Любовь – большое страдание, оно не может кушать, не может спать.
Она смешана с грехом пополам.
Все-таки лучше любить.
В любви человек ошибается, но за то страдает, и страданием искупает свои ошибки.
Если человек мог, любя, все время чувствовать Бога! – была бы радость и сияние. А выходит не радость, а мука без конца.
А все-таки любовь!
Сам грех не такой гнусный, не смертный, но родит смерть. Если б мог человек скрыть любовь свою, силой одолеть ее, это был бы грех безвредный. Если б Бог научил любить светло и ясно, чтобы мог человек послать любимому за тысячу верст всякого благополучия, а это есть!
Если любишь сильно – любимые счастливы!
Им сама природа и Бог дают счастье.
Надо Бога просить, чтобы Бог научил любить светлее, яснее, чтобы не мученье была любовь, а радость. Хотя в начале и было замешательство, но конец, исход должен быть дружба и святыня.
Любовь чистая, ясная любовь – яснее солнца! Солнце греет, а любовь ласкает.
Знаю, в любви есть страданье и мученье (сам страдал), и я, от любви рожденный и от любящих своих, – дух мой отдаю в руци Твои. Не отними от меня любви – страданье любви научит любить близких, и я страдаю и люблю, хотя и ошибаюсь, но по слову Апостола: „Любовь покрывает множество грехов“.
Боже! Я – Твой, а Ты – мой, не отними от меня любви Твоей!» [Григорий Распутин, Мои мысли и размышления. Петроград. Март, 1915 (Из наследия Григория Распутина, цитируется по книге О. Платонова «Жизнь за Царя».)]
Мнения о Распутине – это даже не сотни, а тысячи книг.
Одни с горячностью доказывают, что он был исчадием ада, бесом, сгубившим Россию.
Другие – убеждены, что это искренний и светлый человек, незаслуженно оклеветанный по одной-единственной причине – будто бы влияние его на Семью было уж очень сильным.
Да, пытавшиеся порочить Распутина в глазах Царицы тут же изгонялись с глаз долой.
Да, из-за странной и до конца неясной роли Распутина Царь и Царица остались в одиночестве. Скрывая болезнь горячо любимого сына, вынужденные обращаться к участию человека, чья помощь была действенной. Григорий умел успокоить Цесаревича, боль унималась. Евгений Боткин не умел, а Распутин умел. Как? Почему? Может, во время странствований своих он, сам немощный от рождения, научившийся успокаивать собственную болезнь, – обрел силу лечить неизлечимых?
Демонизировать его смешно. Просто был такой человек, слово которого помогало Цесаревичу. Какая мать может наблюдать мучения своего возлюбленного чада, не пытаясь облегчить его страдания?
Да, Царица сама виновата в его болезни. Передавшийся по наследству недуг. Да, женитьба на ней была ошибкой. С точки зрения государственной логики.
Но Николай Романов был человеком, мечтавшим о любви. А полюбил он мистически настроенную Александру, и никого более. Ждал ее долгие годы, и в конце концов сильный и властный самодержец Александр III благословил их брак. На смертном одре благословил.
«Она пришла в Россию вслед за гробом».
Царь был счастлив и любим, Россию раздирали противоречия.
«В конечном счете источником всех бед России стала детская» – так высказался сэр Бернард Пейрс (фраза-эпиграф к книге Роберта К. Масси «Николай и Александра»). Возможно, он прав. Никто не знает, как бы сложились обстоятельства, будь Цесаревич весел и здоров.
Наверное, Григорий Распутин, пешком пришедший в Петербург просить денег на строительство церкви в своем родном селе, получил бы их, вернулся бы в Сибирь и никогда бы не потревожил больше царствующих особ России. Он ведь действительно мечтал о постройке церкви: по его убеждению, тот, кто сможет возвести храм, – становится угодным Богу.
Где теперь эта церковь? Она разрушена давным-давно. О ней и не вспоминают. А ведь Григорий получил пять тысяч от Царя, вернулся в Покровское и построил ее. Выполнил задачу, осуществил мечту. Потом – стал невольным участником интриг. Его пытались разыгрывать как козырную карту. А он внимал только собственному голосу внутреннему и никого более не слышал. Иначе речи его не были бы чисты, он силу свою бы потерял. Мало кто знает этот секрет.
Солгал – и остался в немощи, как и был.
«Стиль записок Распутина министрам был недопустимым, властно и коротко он требовал исполнения своих приказаний, он правил Россией. Я видел такие записки – это грязные каракули, грубо повелительные по стилю. Назначения, повышения, отсрочки, милости, подачки, субсидии – так и сыплются по его приказанию. Если дело особенно важно, то он передает записку непосредственно Царице и прибавляет „Вот. Сделай это для меня“». – так пишет Морис Палеолог в своей книге «Царская Россия накануне революции». Мужик правил целой страной! Малограмотные, нелепые, но простые и, по мнению Григория, учтивые послания членам правительства на клочках бумаги: «Милай дарагой прими его и сделай, он хароший» – рассылались министрам и важным чиновникам без разбору, отказать никто не смел.
Но в той же книге есть слова Григория, сказанные Царице:
«Утешься. Когда мужик умирает за своего Царя и свое Отечество, еще одна лампада зажигается перед престолом Господним».
И как объяснишь?
В руки убиенного Григория Распутина благочестивая Акилина, бывшая одержимая, вложила письмо императрицы, вот текст этого письма:
«Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтоб оно постоянно было со мной на скорбном пути, который останется мне пройти здесь на земле. И помяни нас на небесах в твоих святых молитвах».
Успокаивали Царицу, умиротворяли Цесаревича, нуждались в слове Григория великие княжны. И плакали по нему вместе. Убили Григория – скорбь великая для Семьи. Для всей России. Начало конца.
И как объяснишь?
«Для мира все не сделаешь, все будут говорить, всегда найдут. Насколько силы и возможности мы кажем любви чистой идеал и показываем примером. Был у нас Современник (Христос) и делал все чистое идеальное для любви, а все находили гадости, и делали разные уловления на Его чистую любовь. Изловили, думали на пользу, а вышло им на скорбь, а нам на утешение». – Это тоже слова Григория Распутина.
Распутин был соткан из противоречий. Его нельзя ни обвинить, ни оправдать, он не кривил душой, он поступал так, как ему представлялось верным. И не его вина, что ситуация сложилась нелепая и слово его было почти законом в Российской империи. Он появился во дворце, его приняли. К нему благоволили. Одни слепо доверяли, другие – ненавидели. Мужик Распутин не сделал себе состояния, он принимал деньги и тут же раздавал их просителям, швырял огромные суммы направо-налево.
Убийца его, князь Феликс Юсупов, до последнего дня жизни зарабатывал воспоминаниями о своем злодеянии. Это факт.
«Я имею твердую и полную уверенность, что судьба России, точно так же, как судьба Моя и Моей Семьи, находятся в руках Бога, который поставил меня на Мое место. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей, полагая, что никогда Я не имел другой мысли, как только служить стране, управление которой Он мне вверил», – слова Николая Второго.
И знаменитая фраза «Кругом измена, и ложь, и предательство» – из дневника Николая Второго, в ночь после отречения.
«Прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня» – сюжет встречается во всех четырех Евангелиях.
Слова Уинстона Черчилля о последнем русском императоре Николае II, сказанные в черчиллевской работе The Worldcrisis 1916-18, part 1, хорошо известны.
Поскольку эта часть многотомного труда на русский язык до сих пор не переведена, то цитата дается обычно по исследованию С. С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II», ею заканчивается второй том книги Ольденбурга:
«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией, и Колчак – флотом. Кроме того – никаких трудных действий больше не требовалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами – держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы.
В марте Царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен, и победа бесспорна.
Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна.
В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы: порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II в этом суровом испытании?.. Бремя последних решений лежало на нем. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось ему. Стрелкою компаса был он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Уйти или устоять? Вот – поля сражений Николая II. Почему не воздать ему за это честь? Самоотверженный порыв русских армий, спасший Париж в 1914 г.; преодоление мучительного бесснарядного отступления; медленное восстановление сил; брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 г. непобедимой, более сильной, чем когда-либо; разве во все