роявляется.
– Схимник – это отшельник?
– Мало кто на самом деле может себе позволить быть отшельником. В схиму стригут по мере духовного роста, и это обычно происходит в старости. Когда человек бывает настолько немощен, что он не в состоянии жить отдельно.
У нас есть монахиня, она человек очень духовный. Она пришла с палочкой к Иоанну Тобольскому в Кремль, к раке с мощами… до этого она с детства с палочкой ходила, не могла почти ходить, только четыре класса закончила в школе из-за болезни. И вот она пришла к Иоанну Тобольскому в Кремль и сказала, что если исцелишь меня – буду тебе служить. И он ее исцелил.
– Как?
– Ну, она помолилась, и он исцелил ее. Все. Ушла без палочки. Когда чудо исцеления, болезнь проходит мгновенно, будто и не было. У меня тоже было такое, что меня Господь на самом деле исцелил, я еще была ребенком, в школе, и много болела, родителей не было. Мне было так плохо, что я без особой веры помолилась, и меня тоже Господь исцелил. Это происходит мгновенно. Заболевание, то, что я вот болела, – все исчезло.
– И вы пришли в монастырь?
– Не-ет! – Она повела плечиком. – Это случилось намного позже. Но исцеление происходит, как будто не было ничего. Я продолжу о той женщине, о той монашке. Из благодарности она вернулась туда, к мощам, и она служила при его раке, а тогда еще было советское время, и не было монастырей, и ни одной монахини не было в Тобольске, она была первая, которую постригли. И она была в миру монахиня, а потом открылся монастырь, и она сюда пришла. Она и сейчас здесь, в нашем монастыре. Когда чудо случилось, ей 30 лет было, а сейчас восемьдесят четыре.
И вот ее постригли в схиму в этом году Великим постом, так обычно стригут.
Конечно, она не может уже жить одна, нуждается в уходе. Она не видит, не ходит уже, поэтому она не может быть отшельницей. Так часто бывает, что схимницы отдельно не живут. Они носители духовного начала, чистые души.
– А вы сюда почему пришли?
– Я (пауза) наверно (пауза). Я пришла потому, что я захотела.
– Сами?
– Да, так сложилось. Мне очень понравился священник, я когда пришла на исповедь и мы с ним разговаривали, он мне сказал, что мне надо идти в монастырь, потому что у меня душа монашки. Я испугалась вначале. Но подумала и пришла.
– Вы здесь находите доброту, понимание или вам достаточно света вашей души?
– В монастырь приходят не за тем, чтобы искать доброту. В Евангелии написано: «Возлюби ближнего своего». Там же не сказано, что тебя кто-то обязан любить. Когда в монастырь приходят – они как в семье. Когда мы в миру выходим на люди – мы себя в порядок приводим, красимся, чтобы выглядеть хорошо. Такие все из себя, умеем себя держать. Дома ведь не редко все в порядке. Люди живут в семье, и они там раскрывают себя.
И монастырь у нас тоже большая семья. Причем у нас сложно, потому что люди разные, из разных мест, разных уголков страны, может, даже не из одной страны. Люди разных профессий, и они как семья. Мы очень тесно соприкасаемся. И такие вещи нехорошие начинают из нас лезть.
Когда приходит новый начальник в монастырь, нам кажется – почему к нам так плохо относится? Сестры чувствительные, когда кто-то приходит или уходит из монастыря – это драма. У меня тоже такое было.
Потом, когда время пройдет, многие понимают, что не сестры вокруг плохие, ты сам такой, не очень хороший. У нас страсти и грехи. Это правда, что сложнее всего себя исправить. Мы все что-то видим, чувствуем, так ведь? Но исправить пока не можем. Сестры понимают, что не зря нас Господь сюда собрал. В нас всех что-то общее есть. Мы друг друга любим. И обижаем друг друга тоже. Мы страстные, мы грешны.
Люди в одной семье живут и друг друга обижают, так ведь? Хотя и не хотят обижать. Часто бывает – от гордости, эгоизма. И на самом деле, есть вещи, которые я в себе, допустим, не замечала, но в миру так живешь, что можно чего-то избежать. А монастырь – территория закрытая. Отсюда не выйдешь.
С работы уволишься и уйдешь, надоели в семье, достали – пошел и погулял, развеялся. А здесь никуда не выйдешь. Ты можешь быть не в настроении, ты можешь поссориться с этой сестрой, а тебя потом поставят работать с ней. И ты понимаешь – нужно смиряться. Усмирять себя.
– А если заболели, вас лечат?
– Конечно. Не зря же говорят, что в монастырях болеют. Обостряются старые болезни. От перемены жизни, участи. Во многом. От однообразия… но это не однообразие, просто занятость огромная – и не та, что в миру. Посвящение Господу.
Полнота веры – огромная работа. У нас, как и в других монастырях, есть медики. В нашем сейчас нету, мы ездим в больницу. Вообще, болезни есть у всех. Нам обещал Господь скорби в этом миру и посылает разные скорби душе нашей.
Приходят все с болячками и тут что-то могут подхватить. Такие прихожане бывают, что от них заболеваем.
На самом деле нужно просто привыкнуть. Вот новая сестра, непонятна крепость ее тела, потом выясняется, что там на самом деле. У кого и что.
– А кормят вас в столовой?
– Да. Наши сестры сами готовят. Сами смотрят за детьми. Потому что у нас мало сестер.
– А готовят для всех одно?
– Если сестра не хочет что-то – она не ест. Никому специальное меню не делают.
Прийти и сказать – сделай! – никто не может. Но готовят у нас сестры хорошо. Принцип – не бросайте бульонные кубики! Все натуральное.
Приходят паломники, тоже какими-то рецептами делятся. Стараются, чтобы было вкусно и разнообразно.
– Сестры уходят из монастыря по каким-то причинам?
– Ну… Всех Господь по-разному приводит. Некоторым кажется, что он хочет, а потом выясняется, что он не готов, тогда он просто может уйти. Если молодые приходят. Если человек не верит в Бога и он пришел сюда, то он просто не выдержит. Бывает, человек понял, что он грешен, и пришел сюда очиститься.
Слова сказаны: «Стою я у сердца каждого и стучу». В жизни бывают такие события у всех, что понятно: это Божья рука стучит. Непонятно, как приходит каждая сестра, не принято об этом говорить. Если сестра не захочет об этом сказать – такой этикет у нас монастырский, – она об этом не говорит. Но если у сестры не было желания быть с Богом, она здесь никогда не сможет удержаться.
– А у вас не было желания сделать карьеру в монастыре? Ведь тут можно быть послушницей, можно быть сестрой. Игуменьей тоже как-то становятся или это само происходит? Есть, наверное, люди, нацеленные на успех, амбициозные.
– Есть, мне рассказывали, что в одном монастыре сестра пришла со словами: я сделаю карьеру. И она сделала карьеру, это был большой монастырь, там 130 сестер. Но потом ее Господь очень сильно наказал какой-то болезнью, что-то с ней случилось страшное. Не помню, какая болезнь. Но наказал. Я это просто слышала.
– А если человек делает много злого и плохого, а Бог его не наказывает?
– Я вам сейчас про это расскажу. Про карьеру. И как стригут…
Кого-то быстрей, кого-то медленней к постригу допускают. Происходит все по мере духовного роста. Духовный рост невозможно симулировать, его невозможно «изобразить». Нельзя применить какие-то усилия, как это делается в миру, и стать духовным. Потому что, если ты не готов, а тебя постригли, ничего хорошего из этого не выйдет. Закончится очень печально.
Постриг – это дело таинственное, Божественное. Не готовый к постригу человек может повредиться духовно. Это очень серьезно. Не надо стремиться в монастыре «повыше», это опасно.
Но если уже постригли – человек не может уйти из монастыря в мир. То есть он может уйти, но он приравнивается к Иуде. В давнее время, если такие люди умирали в миру, их хоронили как самоубийц, за оградой кладбища.
В постриге дают клятву Богу. И они нарушают эту клятву, предают Бога.
– Вы уже пострижены?
– Нет, я «одета». Я послушница. Послушниц одевают. Инок, монах, схимник – это уже постриг, три разных пострига. Тогда уже нельзя уйти. Сестра может в другой монастырь перейти, но это нежелательно. Ее будут больше искушать бесы, ей будет тяжелее.
– А как все-таки, когда человек делал много нечестивых поступков и ничего плохого с ним не случилось?
– Смотрите, есть такое – наказывает Бог каждого сына, которого приемлет. Наказ есть от слова «поучать», и поучение нам может быть. Наставление. Такова наша природа, и если при жизни человек не вразумлен наказанием – это считается, человек, оставленный Богом. Ему будет тяжелее пройти путь, когда душа отделяется от тела и проходит мытарства. Если он жил плохо, неправедно, то спасения ему не будет.
– А праведно для чего нужно жить?
– Вы знаете, совершают хорошие поступки для себя – есть же ведь блаженные миротворцы, они учат нас. Если вы сделаете что-то по этим заповедям, вам будет хорошо. Свет блаженства.
Высказывание – «Счастье внутри каждого человека» – взято из Священного Писания. Если перевести на мирской язык – человек может быть счастлив только сам в себе. Вот есть настоящее – мирный покой, а есть бурление напрасное, ну какой пример привести… вот как дискотека, например. Смешно, да?
Я на них раньше ходила, но алкоголь не употребляла никогда. Шутила над своими друзьями, что хорошо, если после такого отдыха есть возможность отлежаться, а то все болит на следующий день. Я в этом не видела отдыха на самом деле.
И не шутя скажу, нужно потом время, нужно «ожить». Организм очищается, дух очищается, но нужно время. Это бурная радость, такой взрыв адреналина. Потом организм освящается, нужно только отдохнуть.
А то, что дает Бог, – это покой, умиротворение. Раньше такое слово было – смир. Счастье – от слова «сейчас», это сиюминутное. То, что у вас есть, а потом уйдет. А смир – это мир и покой, гармония.
Есть присутствие благодати в человеке, если вы любое хорошее дело сделаете, то вы этот смир познаете, мир обретете, причем он не зависит ни от кого.
Бывают такие удивительные люди, я когда-то была мирская, пришла в храм и меня поразила одна женщина, у нее были такие глаза, в них было счастье и покой – и я подумала: как ей хорошо! Я подумала: как человек умеет так жить, что ему хорошо? У меня столько проблем актуальных – и с работой, и с учебой, – как она так умеет энергию распределять?