Я сюда приехала, историю на месте осваиваю. Чтобы понять, или попытаться хотя бы понять, каким он был. Отец Алексий Васильев, настоятель Благовещенской церкви.
– Да тут столько церквей, а Благовещенская закрыта, потом разрушена, не существует ее. А точно он там служил? Записи разве сохранились?
– Точно, святой отец. Нашла я «Клировые ведомости», там о нем сведения.
– А похоронен где?
– В Омске. На кладбище в Омске. Он в 1930 году от сердечного приступа умер – на пароходе по пути в Омск.
– А, ну значит, не замучен большевиками. Я занимался священниками, принявшими мученическую смерть. В Абалакском монастыре групповое захоронение сделали. А его там не помню, потому и спросил.
Многих убили в то время. Твой, значит, живехонек остался. Своей смертью помер.
– Вы каждый день беседуете с верующими, вас часами дожидаются. Глядя на человека, просто глядя ему в глаза, вы можете многое о нем сказать. Так?
– Да ну что я могу сказать? Это святые могут, они раз в столетие бывают. Было два старца в Тобольске. Раньше. Я – монах и священник. Я могу говорить с людьми. Говорить о людях не могу. Ты сама-то крещеная?
– Нет, святой отец. Время такое было, семья Васильева напугана обысками, мама меня не крестила. Ведь в младенчестве крестят.
– Да в любом возрасте крестят. Необходимость и готовность нужно ощутить.
– А некрещеных Бог не признает? Он ведь всех принимает, и падших и заблудших. Верить и без крещения можно. И жить по закону Божьему, разве нет?
– Ты покрестись, – сказал он коротко.
Он вообще короткими фразами говорил. Смотрел в глаза и видел. Я понимала, он видит что-то такое, суетному человеку недоступное для понимания.
– Полнота веры важна, в ней спасение. Полнота веры. Утренняя молитва, вечерняя. Службы церковные посещать. Через священнослужителя осуществляется связь с Богом. Священник как сосуд, верой наполненный. И укрепляет тех, кто духом ослаб. Ты возьми вот наши записи для тех, кто в церковь приходит. Тут обо всем сказано коротко. И о таинстве евхаристии. Почитаешь, подумаешь.
И покрестись, тебе необходимо. Будешь жить правильно.
– А сейчас – неправильно?
– Мне молиться пора. У меня распорядок строгий. А ты покрестись, – повторил он и мелкими шажками направился к двери.
Худенький, иссушенный, лицо тонкой кожей обтянуто, бестелесный вовсе.
Зосима вдруг обернулся и подозвал меня, над дверью висела икона Святой Троицы.
– Ты видишь – чаша на иконе этой написана. Святая Троица, полная чаша, видишь – склоненные головы образуют линию единую. Ничего случайного. Бог дух, Бог отец, Бог дух святой. Совершенная композиция, благословение на ней. Человеку не дано такое совершенство увидеть без Божьей помощи. Понимаешь? Ты покрестись.
Прошелестела широченная ряса, Зосима скользнул к себе в келью, молиться.
Дверь закрылась, я стояла перед нею и вчитывалась в распадающиеся листочки, они не были сшиты, а бумага тонкая, наподобие газетной.
Строки от евангелистов: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого духа; учи их соблюдать все, что я повелел вам; и се Я с вами во все дни до скончания века» (МФ. 28, 19). «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк, 16, 16.).
Слова Господа, что «зерно не оживет, если не умрет» (Ин, 12, 24), или «кто не несет креста Моего, не может быть Моим учеником», или сказанное Никодиму: «кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3, 5) не остаются без свершения… Для достойного принятия крещения нужны вера и истинное покаяние…
Поздновато, наверное, принимать крещение. А вдруг покаяние истинным не выйдет? Меня же никто каяться не учил. И непонятно, в чем именно я должна каяться и как долго? Вспоминая каждый прожитый день или только за отчетный период, обозначенный священником?..
Потому и обряд евхаристии – во младенчестве предпочтительно производить. Невинное дитя, окропленное святой водой, хотя и ему уже есть в чем каяться.
Зачато дитя во грехе. Как с этим быть?
Разве я не могу читать евангелистов самостоятельно? Мне не нужны посредники, интерпретаторы. Не уверена, что меня хватит на строгое соблюдение постулатов. Красоту евангельских текстов и чистоту псалмов я чту и ценю, но церковь словно боится меня оставить без присмотра. Невразумленное создание, буду непотребное творить – и на бумажных листочках с буквами наставники стараются все предусмотреть. Инструкция от Тобольской духовной семинарии меня настойчиво предупреждает:
«Смысл брака в том, чтобы приносить радость. Целью нашей жизни является духовное преображение и обновление. Оно осуществляется не только нашими усилиями, но в особенности нашим таинственным соединением с Богочеловеком Иисусом Христом – источником жизни. Таинство, в котором это соединение осуществляется, именуется Причащением, и происходит оно во время Божественной Литургии».
И наконец, «В крещении человек освобождается от смерти, сначала духовной, потом и телесной» – заверяют меня, снова пугая чуть ниже:
«Оккультизм, гадалки и предсказатели, телевизионные передачи непотребного содержания, посещения мест для развлечений и просмотр произведений искусства, где религия трактуется, не следуя букве слова Божьего – грех» (а что она, эта буква? и это слово? Сколько крови невинных пролито из-за бесконечных религиозных войн, из-за попыток настаивать на единственно верном прочтении Библии, почему я не могу относиться к Книге книг как к тексту, который могу осмысливать?)
Церковные распадающиеся листки:
«Скучная вещь статистика, и не всегда добропорядочная. Но и она очень уж настойчиво и убедительно твердит, что количество абортов, разводов, преступлений и самоубийств, число наркоманов и больных СПИДом увеличивается из года в год. Опять парадокс – противоречие между желанием и реальностью. Итак, согласись, любезный друг, все мы – глубоко больные люди. Это самоочевидная истина. Спасение связано с верою во Христа и осознанием своей греховной испорченности и желанием исправить свое поврежденное состояние через исповедание своих грехов и очищение своей совести».
«Никаким грехом не гнушается так Бог, как непотребством (развратом), – говорят Святые Отцы. Развращенный человек как бы вывернутый наизнанку, бесстыдно выставляющий наружу постыднейшее. Помните, дорогие наши соотечественники и соотечественницы: половая жизнь до и вне брака есть разврат и именуется смертным грехом блуда у тех, кто не потерял еще христианскую совесть. Вступая в плотские отношения до брака, вы калечите себя и своих будущих детей, обрекая последних на врожденные неисцельные болезни».
Листков очень много, наверное, именно так и дóлжно вразумлять сомневающихся. Тезисно для непосвященных.
Но почему читателя подозревают в слабости разума? Опасаются, что более сложные рассуждения посетителям церкви не понять? Определенно, Книга Нового Завета, входящая в число посланий апостола Павла и обращенная к христианам малоазийского города Эфес, написана куда лучше, но это я так, в дополнение и к слову:
– «Испытывайте, – говорит нам Господь, – что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и не обличайте.
Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Послание к Ефесянам 5:9–12).
Часть вторая
Монастыри
Среда, середина недели, в полдень я погрузилась в голубенький «Фольксваген» Виталика, присланного Полиной Сергеевной, продолжавшей мне симпатизировать. А я продолжала ее симпатией бессовестно пользоваться. Впрочем, у меня и выхода другого не было, растерялась бы и потерялась.
Наверное, она меня просто жалела. Или… В общем, водитель-сопровождающий для визитов в монастыри подан, возник из ниоткуда…
Виталик росту невеликого, но основательный, а главное – покладистый. Он муж музейной сотрудницы, работает в местной полиции. В свободное время, которого у него предостаточно, Виталик кастрюлит на нежно-небесном авто. Бомбилой его не назовешь, «кастрюлит» точнее будет – выезжает он крайне редко, только по специальным просьбам хорошо знакомых людей, перевезти кого-то нужно. То страждущего в больницу подвезет, то доставит домой уже оздоровленного; компьютер в ремонт, собачку к ветеринару. Или, как со мной, – экскурсионное обслуживание любопытствующей, но такие случаи редки. Тобольску давно нужен свой аэропорт, число туристов увеличится (хотя гостиницы в центре города на каждом шагу, и не пустуют).
Три тысячи рублей – и мы сговорились, что едем в оба монастыря, мужской и женский. Ворота Иоанно-Введенского раскрылись первыми – так выпало, он ближе расположен. Странно, я именно так и планировала, когда мы отправились в путь. В мыслях своих планировала, про себя.
День жаркий, дорога петляла между деревьями, и минут через пятнадцать мы оказались у железных, слегка покосившихся, грубо выкрашенных синей краской ворот, которые открыла нам небольшого росточка женщина в черном платке. Скороговоркой тут же принялась исторические и хозяйственные подробности разъяснять, провожая к монастырскому храму – там вам больше расскажут! И тараторила по пути: да, у нас тесное хозяйство, сами за порядком следим, сами готовим. Чудотворная икона Абалакской Божьей Матери вначале здесь находилась, потом ее от нас увезли. Будто бы икона силу потеряла, иконы ведь подвержены изменениям, есть период активности, есть потеря энергетических потоков, Божий дух покидает изображение.
Виталик плелся позади, потом уселся на лавочку – монастырская территория старательно вычищена, неказистые строения перемежаются с новыми постройками, дорожки заасфальтированы, изогнуты спинки парковых скамеек, выкрашенных в желтый цвет, растянувшихся по одной линии вдоль детского приюта с нежно зеленеющей кровельной крышей, основательное, красного кирпича здание – массивная центральная часть, продолжающаяся вытянутыми крылами пониже, широко раскинутыми в обе стороны. Прибежище для сирых и покинутых выглядело вполне современной гостиницей с хорошей отделкой.