– Ну что, готов? – спросил он Стаса.
– Олень бежит без разминки! – потянулся тот. – Готов, только к чему?
– К пробежке, епта, – усмехнулся Дим-Дим, – пошли.
Парни пошагали к коттеджам, возле которых даже издалека была видна суета заселения. Сновали солдаты с мешками, выгружающие машины, погонял бениной матерью кого-то старшина. Машин, на первый взгляд, стало больше. Стоял еще один «Урал» и тентованный темно-зеленый «КамАЗ».
У входа в один из домов собралось несколько человек. Стас присмотрелся. Как он решил, местным командиром наверняка был кряжистый дядька в форме МЧС. Рядом с ним стоял мужик лысый в гражданской одежде, по типу аутдоор. Перекуривающий третий парень, в разгрузке со стволом, несмотря на пивное пузо, выглядел серьезно. На диванного коммандоса не похож.
Когда подошел Савичев со старшиной, Стас понял, что намечается очередной совет племени, и пнул туда Дим-Дима. Сам же грамотно срулил с этого дела – участвовать желания никакого не было. Вернулся в «лачетти», прогрел немного машину и сам не заметил, как снова закемарил.
– Стас! – Дернулась дверь, и тот спросонья чуть наружу не вывалился.
– А! – сморгнул парень сон с усилием и, потерев ладонями лицо, высказал Диму все, что думает о его тактичности.
– Пойдем, – не обратил внимания Дим-Дим, поманив за собой.
Совет племени все еще шел. Войдя в комнату, где со света мало что было видно, Стас прищурился, осматриваясь.
– Стас, ты где по горам лазил? – быстро представив присутствующих, спросил у него Савичев.
– По каким горам? За рвом этим странным? – Стас не понял, о каких горах речь.
– Стас, в армии… – поморщился лейтенант. Тут парень вспомнил – обмолвился о командировке своей в разговоре с Савичевым недавно.
– А, это не в армии, – кивнул Стас, – я в Питере служил, во внутренних войсках. В ОМОН пошел потом и на три месяца в СКР уехал, в командировку. По горам ходил немного, военным туристом, – Стас усмехнулся, вспоминая, – а что?
– Сколько человек в подчинении было? Отделение?
– Отделение в армии. В ОМОНе нет. Там тактические звенья, по пять человек, старшим не был.
– Ясно, – это уже эмчеэсник Федорович произнес, задумчиво глядя на Стаса, – чему учили?
– Немного. Тактико-строевые, перемещение в бою, стрелять нормально.
– Хрена себе немного.
– Инструктора грамотные были, а времени мало. Всего понемногу давали. Горной подготовки не было совсем. В ППД только, и то самодеятельность.
– Ясно. А из ОМОНа почему ушел?
– У кадровика жена была, любительница изящной словесности. А ему когда рассказали, что мы в библиотеке части высокодуховные разговоры несколько раз проводили, так он и осерчал. Я, когда из командировки уже вернулся, моментом вылетел. Да все равно валить собирался.
– Почему? – внимательно посмотрел на меня эмчеэсник.
– Достало. Начальников до жопы, и умные все сверх меры. И вокруг них одни дураки только.
Все помолчали, думая о своем, названный Алексеем Николаевичем хмыкнул. Толстый с Федоровичем переглянулись, и эмчеэсник чуть кивнул.
– Стас, ты как – в строй вернуться? – обратился к нему Федорович. – Дадим тебе пару человек, пусть тактическое звено у тебя свое будет?
– А с кем воевать собрались? – спросил Стас, почесав затылок и думая как соскочить с этой темы.
– Зона тут взбунтовалась…
– Есть мнение, что Щербаков… – одновременно заговорили Толстый с эмчеэсником.
– Федорыч, объяснишь? – когда замолчали оба, спросил Толстый, и тот кивнул.
– Тут рядом колония есть, зэки все на свободе теперь. Не без помощи красноборских парней, по имеющейся у нас информации. Эта база отдыха красноборскими часто используется, но мы приняли решение отсюда не съезжать. Поэтому в ближайшее время необходимо как можно больше человек в ружье поставить. Вооружен – значит, защищен, – выдал кряжистый эмчеэсник.
«Мы принимаем бой!» – вспомнил Стас волчонка из мультфильма про Маугли и усмехнулся, покачав головой.
– Есть предложение тебе к Щербакову поехать в качестве народного ополчения, как Алекс, – посмотрел на Стаса лейтенант, – готов?
М-да, надумали. Стас крепко задумался – ответственности ему точно никакой не хотелось.
– Готов-то готов, – протянул он, – только давайте без парней в подчинении. Я бы к какой группе присоединился, может…
– Хорошо, мы тебя услышали, – кивнул Федорович, отводя взгляд, и Стас пошел на выход, особо не расшаркиваясь.
Для начала он зашел в коттедж, вокруг которого кипела жизнь и суета, мелькали бойцы. Внутри Стас, как в воду, окунулся в аромат казармы. И совсем не удивился, когда увидел дравшего Сеню старшину.
– Слышь, Сергеич, – подходя, позвал тихонько старшего прапорщика.
– О! Стас, че надо? – отвлекся старый воин.
– Сергеич, угости чем-нибудь, а? У вас там много комков есть, а меня тоже в строй ставят, – показал Стас на здание, где сейчас воеводы заседали.
– Пойдем, – кивнул Сергеич.
Старшина отвернулся и зашагал к выходу. Как Стас мельком заметил, на лице Сени расплылась радостная улыбка, которая, однако, не успела сойти, когда старшина резко развернулся от двери:
– А чо лыбимся? Через десять минут я вернусь, и меня не колебает, мамой или папой ты будешь той горелке, которую ты пролюбил. Но родить ты ее должен. Усек, воин? – Сеня грустно кивнул, и старшина вышел, а Стас следом за ним.
– Сергеич, за что так Сеню любишь? – спросил он старшину, пока шагали к главному корпусу санатория.
– А этого охламона попробуй не погоняй. Ленивый, как скотина, глаз да глаз за ним нужен. Зато как вздрючишь – и на человека похож сразу, – улыбнулся старшина. Судя по тону, Сеня ему нравился.
На складе, зарывшись в тюки с обмундированием, Стас нашел комок флектарна себе по размеру, разгрузку неплохую и берцы достойные из кучи выдернул. Оказывается, военные бомбанули склад какого-то магазинчика, который был в здании поместья. И перчатки нашлись, и белье нательное теплое. Да даже ремень тактический на «калашников», который и не думали отбирать.
Переодевшись, осмотрев себя, Стас улыбнулся уголком рта, довольный. Но, почувствовав, что зуб уже начинает ныть пульсирующей болью, скривился. Таблетки кончились, надо срочно чеснок поискать. К запястью дольку примотать, авось поможет.
26 апреля, деньСтарцев Александр, деревня Стоянка, Великопольская волость
Съежившись и дрожа от холода и волнения, я сидел на обгорелом бревне перекрытия полов. Крыши в этом полуразвалившемся доме не было, и труба печи одиноко стояла посреди черной коробки, утыкаясь в небо.
Артем и Жека приникли к проему окна. Присматривались и что-то обсуждали, я же пытался прийти в себя. Как вышли из машины, сначала бежали вдоль железнодорожной насыпи, потом по берегу речки под железнодорожным мостом, пока не добрались до этого сгоревшего дома. Метров триста всего, но бежать тяжело было – снега по колено.
Сейчас, когда вроде свежие Жека с Темой разговаривали, изредка на меня поглядывая, я пытался поймать дыхание, дерущее горло. Перед глазами темно, но с виду-то я как живой, задумался просто – старался не показывать, как устал, просто присел шнурки посмотреть.
– Алекс! – Сержант позвал, уже не первый раз вроде.
Я встрепенулся и поднялся резко. Вроде нормально, отдышался чуть.
– Понял?
– Не совсем. Давай еще раз, – вздохнул я глубоко.
– Крыльцо видишь?
– Угу.
– С другой стороны такое же. Видишь две двери? Одна на первый этаж, одна на второй. С другой стороны дома так же. Лестницы там две, они симметрично, а на вход в коридор второго этажа одна дверь, посередине. Мишик, если дома, наверняка наверху, так что нам на второй этаж. Залетаем туда, самое главное, орите как можно громче – лежать, ОМОН и типа такого, – сержант начал посматривать и на Жеку, объясняя. Видать, не все я пропустил, а самое начало. – На этаж втроем заходим, всех лицом в пол. Если что, херачьте сразу кому непонятно, главное, их положить. Их там рыл десять минимум будет, как бы не больше, поэтому, если врубятся, что нас всего трое, проблемно может быть. Дальше, Алекс, бегом на выход, держишь обе лестницы. Их хабалки полезть могут, на первом этаже наверняка там их много, смотри, чтоб близко не подходили. Стреляй им под ноги, если что, а то близко подойдут, и все, хер ты чего сделаешь. В них-то не будешь стрелять, а Мишика не вытащим тогда просто. Все ясно? – Мы с Жекой синхронно кивнули.
– Жаль, пидорок нет, чтоб лиц не видно было. Ну ладно, прорвемся. Погнали, с Богом, – Артем, перескочив через несколько бревен, исчез в дверном проеме.
Жека ринулся за ним, я следом, опять чуть не навернувшись. Ножки слабенькие, все подгибаются. Когда появился в проеме, калитку из огорода уже вынесло – Артем даже притормаживать перед ней не стал. Как только выбежали на дорогу, сразу как на крыльях понеслись. Снег утоптан, ноги сами несут.
Вихрем пробежали по двору, мельком пролетели мимо окна занавешенные. Оббежали девяносто девятую с ржавыми крыльями и залетели в дом. Повезло, что дверь открыта была. Слонами загрохотали по лестнице, забегая наверх. Опять дверь с оборванным дерматином. Сержант залетел внутрь, широко распахнув ее, так что даже петли захрустели, когда она отлетела до упора. Следом метнулся Жека, мягко двигаясь. Я вдохнул полной грудью и влетел за ним, еле успев выставить руку, чтоб поддержать дверь. Вот хохма была бы, впечатайся в нее, – круче, чем спецназ румынский.
– ОМОН работает, лежать всем!!! – с надрывом заорал Тема, тычками ствола положив в пол нескольких выбежавших на шум товарищей. Мы пробежали по темному коридору на отблески электрического света в конце и ввалились в большую комнату.
– Лицом в пол! Лежать, мля! – заорал Жека, мимоходом хлестко пнув подскочившего с кресла нам навстречу мужика.
– ОМОН работает! Убью епть, лежать!!! – Артем волчком крутится по комнате, раздавая пинки. – Лежать! Вниз! – Почти с каждым словом он кого-то бил.