Капитан скрипнул зубами, но оскорбление стерпел.
— Я не просто незаконнорождённый, а сын личной советницы Алексеева по финансовым вопросам.
— И что это меняет?
— Многое. Похоже, придётся начать издалека. Что ты знаешь про судьбу детей, спустившихся на планету с первой партии колонистов?
— Знаю, что их был всего один процент от общего числа высадившихся.
— Матери было одиннадцать, когда она эвакуировалась с Земли. Потом принудительное имплантирование на корабле, две выбраковки, когда автоматизированные установки выбросили в космос большую часть детей. И вот она оказалась на Пандоре, среди взрослых, без родителей и права голоса.
— Но она же выжила.
— Да, мать спаслась во время первой резни. Тогда она прибилась к номерным. А потом диктатура либертарианцев и восстание, закончившееся новой войной всех против всех. Когда она встретила Алексеева, ей было четырнадцать, а ему тридцать. Сначала он её просто изнасиловал, но через какое-то время взял под защиту и даже приблизил. Наверняка твой дед рассказывал о таком понятии, как походная жена. Так вот, во время войны между городами, моей матери пришлось ею стать. А дальше в процессе построения клана Алексеева, выяснилось, что она прирождённый финансист. Именно тогда мама стала советницей моего будущего папаши. И именно она посоветовала ему взять в жёны дочку председателя московского совета Дугина. После этого член новгородцу Алексееву, удалось получить нужные связи и долю в копировальной фабрике Москвы и северных плантаций хмеля.
— Зачем ты мне это рассказываешь? Думаешь, житель фронтира тебя пожалеет? — не выдержав, спрашиваю капитана.
— Нет. Жалости мне от тебя не нужно. Просто ты должен понять, что в городских секторах Пандоры меня более ничего не держит. После заключения брака у Алексеева началась новая жизнь. Его молодая жёнушка оказалась ещё той стервой. Поэтому матери пришлось уйти на второй план и ограничиться должностью советником. А потом родился я, причём одновременно девочками-двойняшками от официальной жены олигарха.
— Значит, в семью тебя не приняли?
— Не только не приняли, но и десять лет прятали на плантациях. Когда жена папаши узнала о наличии ублюдка, то поначалу хотела просто убить. Только в последний момент она передумала и поставила Алексееву несколько условий. Я должен жить достойно и быть всё время у неё на виду, но навсегда лишался права войти в правление клана.
— И что дальше? — спросил я, заинтересовавшись историей капитана.
К тому же робот не прошёл даже половины расстояния, поэтому времени хватает.
— А далее была учёба в офицерском училище, прокачка импланта до пятой ступени военного, получение патента лейтенанта и служба в дружине. И всё это время я был близок к кругу золотой молодёжи, Новгорода и Москвы. Но так до конца и не вошёл в него.
— А потом, видимо, случилось что-то нехорошее?
— Да. Два года назад я допустил глупую ошибку. На встрече сливок городского общества произошла ссора с молодым управляющим плантации и, как следствие, дуэль. Формально конфликт произошёл из-за девушки. Только на самом деле я не оценил постоянных издёвок плантатора насчёт моего неопределённого статуса и попросту сорвался с катушек.
— И ты его убил! Но насколько я знаю, в среде богатой городской молодёжи, дуэли не редкость. Формально запрещены, но советы кланов закрывают на них глаза, — даю понять, что немного знаю о жизни элиты колонистов.
— Если просто покалечить во время поединка — это одно. А вот убийство — совершенно иное дело. Здесь, как говорится, смотря кого замочишь. И всё могло сойти мне с рук, не окажись плантатор тайным любовником олигарха Васильева.
— Это тот самый Васильев, который владелец химических фабрик? Заодно производитель экспортного варианта пандорской водки и львиную долю всех стимуляторов для внутреннего рынка?
Капитан кивнул.
— Так вот, он мне это убийство не простил и решил отомстить. Правда, мой папаша тоже проявил твёрдость. Как результат, срыв нескольких его контрактов и потеря активов в три миллиона кредитов. А у меня бессрочная ссылка на каторгу, где мы с тобой недавно встречались.
— Прошло два года. Почему он тебя не вернул в город?
— А зачем ему это? Ведь я стал ненужной помехой на пути клана к процветанию. Если меня вернуть, то Васильев может вспомнить о мести и уничтожить физически Алексеевского ублюдка. В этом случае моему папаше не удастся отсидеться, ведь это потеря престижа. И тогда началась бы холодная война между кланами.
— Значит, твоё нахождение на каторге всех устраивало?
— Именно так. В качестве отступных мне выделил имперский глайдер, который ты увёл меня из-под носа. А потом появился Смирнов и, как говорили первые колонисты, сделал мне предложение, от которого нельзя отказаться.
— То есть, убив младшего наследника клана, я похерил твой подъём из небытия?
— Да. Николай Смирнов считает, что на месте его сыночка должен был оказаться я.
— А твой папаша, что насчёт всего этого думает?
— Он ясно дал понять, что не будет из-за меня ссориться со своим главным деловым партнёром. Когда мы готовили оборудование к экспедиции, папаша прислал весточку. Вернее, это приказ, где мне рекомендовали ни в коем случае не возвращаться в городские сектора Пандоры.
— Получается, обратного пути у тебя нет?
— Так точно.
Пока мы общались, робот преодолел большую часть маршрута, и теперь была явственно слышна его тяжёлая поступь, сопровождаемая механическим скрежетом суставов.
Застывшие на месте новгородцы, тоже услышали непонятный шум, и с тревогой посматривали в сторону тёмного силуэта, начавшего проявляться в туманной дымке. Я же напрягал мозги, обдумывая доступные варианты действий.
Самое простое — это просто замочить обоих дружинников. Две короткие очереди в открытые забрала и дело сделано. Однако подсознание подсказывает, что делать этого не стоит. Конечно, ублюдок Алексеева опасен. Но вот сержант с его навыками и талантами, может пригодиться.
Остаётся вариант — покончить с капитаном. Только станет ли после этого помогать, преданный ему человек. А вдруг замыслит какую-нибудь пакость? Выходит, мы снова возвращаемся к первому варианту.
Эх, дед! Жаль твои советы, записанные в имплант, не всплывают в тот момент, когда они нужны. Я ещё раз прокрутил в голове возможные варианты и вспомнил один из советов предка. Тот всегда заставлял взглянуть на происходящее как бы со стороны.
Если следовать его логике, то получается, что я сейчас остался совсем один. Ветка ранена и находится в городе. Зар, зачем-то остался на ферме. А меня окружает клан космотехов, страстно желающих только одного — вернуться в космос любой ценой. И они меня банально используют.
А ведь мои пленники тоже остались одни. В города юга путь им закрыт. Да и что их там ожидает? В лучшем случае просто убьют. Наконец, в голове созрел сырой вариант решения проблемы, который надо ещё раз обдумать. А я ещё раз придирчиво осмотрел капитана с сержантом.
— Короче, предложение такое. Вам всё равно деваться некуда. Поэтому предлагаю объединить усилия в достижении одной общей, можно сказать, глобальной цели.
— Что ты конкретно предлагаешь? — спросил капитан.
— Пока рекомендую согласить на сотрудничество. Вы тут чужие, я тоже, хотя смог установить кое-какие контакты. Если вы прикроете мне спину, то я гарантирую вам безопасность, пока жив.
— Насколько я понял, на этой стороне великой гряды, тоже живут люди? И тут всё непросто?
— Да, живут. Но не совсем люди, — честно признался я, — Но именно здесь у нас появился шанс не просто начать новую жизнь, но и оторвать свои жопы от поверхности планеты.
Едва я договорил, как из тумана вышел робот. Дождавшись, когда его догонит фантомный двойник, бот поставил контейнер с антиматерией на каменную поверхность.
Увидев нависшего над ними механического истукана, ошарашенные пленники переглянулись.
— Мы согласны на всё, — озвучили они согласие почти хором. А потом капитан указал на бота и капсулу, выглядевшую даже здесь, как нечто совершенно инородное, — Надеюсь, ты нам объяснишь, что тут происходит?
— Объясню, но позже. А сейчас вы соберёте оружие и все ништяки, оставшиеся от «громовцев». И прошу, не делайте резких движений, а то я после спуска с гор стал очень нервным.
Глава 16Повстанцы
Во временном лагере нас встретили настороженно. Мара с дочкой сильно удивились, что я пришёл не один. Появление четырёхметрового боевого робота, шагающего вслед за людьми, тоже незамеченным не осталось.
Паук Мары сразу встал в боевую стойку и принялся хищно изучать бота многочисленными визорами, словно оценивая свои шансы.
— Человек, откуда они взялись? — спросила женщина, указав жерлом плазмобоя на моих спутников.
— О боевом боте не хочешь спросить? — ответил я вопросом на вопрос.
— За прошедшие тридцать лет в горы ушли и не вернулись десяток экспедиций. С ними уходили последние действующие боты детей Зарканы. Я заметила, что ты привёл одного из них. Не знаю, как тебе удалось его оживить, но сейчас это неважно. Так кто они?
— Мои бывшие враги, — честно ответил я, — Теперь мы будем работать вместе.
— Ну, это мы ещё посмотрим — процедила сквозь зубы Мара, — Насколько я поняла, антиматерию ты не достал.
Едва она высказала претензию, девочка-подросток рванула с места, будто что-то почувствовав. Проскочив мимо нас, она подбежала к замершему роботу. Затем схватила за кусок камуфлированного брезента и сдёрнула покров с его манипуляторов.
Мара увидела контейнер с капсулой и выдала длинное зарканское ругательство, замысловатостью которого мог бы восхититься даже мой дед.
— Ты достал её, — проговорила она после эмоционального выплеска, и пристегнула плазмобой к магнитному держателю.
Забыв о моих спутниках, она подошла к боту и принялась рассматривать частичку антиматерии, отбрасывающую фантомные отражения, скопированные с ближайших поверхностей.