Два дня занимались кораблями. Всех пленных уже отправили по лагерям, огороженным участкам, которые охраняли солдаты, патрулируя. Тут в окрестностях города уже шесть таких лагерей имелось, и каждый батальон пехоты охранял, и пушки на них наведены. Чуть позже, после зачистки территорий и взятия власти в Ирландии, их угонят в глубь острова и там найдут им работу. Моё предложение использовать их как бесплатную рабочую силу нашло горячий отклик не только у премьер-министра, но и у королевской четы.
После недолго совещания я решил, что стоит перегнать корабли в Дублин. Сформировать два полных экипажа для двух фрегатов, чтобы защищали эскадру и могли вести бой, остальные просто перегонять. С собой взять полк пехоты и часть артиллерии для защиты столицы. Ту т и королевская чета взяла слово. Они плывут с нами. Они – это фрейлины, приближённые и рота гвардии, почти пять сотен голов, если и слуг считать. Пришлось разместить их на флагмане. Потом сутки сбора, и эскадра под моим командованием, я на флагмане был, покинула бухту. Тут остался за старшего заместитель генерала Паттона, в звании полковника, он занимался формированием двух дивизий, раз уж добровольцы со всей страны бежали именно сюда, чтобы встать под наши знамёна. Да и оружие со снаряжением тут же было. А по поводу полных команд, то удалось их сформировать даже на четыре корабля. Один фрегат сорокачетырёхпушечный, корвет двадцатидвухпушечный и оба шлюпа. Так что шлюпы убежали далеко вперёд, чтобы вести разведку. Корвет двигался впереди, на горизонте парус его видно, в дозоре он, остальные, выстроившись в колонну, шли к Дублину. Тут двое суток, пока обходим часть Ирландии, время и пройдёт.
Макмиллан всё же взял Дублин. Когда мы подошли, нам это ясно дали понять. Для конспирации шли мы под английскими флагами, так что, когда грохнули пушки обоих фортов, это и стало сигналом для нас. Корабли легли в дрейф, и я на шлюпке направился в порт. Опознались нормально, поэтому эскадра зашла на рейд. Я же с удивлением наблюдал, что кроме моего шлюпа, по виду с ним всё в порядке, также в порту стоял английский тридцатишестипушечный фрегат. Однако под ирландским флагом. Как мне пояснил Макмиллан, после захвата фортов капитана просто принудили сдаться, и шансов у того не было, как и у капитанов восьми английских судов, что стояли тут же и стали трофеями. Также он описал свой рейд с десантами на побережье Англии. Четыре их было общим числом. Макмиллан от удовольствия даже глаза закатывал, рассказывая, как морпехи там повеселились и сколько уничтожили всякого разного. Уйти едва успели, их там уже эскадра небольшая, в шесть кораблей, искала, и сразу направились к Дублину. Использовали мой план и вчера захватили город. Вовремя мы прибыли. Макмиллан по секрету сообщил, что у англичан паника, пленные офицеры рассказали, что кораблей не хватает, пираты на их коммуникациях торговый флот сильно пощипали, поэтому туда корабли отправить нужно, а тут опять Ирландия бунтует. В общем, уже дефицит кораблей у них ощутим.
Дальше началась обычная суета с работой в освобождённом городе. Формировались команды для кораблей, те четыре, что команды уже имели, покинули порт и, разбившись на пары, отправились крейсерствовать. Если встретят наших каперов, то сообщат что Ирландия свободна, порты тоже, могут пригонять и сдавать правительству призы. Дублин тоже освобождён. Я сдал командование флотом Макмиллану, тот получил звание командора от короля и в награду графское достоинство и поместье, экспроприированное у английского подданного. Идея с экспроприацией тоже у королевской четы нашла нужный отклик, и та раздаривала их верным людям. Правда, не понимаю, причём тут я? Паттон вон барона получил, включая поместье, а мне графа дали и тоже довольно крупное поместье. Пока оно будет под управлением королевской семьи, их управляющий там будет, но после войны, когда покину военную службу, прибуду и приму теперь уже свои земли. В Ирландии меня официально объявили национальным героем. Документы на графское достоинство получил, а я стал графом Соло Биррским, именно там находилось моё поместье. На него документы я тоже получил. А так как ирландцы дальше и сами вполне справлялись, я решил выйти в море, мол, если англичане решат десанты подготовить, я им не дам их использовать, на что получил добро от Макмиллана, который теперь мной командовал, так что, пополнив припасы, выскользнул в море и пошёл кошмарить торговлю бриттов. Портами чуть позже займусь, когда ещё бритты войск для десантов приготовят. Бить, так всех сразу.
На неловкого матроса тут же шикнули, за плеск весла, который тот издал. Тревожно прислушиваясь, оклика не было, матросы продолжили грести и подошли к борту двадцативосьмипушечного британского фрегата, что стоял на якоре, на входе на рейде у Лондона, осуществляя охранение. В двух милях стоял на якоре шлюп, но до него очередь ещё не дошла. Сам я, сидя у кормы, лишь хмыкнул таким предосторожностям команды. На борту этого фрегата я побывал всего шесть часов назад, ещё когда светло было. В форме мичмана британского флота с двумя моряками, одетыми в форму противника, прошёл на борт, передал капитану приказ, мы его у посыльного взяли, ну и попросил воды, даже сам сходил на камбуз, где капнул в бак нужное количество капель, когда кок и сопровождающий отвлеклись. Примерно та же история повторилась и на шлюпе. А сейчас команда спит, я в этом уверен, так что забираем оба корабля и наконец возвращаемся в Дублин. Этот фрегат и шлюп будут подарком для флота Ирландии. А то ведь месяц меня не было в Ирландии. Я только рапорты отправлял с призами, благо людей для призовых партий набрал из ирландцев. На четыре судна. Все они уже использовались, четыре приза отправили к нашим. Не в Дублин, он блокирован был. Не знаю, где нашли десяток боевых кораблей, но они там были.
А вообще этот месяц скучать не пришлось, что мне понравилось. Сначала неделю в качестве рейдера работали на коммуникациях противника, трижды убегая от фрегатов и дважды приняв бой на выгодных для нас условиях, то есть ночью. Пользуясь покровом темноты, подходили и давали залп в упор, ниже ватерлинии, поворачивались другим бортом, второй залп и отходили, пока пушки перезаряжают, наблюдая, что будет дальше. Из трёх фрегатов я провёл такие операции с двумя. Оба на дно отправились. Ночь нам помогает. Только не думайте, что это всё так просто, канониры-то в темноте, как я, не видят, приходится сообщать, сколько до противника, или подходить вплотную, когда можно рассмотреть силуэт. Тут и нас обнаружить могут. Вот так мы потопили два фрегата, ещё одиннадцать транспортных судов, из них шесть шли конвоем под охраной одного такого фрегата. Разобравшись с ним, мы за ночь и остальные суда на дно пустили. Четыре судна взяли призами. Выбирали с самыми ценными грузами, станками для металлургическое завода, у второго отличный пушечный порох в трюме, у третьего груз в виде ружей, и четвёртый, самый жирный, перевозил завод для производства огнестрельного оружия. Пусть небольшой, но иметь такой, думаю, королевская чета будет не против, выкупив и построив государственный казённый завод.
Вот так закончив с работой рейдера, мы направились к берегам Англии. Там ночью посетили Бристоль, где полыхнули склады и рванули запасы пороха. Загорелись казармы местного полка. И вдруг в порту взорвались два боевых корабля, один из которых линейный. Потом я вернулся на борт «Колониста», поработал у побережья, отправил на дно шестнадцать каботажных судов и три десятка рыболовных. Шли мы в противоположную от Ливерпуля сторону, запутав так следы, и ушли подальше в море, повернув на север, а дальше добрались до Ливерпуля.
Сведения, что мне удалось добыть, оказались верны: сильный десант, корпус в сорок тысяч солдат, шестнадцать боевых кораблей, из которых семь линейных, транспорты для доставки солдат. Англичане собирались вернуть себе Ирландию. Не дал. Две недели я там в порту работал, отправив шлюп под командованием старпома в свободное плавание, уничтожать транспорты противника, опыт есть уже, справится, а сам по ночам так замордовал британцев, что те о десанте в Ирландию и думать забыли. Корабли взрывались от подрыва артпогребов, склады и казармы горели, были уничтожены оба форта. Так я ещё и гражданские суда посещал, сжигал или подрывал. Сильно проредил офицерский состав. Хаос в Ливерпуле достиг апогея. От взрывов и диверсий погибло двадцать тысяч солдат, половина карательного корпуса. Остальные сильно деморализованы. Эх, кто бы знал, как меня ловили… Однако ночь – это моё время, и те наконец это поняли и начали прятаться. А то даже усиленные патрули выходили и не возвращались.
В общем, ирландцы в ближайшее время десанта могут не бояться, пока ещё новые корабли и солдат наберут, тоже времени немало потребуется. Так что, дождавшись возвращения шлюпа, я подал сигнал, и меня с помощью шлюпки забрали. Я потом две суток в подробностях рапорты писал о своих действиях.
И вот добравшись до Лондона, хорошее место, решил тут поработать. Переоделся я во флотского мичмана, британского флота, естественно, провёл разведку на берегу, потом посетил оба сторожевых корабля на входе, где покапал специальные капельки в баки с питьевой водой. Ну и вернулся на берег, где, как стемнело, подал сигнал, и меня забрала шлюпка с «Колониста». Там отобрал тридцать матросов и двух мичманов, Маршаля и Лефевра. Вот на двух шлюпках в полночь и подошли к борту фрегата. Когда, ступая босыми ногами, матросы поднялись на борт, чтобы не шуметь, выяснилось, что все спят. Топить спящих британцев было для моей команды не самым большим желанием, это как котят топить. В общем, подумав, я согласился, всё равно спать ещё сутки будут. Так что двадцать матросов и Лефевр остались на фрегате, именно они его погонят, а сам я на одной шлюпке с остававшимся десятком добрался до шлюпа. Там та же ситуация. Оставив мичманов на кораблях, те разоружали команду и сносили в трюм или запирали в матросском кубрике, сам поплыл к берегу. Пробежался по складам, сделал свои дела, и когда мы вернулись, со мной два матроса в шлюпке были, корабли, подняв якоря и распуская паруса, снимались с места. В это время на горизонте полыхнуло. Скл