
Но только белка устроила малыша, как над лесом раздался крик коршуна. Распластав мощные крылья, страшный и черный, он высматривал добычу. Вот почему пернатые замерли в страхе перед хищником, поспешили укрыться. В лесу наступила тревожная тишина.
Рискуя своей жизнью, Пушинка загнала и спрятала детвору в гнездо. Своим криком она предостерегала бельчат, подавала им сигнал, чтобы они затаились от врагов.
А время шло. Выросли и окрепли бельчата. Набрались ума-разума от заботливой мамы. С начала июня они уже перешли на самостоятельное питание молодыми побегами леса, насекомыми, ягодами, грибами. А в середине месяца оставили мать и разбежались по лесу искать свое счастье…
Пушинка осталась одна. Ее летняя рыжая шубка иногда мелькала далеко от родного гнезда.
Еще с весны белку начала беспокоить какая-то тревога. В природе все шло не так, как прежде. Второгодние шишки хвойных деревьев оказались почему-то пустышками.
Молодые гранки лесного ореха-лещины покрылись темными пятнами и урожая не обещали. Пушинка любила нарядные майские ели и сосны, усыпанные цветущими темно-красными шишечками, как полыхающими свечами. А нынче они не цвели и стояли грустные-грустные… Почему так? Пушинка, как и другие белки, не объясняла этих явлений и перемен в природе. Но они чувствовали надвигающуюся страшную беду — зимнюю бескормицу. Инстинкт не обманывал зверьков.
Однажды Пушинка особенно заволновалась. После кормежки она не пошла к своему гнезду, а побежала от речки Верхней Биянки на восток… Так началась опасная, полная приключений перекочевка в новые районы, поиск урожайных хвойных лесов.
Белка прыгала весь день. Временами она задерживалась, чтобы затаиться и спастись от многочисленных врагов: хищных птиц и зверьков, людей, собак. А иногда вдруг начинала собирать и прятать впрок разные грибы. Потом она бросала это занятие. Снова устремлялась вперед, все дальше и дальше от родных мест.
Как-то Пушинка заметила, что она не одна. Вместе с ней кочевали на восток и другие белки. Зверьки скопились огромной массой и бежали по прямому направлению: через леса, поля, поселки, хребты и скалы.
…На уральское синегорье опустились сумерки. В лесных кварталах замолкли звонкие птичьи голоса, пилы и топоры лесорубов, рычащие лесовозы. Собрались в промысловые избушки усталые кротоловы. Над высокими папоротниками потянуло прохладой и сыростью. Поднялись с лежанок и пошли на водопой чуткие лоси и косули. У каменной гряды заухал филин-пугач. А вдали, на небосводе все шире разгорался отсвет заводских печей и синие вспышки электросварок.
Белки забрались на ночлег в густые ветки деревьев. Пушинка дремала, прислушиваясь к шорохам ночного леса. Порой ее маленькое мускулистое тело вздрагивало от усталости и переживаний дня. То вспоминалось, как она оборвалась с кручи и лишь каким-то чудом успела зацепиться за корень сосны. То появлялась хищная пасть колонка, который напал на белок в чаще бурелома…
Но вот на востоке небо начало светить. Потом загорелось пурпуром. Беличий народ зашевелился. Зашумела листва и трава. С рассветом масса кочующих зверьков устремилась дальше.