Костин уткнул лицо в ладони, переводя дыхание. Носом дышать почему-то не получалось, только ртом. Отведя ладони от лица, он попытался сфокусировать на них взгляд. Смотрел долго, секунд десять, пока, наконец, мутная пелена перед взором не исчезла. Так, ну руки хоть на месте – подумал рядовой. Тут же он понял, что абсолютно ничего не слышит. Боец слегка помотал головой и тут же пожалел об этом – стены помещения закрутились вокруг него с дикой скоростью. Решив так больше пока не экспериментировать, Костин прижал ладони к ушам, прислушиваясь к ощущениям. Уши вроде бы на месте, но в голове гул стоит не прекращающийся. Боец, все так же лежа на локтях, от ушей провел ладонями по лицу, стряхивая пыль. После он посмотрел на свои руки и даже не очень удивился, увидев, что ладони окрасились в бурый цвет. Крупные капли крови с ладоней падали на светлое дерево приклада винтовки, лежащей на полу перед бойцом.
«Это что же такое взорвалось тут?» – удивился про себя Костин. Боец уже понял, что его контузило. Он перевел взгляд на смотровое отверстие, на улицу. Изображение за глазами не успевало – вроде бы он уже смотрел в сторону улицы, а картинка перед глазами только ползла, фокусируясь на лежащем в снегу теле. Тимур – совсем без удивления подумал боец.
Костин взял лежащую перед ним винтовку, приникнув к прицелу. Действовал сейчас он на автомате, не как обычно. Осознание того, что он делает, приходило постфактум – взял автомат в руки, увидел автомат в руках и понял, что автомат взял. Посмотрел в прицел, понял, что в прицел смотрит, – мысли так же не успевали за действиями, как картинка перед глазами за взглядом. В прицел Костин присмотрелся к лежащему на снегу Тимуру и тихо ахнул. Судя по всему, осколком от взрыва дагестанцу прилетело в голову – тот лежал лицом в снегу, который обильно окрасился кровью. Костин оторвался от прицела и открыл второй глаз, посмотрев дальше. Он ожидал увидеть командира, который наверняка слышал звук взрыва и сейчас должен был бежать к нему, к Тимуру. Но увидел совершенно другое – знакомый еще по бегству из узла связи приметный черный микроавтобус и двух спецов в черной форме.
Фургон медленно ехал вдоль стены по глубокому снегу, черные, пригнувшись, двигались за ним, держа оружие на изготовку. Автомобиль двигался тяжело, и, судя по фонтанам снега из-под колесных арок, – водитель жал на газ до упора. Костин опять приник к прицелу, уже не закрывая один глаз, присматриваясь к Тимуру.
Постепенно боец начинал понимать, что взорвалось в здании не просто так. И не осколком его сослуживцу в голову прилетело. Костин тут же попытался перевести прицел на черные фигуры, но получалось плохо. Картинка перед глазами двигалась медленно, не успевая за взглядом, а сопоставить галочку в прицеле с двигающейся черной фигурой казалось нереально сложно. Вдруг оба спеца резко остановились и, почти синхронно выдернув из-за спины трубы одноразовых гранатометов, взвели их. Костин, задержав дыхание и понимая, что сейчас тот самый момент, который упустить нельзя, приник к прицелу. Туловище одного из черных закрыло почти всю прицельную сетку, и парень почти нажал на курок, как в голове мелькнула мысль: «Бронежилет!» Очень медленно, как ему казалось, Костин повел галочку прицела к голове в черном матовом шлеме. В тот момент, когда закрытое черной маской лицо оказалось в центре сетки, рядовой нажал на спуск. Костин выдохнул и тут же почувствовал, как пол под ним поднимается и начинает кружить его. Парень собрал все силы и, широко открыв глаза, пытаясь остановить вращающуюся вокруг себя землю, сделал в сторону упавшего черного еще несколько выстрелов. А потом свет выключился.
В это время из-за угла разрушенного корпуса задом выкатился бронетранспортер и врезался кормой в забор, своротив одну бетонную секцию. Фургон появился с противоположной стороны одновременно с ним.
Лейтенант сразу же заорал совершенно непечатное, утопив кнопку электроспуска. В микроавтобус попало несколько снарядов, и машину просто отбросило на несколько метров, всю искореженную и смятую будто огромным молотом. Снаряды попадали в левую сторону машины, под углом и рвали металл корпуса как бумагу. Казалось бы – фургон массой более двух тонн – и всего лишь несколько бронебойных снарядов, масса которых в совокупности меньше килограмма, а какой эффект. Но водитель микроавтобуса оказался не промах. Просто выпав из двери, он перекатом ушел под прикрытие здания.
– Стоять, падла!!! – закричал Савичев, но тут же замолчал, увидев как из-за опрокинутого фургона в сторону бронетранспортера дымным росчерком вылетела еще одна граната.
Спас опять Сергеев, который, притормозив в момент столкновения с забором, увидев сминаемый выстрелами фургон, опять надавил на газ. Когда раздался выстрел, БТР, окончательно своротив бетонную секцию забора, задом выехал за территорию. Выпущенная граната опять прошла перед самой машиной, в этот раз даже чиркнув по броне и разорвавшись в воздухе.
– Сережа! Вперед давай, вперед! – закричал Савичев и, когда бэтээр, загудев двигателем, заполз обратно, выпустил несколько очередей из пулемета в сторону фургона. За ним мелькнули темные фигуры, быстро исчезнув из поля зрения.
Сергеев порулил вокруг здания, объезжая микроавтобус, приникнув к триплексу. Вскоре БТР подъехал к углу здания, выехав за который можно было ворота увидеть. Со стороны леса вдруг послышался сухой дробный перестук – садили из автоматов. Стихийная стрельба вспыхнула на несколько секунд и тут же стихла – вескую точку гулко поставил одиночный выстрел.
– Командир? – спросил Сергеев.
Лейтенант ответил после небольшой паузы, обдумав:
– Давай морду высуни, быстро только и назад сразу.
Бронетранспортер, тут же рыкнув двигателем, резво выскочил за угол и, тут же уперевшись колесами в землю, проехал юзом с полметра. Лейтенант выпустил из пушки несколько снарядов прямо в забор, примерно в сторону того места, откуда граната вылетела недавно.
– Так, Серега, – заговорил лейтенант, когда бэтээр опять отъехал назад, – на полном ходу сейчас проскакиваешь мимо ворот, вдоль здания. Как только ворота проезжаем, жмись в угол, к забору, чтоб в корму не прилетело. К прачечной подъедешь и задом к ангару сдавай, пацанов заберем.
– Ясно, командир, – степенно ответил Сергеев, уже почувствовавший себя лихим асом в вождении бронемашины.
Когда БТР пролетал мимо ворот, лейтенант положил длинную очередь в придорожный лес. Не рассчитав с тормозным путем, Сергеев уже на излете ткнулся передком в здание прачечной и, завывая карданом, бэтээр поехал задом к дымящемуся желтомуся зданию. Проехав чуть дальше ворот, Сергеев тормознул по команде лейтенанта. На улицу тут же выбежали Сеня и Ильченко с Рыжим, которых лейтенант увидел с большим облегчением – успел уже на потери списать.
– Сеня, как? – крикнул влетевшему через десантную дверь бойцу лейтенант.
– Тащ командир, жахнули по верхнему этажу чем-то термобаристическим! Наверху пожар, тушить надо, а то выгорит все на фуй! – бодро доложил Сеня. – Тащ командир, вы ранены?
– Термобарическим, лупень, – тихо поправил его лейтенант и тут же сморщился, почувствовал пульсирующую боль на разбитой скуле. – На связь кто выходил из наших?
– Нет, – коротко откликнулся Сеня и быстро поправился, увидев бешеный взгляд лейтенанта: – Тащ командир, мы пробовали. Не отвечает никто!
– Садись сюда, быстро! – Савичев вылез из кресла наводчика, и уже Сеня, приникнув к прицелу, схватился за «чебурашку».
– Шлемофон, алень! – рявкнул лейтенант и посмотрел на Антонова. – Рыжий, давай со мной.
Вдвоем они забежали в боксы, в которых уже ощутимо пахло дымом. Савичев запрыгнул во второй БТР, осмотрелся. Абсолютно такой же, только в этом фотка голой телки, вырезанная из журнала, над местом мехвода приклеена. Ткнул по очереди массу и кнопку стартера, и бэтээр легко завелся без прогрева. Холодный дизель громко затарахтел. Выскочив с места механика-водителя, Савичев быстро показал Рыжему механизм прицеливания, усадив того в кресло наводчика. Принцип воин вроде схватил быстро – благо тут все на электроприводах, даже рукоятки механизма поворота башни крутить не надо. Переключив ТПУ, Савичев проверил, работает ли связь со второй машиной, – все было в порядке, откликнулись сразу.
Все, теперь и воевать можно, найти бы еще с кем. За все это время, кроме черного микроавтобуса, Савичев никого и не видел, только гранаты со всех сторон летели. Быстро отдав указания, Савичев тронул броню с места, не утрудив себя открытием ворот. По бортам проскрежетало, и створки открылись сами. Бронемашина, ускоряясь, поехала в сторону выезда из части. Непрогретый двигатель работал громче, чем обычно, но ровно. Масло разогналось, и то хорошо.
Два бронетранспортера, быстро обогнув здание, друг за другом вылетели из ворот, водя стволами пушек в поисках целей. На дороге в удалении появился парень, махнувший рукой при виде техники.
– Не стрелять!!! – увидев приметную горку в сочетании с арафаткой, закричал Савичев, но позади него уже четко работала автоматическая пушка, а со стороны второй машины летели пулеметные трассы.
27 апреля, деньСтарцев Александр, около в/ч № 10003/018
По следам идти гораздо лучше, чем по снежной целине. Ушедшие в сторону загадочной части военные проторили неплохую тропу. Мы вчетвером двигались общей группой, а Рома то и дело уходил вперед по маршруту, но быстро возвращался. Я украдкой наблюдал за тем, как он движется, и по спине бежали мурашки. Уследить за ним взглядом среди деревьев было очень сложно.
Зверь, как есть зверь. Такое ощущение, что вот-вот на все четыре кости встанет и побежит как волк. Хорошо еще лицо у него скрыто, а то я впечатлительный – такое зрелище мне точно впрок не идет.
Но примерно через час, к концу перехода, мне уже было поровну, в маске Рома или без нее, – я готовился просто лечь и помереть. Ноги налились свинцовой тяжестью, и, чтобы сделать очередной шаг, приходилось прилагать все больше усилий. Сопли текли ручьем, а кожа под носом воспалилась и саднила уже даже без прикосновения. Хорошо арафатку догадался с собой захватить, наподобие шарфа намотав ее на шею. Хоть какая-то польза – ткань не грубая, можно лицо утирать, а не размазывать руками.